Сохрани мою речь навсегда… Стихотворения. Проза (сборник) - Осип Мандельштам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вторая тетрадь
«Из-за домов, из-за лесов…»
Из-за домов, из-за лесов,Длинней товарных поездов –Гуди за власть ночных трудов,Садко заводов и садов.
Гуди, старик, дыши сладко́,Как новгородский гость СадкоПод синим морем глубоко, –Гуди протяжно в глубь веков,Гудок советских городов.
6–9 декабря 1936Рождение улыбки
Когда заулыбается дитяС развилинкой и горечи, и сласти,Концы его улыбки не шутяУходят в океанское безвластье.
Ему непобедимо хорошо:Углами губ оно играет в славе –И радужный уже строчится шовДля бесконечного познанья яви.
На лапы из воды поднялся материк –Улитки рта наплыв и приближенье –И бьет в глаза один атлантов мигПод легкий наигрыш хвалы и удивленья.
8 декабря 1936 – 17 января 1937«Подивлюсь на свет еще немного…»
Подивлюсь на свет еще немного,На детей и на снега,Но улыбка неподдельна, как дорога,Непослушна, не слуга.
«Мой щегол, я голову закину…»
Мой щегол, я голову закину –Поглядим на мир вдвоем:Зимний день, колючий, как мякина,Так ли жестк в зрачке твоем?
Хвостик лодкой, перья черно-желты,Ниже клюва в краску влит,Сознаешь ли, до чего щегол ты,До чего ты щегловит?
Что за воздух у него в надлобьи –Черн и красен, желт и бел!В обе стороны он в оба смотрит – в обе! –Не посмотрит – улетел!
9–27 декабря 1936«Нынче день какой-то желторотый…»
Нынче день какой-то желторотый –Не могу его понять,И глядят приморские воротаВ якорях, в туманах на меня…
Тихий, тихий по воде линялойХод военных кораблей,И каналов узкие пеналыПодо льдом еще черней…
9–28 декабря 1936«Не у меня, не у тебя – у них…»
Не у меня, не у тебя – у нихВся сила окончаний родовых:Их воздухом поющ тростник и скважист,И с благодарностью улитки губ людскихПотянут на себя их дышащую тяжесть.
Нет имени у них. Войди в их хрящ,И будешь ты наследником их княжеств, –И для людей, для их сердец живых,Блуждая в их извилинах, развивах,Изобразишь и наслажденья их,И то, что мучит их – в приливах и отливах.
9–27 декабря 1936«Внутри горы бездействует кумир…»
Внутри горы бездействует кумирВ покоях бережных, безбрежных и счастливых,А с шеи каплет ожерелий жир,Оберегая сна приливы и отливы.
Когда он мальчик был и с ним играл павлин,Его индийской радугой кормили,Давали молока из розоватых глинИ не жалели кошенили.
Кость усыпленная завязана узлом,Очеловечены колени, руки, плечи.Он улыбается своим тишайшим ртом,Он мыслит костию и чувствует челомИ вспомнить силится свой облик человечий…
«Я в сердце века. Путь неясен…»
Я в сердце века. Путь неясен,А время удаляет цель –И посоха усталый ясень,И меди нищенскую цвель.
14 декабря 1936«А мастер пушечного цеха…»
А мастер пушечного цеха,Кузнечных памятников швец,Мне скажет: ничего, отец, –Уж мы сошьем тебе такое…
Декабрь 1936«Сосновой рощицы закон…»
Сосновой рощицы закон:Виол и арф семейный звон.Стволы извилисты и голы,Но всё же арфы и виолыРастут, как будто каждый стволНа арфу начал гнуть ЭолИ бросил, о корнях жалея,Жалея ствол, жалея сил;Виолу с арфой пробудилЗвучать в коре, коричневея.
16–18 декабря 1936«Пластинкой тоненькой жиллета…»
Пластинкой тоненькой жиллетаЛегко щетину спячки снять –Полуукраинское летоДавай с тобою вспоминать.
Вы, именитые вершины,Дерев косматых именины –Честь Рюисдалевых картин,И на почин – лишь куст одинВ янтарь и мясо красных глин.
Земля бежит наверх. ПриятноГлядеть на чистые пластыИ быть хозяином объятнойСемипалатной простоты.
Его холмы к далекой целиСтогами легкими летели,Его дорог степной бульварКак цепь шатров в тенистый жар!И на пожар рванулась ива,А тополь встал самолюбиво…Над желтым лагерем жнивьяМорозных дымов колея.
А Дон еще, как полукровка,Сребрясь и мелко, и неловко,Воды набравши с полковша,Терялся, что моя душа,
Когда на жесткие постелиЛожилось бремя вечеровИ, выходя из берегов,Деревья-бражники шумели…
15–27 декабря 1936«Ночь. Дорога. Сон первичный…»
Ночь. Дорога. Сон первичныйСоблазнителен и нов…Что мне снится? РукавичныйСнегом пышущий ТамбовИли Цны – реки обычной –Белый, белый бел-покров?
Или я в полях совхозных –Воздух в рот и жизнь беретСолнц подсолнечника грозныхПрямо в очи оборот?
Кроме хлеба, кроме дома,Снится мне глубокий сон:Трудодень, подъятый дремой,Превратился в синий Дон…
Анна, Россошь и Гремячье –Процветут их имена –Белизна снегов гагачьяИз вагонного окна!..
23–27 декабря 1936«Вехи дальние обоза…»
Вехи дальние обозаСквозь стекло особняка,От тепла и от морозаБлизкой кажется река.И какой там лес – еловый?Не еловый, а лиловый, –И какая там береза,Не скажу наверняка –Лишь чернил воздушных прозаНеразборчива, легка…
26 декабря 1936«Где я? Что со мной дурного?..»
Где я? Что со мной дурного?Степь беззимняя гола…Это мачеха Кольцова…Шутишь – родина щегла!Только города немогоВ гололедицу обзор,Только чайника ночногоСам с собою разговор,В гуще воздуха степногоПерекличка поездовДа украинская моваИх растянутых гудков…
23–25 декабря 1936«Шло цепочкой в темноводье…»
Шло цепочкой в темноводьеПротяженных гроз ведроИз дворянского угодьяВ океанское ядро.
Шло, само себя колыша,Осторожно, грозно шло…Смотришь: небо стало выше –Новоселье, дом и крыша –И на улице светло!
26 декабря 1936«Когда щегол в воздушной сдобе…»
Когда щегол в воздушной сдобеВдруг затрясется, сердцевит,Ученый плащик перчит злоба,А чепчик черным красовит.
Клевещет жердочка и планка,Клевещет клетка сотней спиц –И всё на свете наизнанку,И есть лесная СаламанкаДля непослушных умных птиц.
Декабрь 1936«Как подарок запоздалый…»
Как подарок запоздалыйОщутима мной зима –Я люблю ее сначалаНеуверенный размах.
Хороша она испугом,Как начало грозных дел, –Перед всем безлесным кругомДаже ворон оробел.
Но сильней всего непрочно –Выпуклых голубизна –Полукруглый лед височныйРечек, бающих без сна…
29–30 декабря 1936«Оттого все неудачи…»
Оттого все неудачи,Что я вижу пред собойРостовщичий глаз кошачий –Внук он зелени стоячейИ купец воды морской.
Там, где огненными щамиУгощается Кащей,С говорящими камнямиОн на счастье ждет гостей –Камни трогает клещами,Щиплет золото гвоздей.
У него в покоях спящихКот живет не для игры –У того в зрачках горящихКлад зажмуренной горы,И в зрачках тех леденящих,Умоляющих, просящих –Шароватых искр пиры…
29–30 декабря 1936«Твой зрачок в небесной корке…»
Твой зрачок в небесной корке,Обращенный вдаль и ниц,Защищают оговоркиСлабых, чующих ресниц.
Будет он, обожествленный,Долго жить в родной стране,Омут ока удивленный, –Кинь его вдогонку мне!
Он глядит уже охотноВ мимолетные века –Светлый, радужный, бесплотный,Умоляющий пока.
2 января 1937«Улыбнись, ягненок гневный – с Рафаэлева холста…»
Улыбнись, ягненок гневный – с Рафаэлева холста, –На холсте уста вселенной, но она уже не та…
В легком воздухе свирели раствори жемчужин боль –В синий, синий цвет синели океана въелась соль…
Цвет воздушного разбоя и пещерной густоты,Складки бурного покоя на коленях разлиты.
На скале черствее хлеба – молодых тростинки рощ,И плывет углами неба восхитительная мощь.
9 января 1937«Когда в ветвях понурых…»
