Венок для мертвой Офелии - Марина Серова

– Ты не ясновидящая, а твои косточки – пшик, – сказала она. – Ты все это знаешь, Таня. Ты знаешь, что все держится на твоей интуиции и на этих снах.

– Чем критиковать, лучше бы ты сказала, почему с тобой так поступили, – проворчала я.

– Я этого, наверное, заслуживала, – беспечно отозвалась Аська. – Я наделала очень много глупостей. Даже представить себе не можешь сколько. А он меня и вправду любил, понимаешь? Как сорок тысяч братьев… любить не могут…

– Подожди, так это все-таки Витька?! – почти закричала я. – Это все-таки он?!

Ответа не было. Я проснулась. Я прекрасно понимала, что найти ответ я должна сама. Мне и так все время дают подсказки.

Посмотрев на часы, я подпрыгнула. Половина десятого утра! До Тарасова ехать два часа. Значит, я там буду в самую жару, в двенадцать. Зайти домой, переодеться, принять душ – еще час. Получается, я смогу попасть к Ленке только часам к двум. А к Андрюхе – и вовсе вечером. А мне ведь надо еще найти тот театр…

Я быстро оделась. В доме было тихо. Все после ночных беспокойств спали. Я поставила чайник, налила себе кофе.

На кухню вышла сонная Ольга.

– Таня? – удивилась она. – Ты все-таки решила поехать?

Я кивнула.

– Оль, мне надо кое-что выяснить. Я вернусь завтра к вечеру. Надеюсь, что успею.

– Но ты же не выспалась!

– Оль, успокойся, я не в первый раз…

Допив кофе, я чмокнула Ольгу в щеку.

– Я перезвоню, – пообещала я. – Как только доберусь до Тарасова.

Ольга кивнула и вышла во двор. Стояла, наблюдая, как я завожу машину. Когда я двинулась с места, то видела в зеркало, как она перекрестила меня.

И у меня так стало тепло на душе, и не хотелось уезжать, и вообще я чуть не заревела.

Но я привычно пригасила ненужные эмоции. Дело прежде всего, преступник должен быть наказан, свет должен воссиять, мир должен стать чище и добрее.

А самое главное – это твоя работа. Всего лишь твоя работа, Таня.

Глава 6

«Лето… Я весь изжарен, как котлета», – пел в салоне моей машины Майк, и это было правдой. Несмотря на утро, было уже жарко. Иногда мне кажется, что я живу не в средней полосе россии, а в Эмиратах. Причем только летом. Зима у нас вполне себе зимняя. А учитывая совершенно жуткое состояние тротуаров и полное отсутствие дворников, холод сочетается с опасным для жизни гололедом.

Поэтому моя машинка берегла мои красивые ножки от травм. А сейчас кондиционер спасал меня от жары.

Как ни странно, машин на трассе было мало. Я хотела было прибавить скорость – обожаю быструю езду, – но вспомнила, что в кустах меня наверняка поджидают доблестные гибэдэдэшники, и их можно понять: кто-то же должен их семьи кормить, но мне почему-то делать этого не хотелось. Я считаю, что это нехорошо, когда женщина кормит ораву мужчин. Это неправильно!

Поэтому я сдержалась и ехала спокойно, наслаждаясь пасторальными видами за окном. Как ни странно, я испытала почти физическое облегчение, словно все несчастья Лопатникова я оставила там, за спиной, а впереди был беспечный Тарасов и два дня привычной работы, и можно было немного абстрагироваться, забыв и лежавшую в воде Аську, с этими дурацкими белыми цветочками, и арестованного Витьку, и зареванных Таю и Катю.

Хотя бы на несколько часов выкинуть все это из головы.

Я сделала музыку громче, тем более что запел мой любимый Джо Кокер, хотя все равно про лето и жару. Видимо, у этой радиостанции была зацикленность на жаре. Но что поделаешь, если по прогнозу у нас весь этот месяц будет за сорок градусов с плюсиком?

«Рено» я заметила не сразу. Он стоял у обочины, как-то сиротливо прижавшись почти к самым кустам, и рядом высилась фигура Сергея Иваныча. Он набирал номер, пытался дозвониться куда-то по мобиле. Заметив мою машинку, он призывно и несколько повелительно поднял руку. Первым моим побуждением было – проехать мимо. Но я вспомнила, как Ольга уговаривала меня воспользоваться его помощью, и горделиво улыбнулась. Вот так вот, подумала я, сейчас выйду, починю его дурацкую машину и гордо поеду дальше. Очередная победа феминизма – в моем лице.

Я подъехала к нему. Отключила кондишн, открыла окно. Он явно не ожидал увидеть именно меня. Брови его поползли вверх, он застыл столбом.

– Таня? – выдохнул он.

– Да, мне надо в Тарасов, – лаконично объяснила я. – По делам. Что случилось?

– Жду аварийку, – сказал он. – А они все никак не приедут. А мне срочно надо в город. Может, дотянем ее немного, до ближайшей мастерской?

– Может, посмотрим сперва? – предложила я. – Если там ничего особо серьезного…

– Нет, я уже смотрел, – развел он руками. – Я же автомеханик, Таня. В прошлом. Теперь вот – бизнесмен… Увы, тут нужно серьезное вмешательство во внутренние органы моего «реношки». Ну что, поможете?

– Конечно, – пожала я плечами и полезла доставать трос.

Я, не оборачиваясь, знала, что Сергей Иваныч сейчас не сводит глаз с моих ног и чуточку выше. Потому что нет на свете мужика, который не отреагирует на красоту изгибов моего тела. Ну разве что он приверженец нетрадиционных отношений и совсем иных ценностей. Но такие меня вовсе не интересовали. А вот Сергей Иваныч почему-то меня слегка интересовал.

Сама не понимаю, в чем было дело. Наверное, в том, что он – очень странный человек. Знает Китса. Бывший автомеханик и – теперь – какой-то дурацкий бизнесмен, который запросто цитирует Китса…

Это все равно что найти жемчужину в навозной куче.

Поэтому я немного задержалась, доставая трос. Сергей Иваныч ждал терпеливо. Когда я обернулась, он смотрел на меня спокойно, с некоторой ироничностью и – восхищением. Я заметила, что глаза у него очень красивые, серые, а ресницы – густые, черные.

– Вот, – протянула я ему трос.

Он быстро управился с задачей, подкупив меня окончательно тем, что совершенно спокойно опустился на колени в своих дорогих штиблетах и светлых брюках. Как будто его нисколько не заботил внешний вид.

– Ну вот и все, – сказал он. – Спасибо вам огромное, Танечка.

Он протянул мне свою испачканную руку именно так, как положено, – ладонью вверх, и, когда я вложила в его ладонь свою руку, поцеловал ее так, как будто воспитывался в пажеском корпусе.

После этого я окончательно поняла, что передо мной – человек-загадка.

Я села за руль, он – рядом.

– А курить можно? – спросил он.

– Да сколько угодно, – усмехнулась я, доставая сигарету. – Все в порядке, тут за здоровьем почти не следят.

– Я тоже, – рассмеялся он, закуривая. – Как-то глупо отказывать себе в маленьких удовольствиях, когда тебя и так отравляют…

– Вы про экологию? – спросила я ради вежливости.

– Я думаю, нас отравляют ядом, другим, – серьезно сказал он. – Дело даже не в экологии… Дело в нелюбви.

Я не знала, что ответить. Я была удивлена. Уж от него я менее всего думала такое услышать. Хотя… Он же романтик, блин. Поклонник Китса.

«И возможный убийца», – подсказал мне внутренний голос.

Зануда. Этот Сергей Иваныч, кажется, начинал мне нравиться.

Мы поехали – не очень быстро, но почему-то мне и не хотелось ехать быстро. И ему, кажется, тоже.

– А почему вы любите Китса? – задала я дурацкий вопрос. Сама понимаю, что вопрос дурацкий, но мне действительно это было любопытно.

– «Прекрасное пленяет навсегда, – ответил он, едва заметно усмехнувшись. – К нему не остываешь. Никогда».

– Снова Китс, – констатировала я.

– Да, – улыбнулся он. – А вы что любите, Таня?

– Пушкина, – мрачно отозвалась я. – Никаких изысков. Я – простая. Банальная и человечная.

– Таня! – воскликнул он. – Ну совсем вы не банальная.

– Сергей Иваныч, я на самом деле плохо секу в поэзии, – сказала я.

– А Китс?

– Китса я знаю, потому что однажды расследовала убийство переводчицы, – так же мрачно объяснила я. – Пришлось изучить предмет, так как убийство было напрямую связано с ее профессиональной деятельностью.

– Как интересно, – сказал он, хотя видно было, что ему это глубоко неинтересно. Он вообще, судя по всему, мало интересовался странными убийствами переводчиц Китса.

– Да ничего интересного, – хмыкнула я. – Я вначале тоже думала, что будет интересно. А вышло все тупо и скучно. Несчастную тетку убили из зависти. Там грант выделили огромный, за перевод. И она его выиграла. Справедливо выиграла, она была хорошая переводчица. А второй переводчик обозлился и убил бедную женщину. Между прочим, пожилую уже, лет сорока восьми.

Он рассмеялся.

– Она была молодая, – сказал он. – Просто ей было наплевать на то, как она выглядит. Если честно, я не знал человека добрее ее.

– Погодите, – удивилась я. – Вы что, ее знали?!

– Как бы, – кивнул он. – Это была моя тетка. Сестра моей матери. Младшая сестра. Она меня любила и фактически занималась мной больше, чем родители. Поэтому я и люблю Китса.

Я невольно замолчала. Поворот был слишком неожиданный. И резкий.

– Таня, это простое совпадение, – сказал он. – Хотя, в общем-то, наверное, оно, по логике вещей, было неизбежным. Согласитесь, что люди – в большинстве своем – о Китсе не слышали.