Итоги № 49 (2013) - Итоги Итоги

Дизайн-концепт этого чуда техники показали в ноябре на Токийском автосалоне, а силовая начинка, которую получит серийный FCV, сейчас проходит тесты. За рулем прототипа одним из первых оказался корреспондент «Итогов».

Не смотрите на очертания машины: под камуфляжем скрывается «мул», временная ракета-носитель для испытуемой аппаратуры. 136 л. с. — не так уж много, да и кузов от гибридного Lexus HS 250h явно тяжеловат, но ощущения в целом приятные. Прототип шумит при разгоне, реагирует на акселератор плавнее, чем мы привыкли, но особого дефицита тяги не испытывает: при старте с места колеса срываются в пробуксовку.

Чем не альтернатива «классическим» электромобилям? Осталось убедить публику, что сидеть на баллонах с коварным газом куда безопаснее, чем в пропан-бутановой «Газели». Подоходчивее рассказать о чудовищной прочности и полной герметичности резервуаров, о датчиках, которые фиксируют утечки, о том, что там нечему искрить. Вот на этот ликбез может уйти не одна пятилетка.

Генеральная уборка / Искусство и культура / Театр

Генеральная уборка

/  Искусство и культура /  Театр

Владимир Урин начал зачистку Большого театра от скандалов, склок и творческих неудач

На прошлой неделе появилось сразу несколько новостей, связанных с Большим театром, и ни одну из них позитивной не назовешь. Самое громкое и, бесспорно, скандальное известие — театр покинул его музыкальный руководитель и главный дирижер Василий Синайский. Ушел как бы по собственному желанию, однако день спустя дал волю раздражению и назвал причину ухода — несогласия с новым гендиректором Владимиром Уриным, с которым ему стало работать «неинтересно и невыносимо». Скоропостижный уход задолго до окончания контракта (1 сентября 2015) да еще накануне важнейшей премьеры сезона (спектакль «Дон Карлос» назначен на 17 декабря) — поступок, конечно, экстраординарный и человека весьма характеризующий. Впрочем, дирижер и раньше славился своими спонтанными решениями. Говорят, оркестр отреагировал на эту новость одобрительно, но вряд ли стоит придавать этому особое значение: «дирижер — музыканты» это всегда не только связка, но и оппозиция. Урин же в прессе ограничился лишь сожалением, и все начали гадать, что же произошло на самом деле.

Другая новость сулила надежду закрыть болезненную тему. В Мещанском суде Москвы огласили приговор по делу о нападении на худрука Большого балета Сергея Филина. Юрий Заруцкий, плеснувший в него кислотой, приговорен к 10 годам колонии особого режима, солист балета Большого театра Павел Дмитриченко, которого назвали заказчиком преступления, получил 6 лет строгого режима, а водитель Андрей Липатов — 4 года строгого режима. Подсудимые должны выплатить Сергею Филину 508 тысяч рублей компенсации за материальный ущерб и 3 миллиона рублей — за моральный.

Казалось бы, виновные наказаны по заслугам. Однако соцсети взорвались негодованием по поводу «показательной порки» и уже собирают подписи под письмом в поддержку осужденного (суд не стал учитывать признание Дмитриченко в том, что он не заказывал «облить», а только «побить»). Коллеги и наставники артиста подавлены суровостью приговора, проистекающего, по мнению многих, из-за резонансности процесса. Исковерканная жизнь неуравновешенного молодого человека, которому предстоит, судя по всему, расстаться с профессией, многих впечатлила. Но ведь и злодеяние запредельное! Между тем в ходе расследования настойчиво звучал закадровый подтекст о какой-то закономерности всего произошедшего. А сам процесс с допросами свидетелей — известных театральных селебрити — стал не столько торжеством законности, сколько очередным кадром в бесконечном сериале «Большой: скандалы, интриги, расследования». Теперь о нравах его закулисья судачат все кому не лень.

Тем временем стало известно, что Сергей Филин скоро лишится своего советника Диляры Тимергазиной, ей объявлено о непродлении контракта с 1 января. О том, что правая рука балетного худрука имела уж очень серьезные полномочия, широкая общественность узнала опять-таки из судебных слушаний. И факт ее отставки некоторые справедливо посчитали черной меткой самому Филину. Проскочившая информация о том, что Большой театр не собирается продлять с ним договор, истекающий в марте 2016-го, была опровергнута пресс-службой. Но практика показывает, что подобные слухи просачиваются неспроста.

Есть ли нечто объединяющее все эти факты? Несомненно, если заглянуть в их подоплеку. Владимир Урин работает в новой должности пять месяцев. Его первые заявления о том, что все останутся на своих местах, — не более чем ритуальная мантра каждого вновь заступающего начальника. Понятно, что Большому театру требуется коренное обновление с общим оздоровлением, а без радикальных кадровых перемен этого не произойдет никогда. И они не заставили себя ждать. Все началось еще в августе, когда был уволен начальник отдела перспективного планирования Михаил Фихтенгольц, работавший в тесной связке с главным дирижером. В сентябре упорно циркулировали слухи, что Синайскому активно подыскивают замену, что ведутся переговоры с дирижером Александром Лазаревым, уже возглавлявшим Большой театр с 1987 по 1995 год и в прошлом сезоне поставившим там «Чародейку». А месяц назад на встрече с президентом Урин на всю страну сообщил об успехах балета, но посетовал, что ничем подобным опера, «к сожалению, похвастать не может». Это был еще один выпад в сторону Синайского, возможно, подтолкнувший музыкального руководителя к принятию решения об отставке.

Как бы то ни было, череда событий в Большом складывается в единое целое. Нынешний гендиректор явно намерен начать обновление театра с расчистки авгиевых конюшен, освободившись от всех тех, кто засветился в разного рода скандалах, склоках и творческих неудачах. Показательно, что о возвращении Николая Цискаридзе в Большой уже никто не заикается. При этом осуществить перемены Урин намерен в стиле западной театральной практики. Там человек на определенной руководящей должности за год, а то и два знает, что его отношения с работодателем закончатся в определенный срок, и публике заранее известно, кто и когда заступит на это место. Никаких эмоций, творческий процесс не страдает от кадрового коллапса. Получится так в Большом? Пока что не очень: все с вывертом, страсти в клочья, обиды и демарши. Чтобы оздоровить климат в театре, Урин задумал разработать и подписать с артистами коллективный договор. Об этом грезил еще Иксанов, но по известным причинам осуществить мечту не успел.

Но кроме новых методов менеджмента есть еще и собственно театральный процесс. Куда будет развернута творческая стратегия Большого? Кто теперь будет ее определять? Какое сооружение намерен возвести Урин на зачищенной территории?

Ведь в истории с увольнением начальника отдела планирования проблема заключалась не в смене конкретного театрального менеджера, а в самой должности — ключевой и теперь, похоже, упраздненной. Эта штатная единица появилась при Иксанове и предназначалась для креативщика, от которого требовалось не только знание мирового театрального контекста, но и умение верстать новые проекты мирового уровня. Иными словами, от него требовался масштабно-панорамный взгляд на культурный процесс для выработки эффективных репертуарных решений.

Еще более глобальна проблема с главным дирижером, который — и так было всегда! — не только первое лицо Большого, но и ответственный за всю музыкальную составляющую, за качество и репертуар. За последние годы работать в главном театре страны или даже сотрудничать с ним последовательно отказались с десяток известных дирижеров: Геннадий Рождественский, Мстислав Ростропович, Юрий Темирканов, Марис Янсонс, Александр Ведерников, Теодор Курентзис, Владимир Юровский. У каждого были свои резоны, но факт остается фактом. При этом двое последних — звезды среднего поколения Курентзис и Юровский, чьи имена чаще других мелькают среди кандидатур, — завершили свои отношения с Большим отнюдь не по личным мотивам. Оба, столь разные по творческим качествам, но схожие в своем бескомпромиссном перфекционизме, они не приняли организационную модель театра. Большой сегодня — это все еще монструозный репертуарный конвейер, бойко штампующий спектакли в ущерб качеству. И когда конечный результат полностью от тебя не зависит — кого из дирижеров это устроит?

Так что найти того, кто добровольно встанет за дирижерский пульт Большого театра, личность харизматичную, с незапятнанной репутацией, человека, готового работать в форс-мажорных условиях, — это самая малая из задач, стоящих сегодня перед Владимиром Уриным.