Замкнутый круг - Анатолий Галкин

Но есть те, кому постоянно нужны новые знания и впечатления. Им, кроме моря и пляжа, подавай музеи, театры и экскурсии. Они любят в толпе прошвырнуться по марсельской набережной или поехать катером на остров Иф, в замок, где сидел когда-то будущий граф Монте-Кристо.

Но поздней осенью в Марселе пустынно. Местные жители вкалывают на своих рабочих местах, а редкие автобусные туристы ходят группами.

Валентин Марков учитывал это обстоятельство.

Улицы и закоулки Марселя он знал лучше, чем те двое «церберов», которых недавно прислали из Москвы.

Этих ребят вызвали для слежки за ним. Вчера весь день они следовали за ним неотступно! Даже заходя в туалет, Валентин знал, что у двери его ждет охрана…

Всю подготовку Марков уже завершил. А сам побег он запланировал на вечер.

Он позвонил боцману Жану и попросил подготовить катер на девять часов. В это время надо ожидать отличной рыбалки. Перед закатом начинается не просто клев, а жор!

Потом Валентин написал «предсмертную» записку. Это был очень невнятный текст, из которого следовало, что он утонул добровольно вместе с прибором под названием «Оракул». А что толкнуло капитана Маркова на такой поступок, совсем непонятно. Что-то из личной жизни. Типа: «Любовная лодка разбилась о быт».

В семь вечера Валентин демонстративно вышел из номера без сумки, но с большим кейсом, в котором должен был храниться «Оракул». Его там уже нет, но об этом никто не знает!

Один сторож ждал Маркова в коридоре, а второй в нижнем холле у телевизора.

На первый взгляд это были неплохие симпатичные ребята, которые получили странное и неприятное задание. Кому охота шпионить за своим коллегой?

Если бы им сказали, что Марков оборотень, тогда понятно! А им просто предложили последить за изобретателем.

Зачем? А так, на всякий случай!

Валентин вышел во двор консульства, сел в свой «Рено» и начал выезжать из ворот. Краем глаза он видел, что его «хвост» активно работает. Симпатичные ребята сели в свой синий «Форд» и тоже начали выруливать на выезд.

В первый момент Марков не увеличивал скорость и не отрывался от слежки. Зачем это делать сейчас? У него еще есть время. А уйти от опеки лучше в пригородах Марселя и подальше от моря. Незачем сразу засвечивать боцмана Жака и его рыбацкую пристань.

«Рено» несколько раз останавливалось рядом с виноградниками, которые краснели на склонах.

В восемь тридцать Марков решил, что пора отрываться. Он был на верхнем шоссе. Слева внизу был город, впереди море, пристани и пляжи, а справа склоны с виноградниками и богатые особняки.

Сама дорога петляла между холмами и часто проходила по краю опасных склонов.

«Рено» начал увеличивать скорость. Синий «Форд» держался уверенно. Он не приближался меньше, чем на пятьдесят метров, но и не отпускал в отрыв…

Маркову пришлось петлять, поворачивая на боковые каменистые дороги. Но симпатичные ребята не отставали. Их синий «Форд» даже сократил дистанцию и буквально висел на хвосте.

На верхнем плато можно было разогнаться. Марков через оливковую рощу выехал на накатанную каменистую грунтовку.

Впереди было видно море, но не был виден обрыв, перед которым дорога резко сворачивала влево.

«Рено» резво разогнался и помчался, слегка подпрыгивая на неровной проселочной дороге. Синий «Форд» тоже трясся, но не отставал. Он держал дистанцию двадцать метров.

Перед кромкой обрыва Марков чуть сбавил скорость и повернул влево. На таком лихом вираже у бедного «Рено» заскрипели шины.

Водитель «Форда» отвлекся и не успел оценить этот маневр. За две-три секунды машина проскочила вперед и начала опасный поворот на самом краю крутого склона, ведущего к коттеджам, к виноградникам и к пляжам лазурного берега.

«Форд» развернулся, но его повело вправо. Задние колеса пересекли кромку обрыва и зависли над ним.

Машина с двумя симпатичными парнями остановилась и замерла в неустойчивом положении. Тяжелый «Форд» слегка раскачивался, придерживаясь за невзрачный куст, растущий на уступе обрыва.

Когда Марков остановился и подбежал поближе, он увидел жалобный ужас на лицах ребят. Они подались вперед и замерли, понимая, что любое движение сбросит их вниз.

Валентин хотел схватить машину за мощный передний бампер. Он надеялся потянуть ее на себя, но он не успел!

Хилый кустик под задними колесами подломился. И «Форд», как «Титаник» начал медленно уходить кормой вниз. Потом перед Марковым взвились вверх передние колеса, и американский джип скользнул вниз.

Почти сразу машина завалилась на бок и начала кувыркаться, сваливаясь по крутому обрыву. С началом более пологого склона появился первый забор, за которым красовался особняк в стиле старого замка.

На полной скорости «Форд» боком врезался в эту крепостную стену. Он замер на три секунды. А потом его тряхнуло, и залп огня вырвался из-под капота и из всех разбитых окон…

Марков видел все это, стоя на краю обрыва.

До выезда на катере у него оставалось десять минут. Надо поспешить, иначе очень обидится боцман Жан.

Марков вышел в открытое море.

В этом месте никто не ловил рыбу. Но зато здесь изредка проходили небольшие торговые суда.

Когда впереди появился пароходик под итальянским флагом, Валентин разделся, закрепил работающий двигатель катера, сунул «предсмертную» записку в пустой кейс от «Оракула» и взял в руки резиновый мешок с деньгами и документами.

Когда моторная лодка оказалась точно по курсу итальянского корабля, Марков вывалился за борт.

Еще не совсем стемнело, и вдали в дымке был виден маяк Марселя.

Когда торговое судно «Сорренто» приблизилось на триста метров, Валентин зажег сигнальный фальшфейер и на чистом английском закричал всем понятную фразу «Спасите наши души».

Его увидели и подняли на борт.

А маленький рыбацкий катер боцмана Жака еще долго кружил по Средиземному морю…

На следующий день Марков оказался в порту Неаполя.

А следующей ночью капитан Марио за скромную мзду переправил его на итальянскую землю.

У Валентина Маркова был паспорт французского гражданина, выходца из Сербии Владко Марковича.

Еще через день господин Маркович снял номер в парижской гостинице.

Конечно, Валя Марков очень любил свою жену Марину. Он не мог представить свою жизнь без русской природы, без Москвы, без своей квартиры на Проспекте Мира.

Все это так! Но в данный момент Валентин решал глобальные проблемы. Он на полном серьезе думал только об одном. Он хотел спасти мир!

Марков не мог себе даже представить, что произойдет с его женой через двенадцать лет…

Утро уже закончилось, а день еще не наступил. Это было время, когда двор жилого дома на Проспекте Мира почти безлюден.

Красные «Жигули» седьмой модели спрятались за детской площадкой. Но через качели и детские грибочки мужики, сидевшие в машине, хорошо просматривали второй подъезд.

Парадный вход со стороны улицы был перекрыт еще в советские времена, и все жильцы пользовались подъездом, выходящим во двор.

Это было очень выгодно тем двум мужчинам, которые кого-то караулили. Объект слежки не мог пройти мимо них.

Но они следили за женщиной! А это очень непредсказуемые существа.

Сейчас в десять часов утра Марина Маркова могла еще спать, или принимать ванну, или болтать по телефону с подругой. И невозможно предугадать, сколько еще продлится это безобразие.

Мужчины были терпеливы и умели ждать.

Им обоим было около сорока. Даже, скорее всего, на три-пять лет меньше. Самый зрелый возраст! Еще не пропал задор молодости, но уже появился большой жизненный опыт.

Они ждали выхода Марины Марковой и от скуки обсуждали то, что было давно проговорено.

— Хорошо, Юра, что мы ей письма заранее направляли. Уж она-то должна знать, что двенадцать лет назад ее Марков не утонул.

— Тут уж, Макс, как карта ляжет. Она может знать, а может и не знать!

— И хорошо, что тексты в письмах запутанные. И без прямых угроз.

— Да, Максим, это надо, чтоб клиент волновался.

— Марина сейчас в панике. С ней легко будет разговаривать.

— Но мне пока не стоит светиться! Ты, Макс, иди на разговор один. Ты красавчик! Бабы сразу на тебя западают.

— Да, женщины меня любят! Помню во время учебы мы ходили на танцы, на спор знакомились с девушками и добывали их домашние телефоны. У меня до двадцати штук за вечер получалось.

— Лихо! Номера записывал или запоминал?

— Запоминал, Юра! Память у меня отличная.

— Ты, Максим, точно подслушал разговор? Марков действительно жив?