Итоги № 37 (2013) - Итоги Итоги

Тень голосования / Политика и экономика / В России

Тень голосования

/  Политика и экономика /  В России

Отчего наша избирательная машина, не будучи заправлена административным ресурсом, так плохо едет?

Если не вдаваться в детали, нынешний единый день голосования прошел на высоком идейно-политическом уровне, оставив у большинства его участников чувство глубокого удовлетворения. Руководящую и направляющую «Единую Россию» ее лидер Дмитрий Медведев поздравил с победой. Коммунисты довольны «серебряным медалям». «Эсеры» и либерал-демократы честно бились за «бронзу». И даже несистемная оппозиция кое-чем похвастаться может.

Если же в детали вдаваться, то становится ясно: наша хваленая избирательная машина, не будучи заправлена административным ресурсом, едет медленно и тряско. В числе выявленных неполадок — катастрофически низкая явка граждан, неспособность социологов предсказать результаты голосования и провал практически всех системных политических сил.

НеуДАЧный сезон

Президент фонда «Общественное мнение» Александр Ослон назвал произошедшее социологическим фиаско. Прогноз явки социологи по всей стране завысили почти вдвое. Что касается Москвы, все опросы сулили Сергею Собянину твердые 60—65 процентов голосов. В итоге кандидат от власти набрал чуть больше 51 процента, а оппозиционер Алексей Навальный, напротив, почти вдвое превзошел самые смелые прогнозы.

Такое попадание в молоко — беда не столько социологических служб, сколько всей политической системы. Оказалось, что без мощного впрыскивания админресурса — ну хотя бы в виде бесконечных призывов «Все на выборы!» — две трети избирателей на избирательные участки просто не пойдут. Все разговоры про отпуска, дачи, грядки, хорошую погоду и походы по грибы — от лукавого. В той же Москве в начале сентября львиная доля избирателей была на месте. На выборы же они не пошли потому, что не верят, что там что-то с их участием решается. А тут еще минимум информации по федеральным телеканалам. Многие могли вовсе и не узнать, что в столице избирают мэра, да и вообще о том, что выборы шагают по стране.

А вот там, где административный ресурс раскрутили на всю катушку, с явкой все было в ажуре. Чечня — 92 процента, Чукотка — 64, Кемеровская область — 75... Для сравнения: Архангельская и Иркутская области — по 25 процентов, Владивосток — 18.

Причиной тому эксперты однозначно называют отсутствие механизмов по мобилизации электората. Велел Кремль провести честные и прозрачные выборы — вот, мол, нате, получите. А мы (имеются в виду региональные элиты) руки умываем. Раздающиеся теперь предложения перенести единый день голосования на другое время года вполне здравы, но и это не панацея. Вспомните: самые первые выборы президента России прошли вообще летом, а явка была более 75 процентов.

Парадокс, но минимизация админресурса отнюдь не сделала политическую систему более цивилизованной. А все потому, говорят политологи, что ресурс не был применен для поощрения участия граждан в голосовании, зато по-прежнему использовался для проталкивания «своих» кандидатов. Именно этим противоречием объясняется большинство парадоксов нынешних выборов.

Например, получилось, что за власть голосовали не отдельные избиратели, а целые трудовые коллективы. Они же исполняли роль массовки на предвыборных митингах провластных кандидатов. Они же отплясывали на концертах в честь победы.

Как ни странно, примерно то же происходило в стане несистемной оппозиции. За Навального, Ройзмана и компанию голосовали их актив, волонтеры, а также непосредственно привлеченные ими граждане. Обычный, неполитизированный избиратель по сути оказался предоставлен сам себе, поскольку ни власть, ни так называемая системная оппозиция его на свою сторону не зазывали. Этим, кстати, объясняется провал кандидатов в мэры Москвы от думских партий. Провалилась даже «Единая Россия», поскольку успех Собянина она не может записать в свой актив — он шел как самовыдвиженец, а в его агитационной кампании партия власти не отметилась ничем. Результаты же кандидатов в мэры столицы от ЛДПР, «Справедливой России» и «Яблока» иначе как статистической погрешностью не назовешь. Лишь коммунисты смогли привлечь свой актив. Беда в том, что этот актив моложе не становится, зато численно редеет.

Кто не с нами...

...тот, как известно, против нас. Этот лозунг взят на вооружение наиболее активными участниками нынешних выборных баталий. Лобовое столкновение ресурса власти с ресурсом реальной оппозиции (в виде когорты активистов) чревато самыми печальными последствиями для устойчивости политической системы и даже самого государства.

С одной стороны, в стабильной политсистеме занявший второе место на выборах мэра столицы кандидат вряд ли снисходительно бросит с трибуны перед многотысячной толпой, что на «майдан» он ее пока не зовет. Как не зовет поджигать машины и совершать прочие столь же далекие от легальной политики деяния. Ключевое слово тут «пока».

С другой стороны, власть, пообещав честные условия предвыборной игры, эти обещания сдержала не вполне. Взять, например, раздражающее оппозицию голосование на дому. Для того чтобы воспользоваться этой услугой, надо заранее уведомить избирательную комиссию. Тут возможны два варианта — по телефону или явившись лично в избирком. Можно было бы предположить, что немощные избиратели все как один звонили с просьбой прислать им урну на дом. Но нет. В Москве, например, на участке 645 лишь примерно каждый десятый из голосовавших на дому просил об этом по телефону. Получается, что остальные нашли в себе силы аккурат накануне выборов лично явиться и подать собственноручно подписанные заявления. И примеров таких избирательных технологий немало.

Кроме того, власти пытаются и после выборов прессовать лидеров несистемной оппозиции. Того же избранного мэра Екатеринбурга Ройзмана после победы вызвали на допрос по одному из уголовных дел, заведенных ранее в отношении него и его соратников. Неясна судьба и самого Навального. Это, несомненно, озлобляет актив оппозиции, повышая градус политического противостояния.

Раскол в обществе виден буквально невооруженным взглядом. По оценкам экспертов, в крупных городах расклад таков. Треть избирателей — протестный электорат, которому до недавних пор вождя недоставало. Теперь вожди полезли как грибы после дождя. Треть — колеблющиеся. И последняя треть — те самые «трудовые коллективы», включая госслужащих.

В столице противостояние обрело четкие топографические очертания. Москва «собянинская» — восточная часть города и вновь присоединенные территории. За Навального больше голосуют в центре и на западе «старого города». Несистемную оппозицию поддерживают активная часть среднего класса, средний и часть высшего менеджмента частных компаний, представители субкультур типа хипстеров, остатки советской интеллигенции. За власть — госслужащие и бюджетники. Новая тенденция — то, что на протестный электорат уже не очень действуют страшилки по поводу угрозы «оранжевой революции». Когда 9 сентября на Болотной площади Алексей Навальный спросил собравшихся, думают ли они, что он прямо сейчас позовет их на «майдан», половина закричала: «Да!»

Кстати, политическая активизация среднего класса — это вовсе не российский феномен и даже не постсоветский. На Западе происходит то же самое. Итальянский комедийный актер Джузеппе Пьеро Грилло в кратчайшие сроки раскрутил протестное движение «Пять звезд», ставшее третьим на последних парламентских выборах на Апеннинах. 25 процентов голосов — это уже не шутки.

Проблема в том, что протестный электорат не обращает внимания на созидательные программы кандидатов, он просто раздражен властью. В Екатеринбурге, по словам гендиректора фонда «Социум» Александра Долганова, «чиновники мобилизовали электорат Ройзмана, распространив накануне голосования сотню тысяч липовых листовок о снятии его с выборов за подписью главы избиркома».

В таких условиях задача оппозиционных лидеров — завлечь свой электорат на участки — сильно облегчается. Как показала практика, это получается даже без доступа к СМИ и при противодействии коммунальных служб, уничтожающих наглядную агитацию.

Кого хочешь выбирай

От красочности предвыборного шоу зависит многое. Россияне, что и говорить, соскучились по ярким кампаниям и харизматичным политикам настолько, что идеологическая составляющая становится вторичной. Да и значимость партийной принадлежности ушла в прошлое.