Семейная реликвия - Елена Дорош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я тоже хороша. Заорала как резаная. Надо нервишки подлечить, а то совсем плоха стала.
Игнат посмотрел и вдруг так улыбнулся, что бедная Котина душа свалилась куда-то вниз и там застряла, припадочно пульсируя.
Игнат почесал в затылке – совсем как Ларик – и предложил:
– Кофе сварить?
Котя, пытавшаяся в этот момент выудить душу обратно, смогла лишь молча кивнуть.
Кофе пришелся кстати. Она успокоилась и выложила версию про Эльвиру
Выслушав ее, Игнат задумался.
– Допускаю такой вариант. В сумочку убрала и вышла.
– То есть ты согласен, что кокошник никто не крал?
Он еще немного подумал и с сомнением покачал головой.
– Зачем тогда отключали камеры?
– Они могли случайно отключиться.
– Стопроцентно нет. Не могли.
Коте было жаль отказываться от такой великолепной версии, но, глядя на Игната, она и сама стала в ней сомневаться.
– А если это не Эльвира, другая девушка? Вдруг кто-то из них догадался, что кокошник ценный? Тогда понятно, зачем камеры выключили.
– Слушай, ты молодец, – вдруг заявил Игнат, – лучше меня соображаешь. Я сразу на мужиков подумал, а про женский след… Залез в компьютер к Генке Гусю. Зря время потратил. Впрочем, почти уверен, что он каком-то боком в этом деле участвовал.
– Мужиков из зала ты отмел?
Игнат кивнул.
– Поразмыслив, я решил, что это слишком стремный вариант. Зачем такие сложные комбинации, если можно договориться с охранником? У него к камерам прямой доступ.
Он поднялся и стал ходить по кухне. Котя улыбнулась. Странно, но у них, оказывается, одинаковые привычки.
– Знаешь что, – сказал он наконец, – надо посетить эту Эльвиру. Она болеет, говоришь?
– Так в клубе думают. А я все гадала, почему она шум не поднимает. Неужели не заметила пропажи?
Игнат хотел сказать, что они обязательно это выяснят, как вдруг открылась входная дверь и кто-то, тяжело ступая, пошел по коридору. Игнат с Котей выглянули и наткнулись на Севу.
– Ты чего по ночам ходишь? – спросил Черный.
Тот махнул рукой.
– Славку задержали.
– За кокошник? – воскликнула Котя.
– Да какой, к черту, кокошник! За убийство!
– Кого?
– Любовницы его. Какой-то Эльвиры.
– Мать твою, – произнес Игнат.
Котя икнула и зажала рот рукой.
Поворот в другую сторону
Отпаивая чаем ошарашенного известием Севу, Игнат и Котя пытались узнать подробности. По его рассказу выходило, что к Эльвире приехала подружка. Якобы навестить, потому что та не вышла на работу. Дверь была не заперта. Войдя, она обнаружила на полу в коридоре окровавленный труп Эльвиры и испачканного кровью Славика. Полиции тот сказал, что нашел девушку мертвой. Разумеется, ему не поверили и теперь обвиняют в убийстве. Дескать, мотив у него был: девушка его бросила, нашла другого, богатого и непьющего.
– Славка, конечно, придурок еще тот, но убить он не мог. Что хотите говорите! Не мог! Для этого смелость нужна или злость, что ли. А он даже в запое ни на кого руки не поднимал. Его били, а он… Слабоват в коленках для такого дела. Алкоголики разными бывают. Наш мирный. Да вы и сами подтвердите.
Сева с надеждой посмотрел на Игната. Тот молча кивнул.
Котя взглянула испытующе. Просто утешает или в самом деле не верит, что Славик мог убить? Когда она разглядывала Славика на фотографии, то сразу подумала именно о его потенциальной агрессивности. Маленького роста, неудачник. А вот отец уверен в обратном. Что ж, возможно, она плохой физиогномист.
– Да у него этих баб было… завались. Он ведь, когда трезвый, добрый и щедрый. Что хочешь отдаст, последнее снимет. Хочешь верь, хочешь не верь, но из ревности он убивать не стал бы. Его все бросали. Одной больше, одной меньше.
Из-за ревности не стал бы, а из-за кокошника? То есть миллионов, которые тот стоит?
Котя взглянула на Игната. Вид у того был задумчивый.
– И ножа там не нашли, – продолжал Сева, кривясь от слез. – Орудия убийства то есть. При нем вообще ничего не было. Сотка на опохмел.
И тут себя явил Маврикий. На сей раз он был в трусах и надетом на голое тело черном пиджаке. С шеи свисал черный галстук.
– Сева, давай выпьем за упокой души сына твоего Славки, мать его за ногу, – со слезой в голосе молвил он. – Дай сотку. Я сбегаю.
– Что?! Да ты чего каркаешь, погань дрисливая!
Сева поднялся и пошел на Маврикия грудью. Игнат еле успел его оттащить.
На крик снова прибежал Ларик, быстро сообразил, в чем дело, и уволок упирающегося Маврикия, который чувствовал себя оскорбленным в лучших чувствах.
– Так, ну все, – наконец решил прекратить бардак Игнат. – Всем спать. Сева, ты к матери в комнату – и молчок. Котя, иди к себе и запрись. Как бы Маврикий не прибежал вербовать тебя в адвокаты.
Котя так и сделала. Она уже поняла, что от разборок жильцов этой коммунальной квартиры хорошего не жди.
Забираясь в кровать, она решила, что постарается, ни о чем ни думая, крепко заснуть. Но сон бежал от нее, несмотря на все усилия.
Мог Славик убить любовницу или нет? Если это сделал он, то уж точно не из-за ревности. Славик пожалел, что подарил стриптизерше кокошник, скорее всего, попытался его вернуть и, натолкнувшись на сопротивление, убил. Если так, то он должен был обыскать квартиру и найти его. Но Сева сказал, что при нем ничего не было. Не нашли и орудие убийства. Славик оставался в квартире, пока не пришла подруга убитой. Что из этого следует? Кокошника у Эльвиры не было вообще или его забрал настоящий убийца. За ним и приходил. Хотя, возможно, это какие-нибудь старые дела, никак с кокошником не связанные.
Промучившись и не придя ни к какому выводу, Котя наконец уснула неприятно тревожным сном, в котором среди обычного сумбура мелькало лицо какого-то человека. Она силилась его рассмотреть, и иногда ей казалось даже, что видит человека довольно четко, но стоило ей уверовать в это, как облик незнакомца менялся, и он снова становился неузнаваем.
Проснулась она совершенно разбитая и поспешно, оглядываясь и страшась натолкнуться на Маврикия, проскользнула в ванную. Душ немного освежил, но от сумбура в голове не избавил. Закутавшись в полотенце, Котя осторожно высунула нос из приоткрытой двери и прислушалась. Кажется, тихо. Она выдвинулась в коридор и в ту же минуту наткнулась на Игната, который, стоя с телефоном в руке, набирал чей-то – она сразу решила, что
