Двойной без сахара (СИ) - Горышина Ольга

— Уверен, что существуют. Но, — Шон открыл глаза. — Это не Лана Донал.

Он поднялся с дивана и отнес свой бокал на кухню. Теперь он точно обиделся и уйдет. Себе на благо. Лучше ему не встречаться с Лиззи, настроение которой явно будет штормовым. Я допила бокал и покрутила в руках бутылку, оценив оставшееся в ней вино. Как раз на один бокал, если наполнить до краев.

— Ты изменяешь своим принципам, — послышался голос Шона над моей головой, и бутылка исчезла из моей руки. — Я не хочу узнавать, что ты творишь после третьего бокала.

— Ничего интересного, — откинулась я на спинку кресла. — После третьего бокала я засыпаю. Вино действует на меня как снотворное, особенно во время недосыпа.

Лицо Шона в сумраке гостиной казалось совсем темным.

— Ты обиделся? Не обижайся, ты первый начал. Я могу по пальцам пересчитать своих мужчин, и никогда я не спала ни с одним из них только ради секса. Я дорожу отношениями. Особенно моими нынешними.

— Я не обиделся, поверь мне. Просто… Просто мне впервые отказала женщина.

Я улыбнулась и протянула бокал, но Шон спрятал бутылку за спину.

— У нас, мужиков, есть нюх. Мы за версту чуем текущую суку…

Я улыбнулась еще шире, вспомнив, что так и не была в туалете.

— Черт, — Шон опустил глаза, догадавшись, о чем я подумала. — Глупо вышло. Ты как себя чувствуешь?

— Нормально, я тебе уже сказала. Только ноги гудят. Давно не каталась. Так что же это за нюх, который тебя подвел?

Шон отнес бутылку на кухню и вернулся к дивану с гроздью винограда.

— Когда женщина оценивает возможного сексуального партнера, у нее особый взгляд. Мне показалось, ты смотришь на меня именно так… Показалось…

— Нет, не показалось… — я опустила несчастный бокал на столик. — Только рассматривала я тебя не в качестве сексуального партнера, а в качестве модели. Я так смотрю на всех людей, ничего не могу с собой поделать.

— И твой вердикт?

— Я не вынесла его еще. Если образ Падди очень быстро прорисовался в моей голове, он похож на золотого медвежонка, то твой…

— Лошадь, я же сказал тебе… Я похож на болотную лошадь.

— Там была еще борзая… Но если я решу написать борзую, то попрошу у тебя собаку.

— Она дворняга, больше на терьера похожа. Не думаю, что тебе захочется тратить на нее время. К тому же, если тебе настолько неинтересен ее хозяин.

— Я не сказала, что ты мне неинтересен. Я просто сказала, что не хочу с тобой спать.

— Я тоже в начале не хотел с тобой спать, — почти перебил меня Шон.

— Это как?

— Пересядь на диван в знак примирения.

Я подчинилась. Он протянул мне на ладони виноградины. Я демонстративно ссыпала их себе в ладонь.

— Когда я встретил вас, то действительно принял тебя за дочь мисс Брукнэлл, тинэйджера, потому даже не стал тебя рассматривать. А потом ты повела себя абсолютно, как американский подросток, решивший втихую от матери нажраться в Ирландии.

— Я сказала тебе свой возраст.

— Я бы не поверил в возраст, если бы не твой акцент. Я столько раз слышал подобное в пабах…

— А чем тебе не нравятся старшеклассницы? Мне кажется, у вас здесь не судят за совращение школьниц, как у нас, или я не права?

— Мне нравились школьницы, пока я сам был школьником. Сейчас мне нравятся взрослые женщины. Я честно не могу понять сорокалетнего мужика, женившегося на семнадцатилетней дуре. Это я про Мону, если что… Мне кажется к тридцати женщина только начинает вызревать.

— Значит, моя главная ошибка состояла в том, что я назвала свой биологический возраст.

Шон улыбнулся и осторожно убрал с моего лица выбившуюся из хвоста прядь.

— Нет, твой реальный возраст меня мало интересовал. Ты в пабе играла во взрослую женщину и очень, скажу тебе, неудачно. И лишь увидев тебя в пижаме…

— Почему ты замолчал?

— Я уже все сказал в церкви. Предложение остается в силе, и ты можешь принять его в любой момент.

— Сейчас я приму от тебя чашку горячего чая. Завари его, пока чайник окончательно не остыл, а мне нужно отлучиться на пять минут.

Это была отличная возможность вылезти из-под его руки, скользнувшей с уха мне на плечо. Я ополоснула лицо водой, но бодрости не прибавилось. Вино, усталость и месячные делали свое поганое дело, я засыпала на ходу. В гостиной продолжал гореть лишь камин, на кухне был включен свет только над раковиной. Наверное, надо было сесть на стул, но Шон уже направился к дивану с двумя кружками. Я с благодарностью отхлебнула теплого чаю и поспешила самостоятельно отлепить от губ прилипший лист мяты.

— Яне положил сахар.

— Я люблю именно таким.

— Хороший знак.

— Отчего?

— У нас говорят, что только предназначенный небом друг способен в первый же раз приготовить чай именно так, как ты любишь.

— Я люблю с вареньем.

— Будет тебе варенье, только скажи какое… — Его лицо вновь было слишком близко. — Хочешь из ревеня?

— Никогда не пробовала, — Я спрятала лицо в чашку и сделала еще глоток. Шон не отстранялся. — Бабушка варила лишь компот.

— Попробуешь.

Я впилась зубами в край кружки, понимая, что иначе встречусь с его губами. Нет, мне хватило его пальцев в машине. Он не понимает слов, никаких. Либо я не умею говорить по-английски, либо он не слушает меня. Я делала глоток за глотком, сглатывая чай слишком громко, ведь тишина нарушалась лишь легким потрескиванием торфяного кирпичика. Небольшое пламя действовало подобно маятнику, и на мгновение я, кажется, даже провалилась в сон. Шепот Шона выдернул меня из пустоты, и я сначала не сообразила, о ком он говорит:

— She's fourteen and a wee crunchy. All those girlish shit… And she's spoiled by her Dad as she's the only daughter. She Is on a constant fight with her brother. He's teasing her In return. Hope they will behave If I'd have you by my side. (Ей четырнадцать и она немного не в себе. Ну все эти девчачьи прибамбасы. Отец избаловал ее, потому что она единственная дочь. Она постоянно ругается с братом, и тот в ответ достает ее постоянно. Возможно, они будут послушнее, если ты будешь рядом со мной.)

Я еле удержалась, чтобы не спросить «Who?», но потом сообразила, что он может говорить в такой манере только о своих племянниках. Это что, очередное приглашение в Корк?

— Listen, — я поймала свою чашку почти опрокинутой на грудь. — I'm not an experienced cyclist. I can't pedal for long hours. (Послушай, я плохо катаюсь на велосипеде и не способна крутить педали несколько часов подряд.)

— We're all out of shape right now. They're not boggers, just city kids. We'll go inland. The road's just rocky, not up and down. You'll be safe and sound with us, promise. And you could practice your teacher's skills, so…(Мы все не в лучшей форме. Они не деревенские ребята, а городские. Мы поедем в объезд, там трясет, зато нет крутых подъемов. Ты будешь в полном порядке.)

Я подняла кулаки к лицу, делая вид, что обдумываю предложение. На самом деле просто защищала от него губы.

— Lana, I'm ready to beg on bended knee for your help.

О, да, только увидеть тебя на коленях мне не хватало для полного счастья!

Глава 13 "Доброй ночи, любимая!"

— Are you sleepwalking or ready to start your day? (Ты лунатишь или проснулась окончательно?)

Я обернулась, держа в руках горячую чашку, только что извлеченную из микроволновки: Лиззи в накинутом на плечи пледе бесшумно вынырнула из темноты гостиной. Я старалась хозяйничать тихо и микроволновку отключила за секунду до сигнала, чтобы не разбудить Лиззи, возвращения которой не сумела дождаться.

Керамика жгла руки, и я едва донесла до стола чай, не расплескав. Я совершенно не помнила, на какой из фраз Шона уснула, и сейчас, когда открыла глаза, не могла сообразить, где нахожусь и чем укрыта. На кухню я пробралась машинально, пытаясь сориентироваться во времени и пространстве. Только часы на микроволновке оказались сбитыми, а обнаружить на диване телефон в полной темноте не получилось. Так все же я разбудила Лиззи или она до сих пор не спала?