Сердце Агрессора - Андрей

Стражники, которые тоже не прочь были бы оказаться по другую сторону забора, покрикивали на простых людей и кое кого даже пихали в грудь дубинками.

Со смотровой площадки Бункера хорошо было видно все огромное пространство выложенной плитами, выжженной посадочной площадки. Бушевало море голов, черные насекомые автомобилей бежали через мост, бронированные машины сгрудившиеся, как животные на водопое у опаленного кольца вокруг Бункера.

Звездолет я сначала увидел, потом почувствовал. Черной бесформенной горой он падал на космодром. Дно его ослепительно сверкало, словно корабль горел, но это была всего лишь работа тормозных двигателей. Наконец, взметнув к небу тучи пыли и стаю искр, звездолет коснулся плит гигантскими башмаками. Через некоторое время, когда пыль осела, одна из плит, покрывавших корабль, провалилась внутрь, из образовавшегося отверстия выползла полоса со ступеньками. Вскоре, на нее вышли земляне.

— Люди, как люди. Ничего особенного! — оценила Ларри.

— Угу, — согласилась Мичи.

Я по привычке начал поворачивать голову на звук голосов, но быстро передумал. Моя новая кожа не любила, когда с ней так неласково обращались, и сразу сигналила в мозг болью.

Отключить нервы я еще не мог, слишком слаб был. Слишком уж тяжелое ранение получил, атакуя бетонного монстра, на хребте которого теперь стоял.

К бункеру направилась группа людей. Они были еще далеко, но по специфичным одеждам понял, что землянин среди них только один. И он сразу подтвердил это:

— Ты выздоровел, Реутов?

Это был Джо и я неожиданно для себя обрадовался.

— Привет, Джо.

— Автоматы отключены? Привет.

— Нет. Я пропущу тебя одного.

— Хорошо. Я скажу им это.

Стражники быстро согласились и отстали от землянина.

— Танг не захотел со мной говорить?

— Он послал меня.

— Хорошо.

— Ты рад?

— Да. Прости меня за покушение.

— Да, ладно! Я же сказал, что не собираюсь умирать.

— У тебя есть сила воли.

— Я хотел еще раз увидеть твою рожу!

— Хотел отомстить?

— Да!

— Что ж ты не мстил? Без твоей помощи я вряд ли справился бы с такой раной.

— Не знаю. Расхотелось. Может быть, ты внушил мне.

— Я не внушал…

— Я знаю. Шучу… Ты действительно стал пай–мальчиком?

— Кем?

— Трудно с тобой. И откуда ты только взялся такой?!

— Ты знаешь откуда.

— Знаю! В том–то и дело что знаю! Почему люди верят тебе?

— Не знаю.

— Ты действительно… ну как это… А как же Стальная планета?

— Если мы победим, приведем ее на орбиту Конвикта. У моей Родины появится сестра.

— А Тэнно?

— Ему пора уйти. Мир изменился. Мстить больше не кому. Это реальность, которую он не хочет осознать.

— А что теперь реально?

— Реально, что Конвиктом правит кучка самодовольных эгоистов! Реально, что светит добывают люди, теряя при этом право на здоровых детей. Реально, что Земля высылает сюда своих преступников, пополняя ряды негодяев на планете…

— Ты можешь что–то изменить?

— Мы можем!

— Мы?

— Не один я хочу этого, и я уже не один борюсь за это!

— Гражданская война? Переворот?

— Твой капитан может попросту уволить коменданта и назначить другого. Это будет совсем без крови.

— Танг патриот Земли. Ты думаешь, он захочет лишать Землю каторги и минерала?

— А ты как думаешь? Ведь он, прежде всего, человек! Он знает о мутантах рождающихся от каторжан работавших на руднике?

— А они есть?

— Под городом все подземелья забиты ими.

— Их можно увидеть?

— Да.

— Когда увижу и покажу Тангу, думаю, капитан действительно сменит коменданта… Кого нужно предложить капитану? Тебя?

— Нет. Энтони Ранги! Он сейчас начальник полиции планеты.

— Ранги? Хорошо я запомню… Ты пойдешь показать нам мутантов?

— Нет! Не хочу подвергать вас опасности. За мной охотится вся стража города. Я лучше останусь здесь… Если можешь, забери девчонок. Только присматривай за ними хорошенько…

— Хорошо.

— И не бойся приказывать людям…

— Но я не умею!

— Когда–нибудь у тебя это получится. Береги девчонок… Передай Тангу, что независимо от его решения, топливо для звездолета вы получите!

— Хорошо, парень… До свидания.

— Маленькую зовут Ларри, вторая Мичи. Береги их!

Пока мы разговаривали, я смотрел только в глаза Джо Чеймера — третьего офицера земного звездолета. А зря. И сказала мне это маленькая мудрая девочка Ларри:

— Иль, смотри! Что это?

Мы стояли у стальной двери бункера, в мертвой зоне огнеметов, которые все равно были отключены. Люди–то этого не знали и даже в панике не пересекали границы выжженной земли. Топот ног, сирены автомобилей, стрельба, крики, плачь, визг наполнили окружающее пространство.

— Вам лучше вернуться на корабль, — сказала Ларри землянину.

— Вы с Мичи пойдете с ним.

Мичи кивнула и подошла к Джо.

— Мичи, — представилась она. — Джо! Нам лучше поспешить.

— Я остаюсь с Реутовым, — заупрямилась Ларри.

Я не успел ей ответить. На край выжженного пятна выскочила машина и, стараясь перекричать шум, земляне сидящие в ней заорали.

— Джозеф, бегом! Приказ Танга, всем немедленно вернуться на корабль.

— Что случилось? — закричал Джо, уже набирая скорость. За ним последовала только Мичи.

— Беги, Ларри! Беги!

Но девчонка, вместо того, чтоб вразумительно сказать, что–нибудь вроде ''Реутов, у тебя за спиной враги'' вдруг пронзительно завизжала и рухнула наземь. Я почувствовал страшную боль в плече, у меня потемнело в глазах, подломились ноги. Планета потянула тело к себе. Еще не коснувшись головой земли, я потерял ощущение жизни.

Улицы города были почти пусты. Редкие прохожие выскакивали на мягкий асфальт тротуаров из темных подъездов, пробегали до следующего подъезда или до автомобиля и скрывались в спасительной тени. Солнце Марусина, местное светило, уже перешло зенит, это ему явно не нравилось, и оно злилось.

Мне было совершенно все равно какое там у солнца настроение — на мне был защитный костюм. В нем была постоянная температура и я, в отличие от Мичи, вовсе не мучился от жары.

Мы гуляли по улицам пустынного города. Стойкая девушка Мичи пыталась показать мне Шекхаус–сити, доказывая, что ночью город выглядит несравненно лучше.

Я почти не слушал ее объяснений. Мне хорошо было идти с ней, любоваться ее телом, лицом, голосом.

В конце концов, я стал замечать, что с Мичи что–то не так. Она стала глубже дышать, шла медленнее и иногда закрывала глаза, обрывая при этом рассказ на полуслове. Когда лицо моего гида стало заметно бледнее, я догадался, что все дело в лютом солнце и предложил зайти в небольшой ресторанчик.

Время было «вечернее», люди готовились лечь отдыхать от «дневных» тревог и в ресторане было пусто и прохладно. Огромные кондиционеры не пускали в зал зной с улицы. Мы сели за самый дальний столик в сумеречном уютно освещенном лампой с зеленым абажуром углу. Я принес от стойки бара холодные коктейли в высоких запотевших стаканах. Напитки оказались хорошим лекарством для Мичи и она продолжила рассказывать о городе, а я продолжал ею любоваться.

— Ты не слушаешь меня! О Реутове задумался? — вдруг сказала Мичи, заметив, что я слишком уже долго молчу.

— Нет, я слушаю, слушаю. Рассказывай.

— Эх, где–то он сейчас?! — продолжила неожиданную тему Мичи.

— Это ты все время думаешь о нем, — сказал я, и через силу улыбнулся.

Почему–то эта мысль не радовала. Но даже если это действительно так, то, что я мог сделать? Их связывали долгие и опасные приключения на этой суровой планете.

— Нет, почему ты так решил?

И я решил, все–таки задать девушке вопрос, который мучил с первой нашей встречи. Я поглубже вдохнул и сказал:

— Скажи честно, Мичи. Ты любишь его?

Девушка подняла на меня свои прекрасные зеленые глаза и проговорила после минутного раздумья:

— Нет. Скорее всего, нет… Людей всегда или сильно влечет к Илю или сильно отталкивает, а вот я повисла посередине. Всегда буду ему благодарна за то, что он вытащил меня из подземелий горков, но иногда я его просто ненавижу…

Мичи опустила глаза к потрескивающему пузырьками газа напитку на столике. Она была грустна и сосредоточенна, а моя душа ликовала.

Я выяснил то, что хотел и решил сменить неприятную для Мичи тему:

— А разве у вас не купаются в реке? Это же так освежает! Когда я был маленький, очень любил купаться.

— Импорта течет с «Золотых гор»! — я уже испугался, что опять затронул какую–то больную для них тему, но она вдруг широко улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами, и сказала:

— Ты был маленький? Вот уж не могу представить. Какой ты был, когда окончил среднюю школу?