Враги целуют жадно - Людмила Сладкова

нему. Еще один. И еще. Аня приближалась плавно. Без резких движений. Будто хищница, загоняющая жертву в угол.

Она не остановилась до тех пор, пока расстояние между ними не сократилось до минимума. Держалась невозмутимо. Холодно и отстраненно. В то время как Вадим… по полной программе охреневал от ее смелости. Спокойствие давалось ему непросто. От осознания, что стоит ему вдохнуть поглубже, и их тела соприкоснуться, по венам разливался губительный ток. В ушах гудело:

«Давай! Сделай это! Дотронься. Вдохни. Ощути…»

Мотнув головой, дабы избавиться от этого гребанного наваждения, Вадим что есть мочи стиснул кулаки. Не узнавая своего голоса, хрипло прокаркал:

- Ну, и? Чем обязан?

Аня одарила его холодной улыбкой.

И фразой, буквально выбившей почву у него из-под ног.

- Я виноват, сожалею! - прочитала она с крохотного куска картона, который сжимала в пальцах - открытка из букета. – Ничего не хочешь объяснить?

Вадим оцепенел. Сказать, что выпал в осадок – не отразить и сотой доли действительности. Он во все глаза таращился на Аню с высоты своего роста, будучи не в силах ответить хоть что-то вразумительное. Зато, прекрасно понимал кое-что другое. Расплата. Вот и настигла его расплата за глупость.

За мимолетную слабость. Но признаваться в содеянном Вадим не собирался даже под страхом смерти. Не хватало еще тут… перед выскочкой унижаться.

- Даже близко не понимаю, о чем ты там бормочешь! – выдал он грубо, заносчиво. Так, чтобы у Ани отпало желание расспрашивать его дальше.

Не прокатило. На его выпад она лишь воинственно вздернула подбородок.

- Понимаешь! – раздался ее тихий рокот. - Ты думал, я не догадаюсь?

Глава 9

Надеялся. Вадим искренне на это надеялся. Уверен был, что все обошлось.

Что его маленькой грязной тайне ничего уже не угрожает. Выходит, ошибся.

Просчитался. Чем-то выдал себя. Странно. Ксюха ничего не заподозрила.

Никак не связала его с тем злосчастным букетом. В отличие от этой... дуры.

«Чертова Стеклова! Вечно ты суешь свой нос, куда не следует! Бесишь! Ох, как же ты меня бесишь, умница-разумница! Догадалась она, видите ли! И что с того? Теперь тебя за это в задницу расцеловать? Прямо в… Сука-а!»

Каким-то чудом сдерживая стон – мучительный, предательский, он шумно сглотнул, невольно представив подобную сцену. В красках. В подробностях.

Она яркой вспышкой пронеслась перед глазами. Нерушимой пеленой встала перед мысленным взором. Подобно клейму, отпечаталась на подкорке. Будто наяву Вадим видел, как притягивает Аню к себе, жестко припечатывая спиной к своей груди. Как наматывает на кулак ее волосы и нагибает девчонку над раковиной, заставляя прогнуться в пояснице. Как торопливо оголяет ее пятую точку, склоняется над ней и… смачно впивается зубами в упругую ягодицу, срывая с губ Ани отчаянный визг. А потом, задыхаясь от эмоций, выворачивающих его наизнанку, нежно зацеловывает укушенное место. И урчит при этом от удовольствия, запуская руку между ее бедер.

«Нет!» - строго осадил себя, возвращая к реальности. – «Этого не будет! Я не стану! Я не посмею! Ксюха… я должен думать о Ксюхе! И только о ней!»

Вадим яростно стиснул кулаки. Зубы. Напряг каждый мускул в теле.

И все лишь для того, чтобы прийти в себя и направить мысли в верное русло.

«Давай, же! – вопил он беззвучно. – Соберись, идиот! Немедленно! Ну?!»

Вибрируя от усилий, как оголенный провод под проливным дождем, он не мигая смотрел на Аню. И с каждой секундой все сильнее ощущал острую нехватку кислорода и жар, разрастающийся под кожей. Проклятое сердце то камнем замирало в груди, то остервенело таранило грудную клетку. Нужно было что-то сказать Стекловой, ведь она все еще ждала ответа на свой вопрос. И хмурилась, наверняка озадаченная его затянувшимся молчанием.

Нахмурился и он, пытаясь вспомнить ее последнюю фразу:

«Как там она… Ах, да! Догадалась, значит? Или все же… блефует?»

Ему предстояло это выяснить. И как можно скорее. Вадим прочистил горло.

- Мне по боку, о чем ты там догадалась! – нехотя отозвался, всем своим видом демонстрируя недовольство и раздражение от факта общения с ней. – И вообще, что значит это твое… думал? Я, что ли? О тебе? Ты что-то путаешь, Стеклова! Мне есть, о ком думать! Усмири свою бурную фантазию!

«А я, так уж и быть, постараюсь усмирить свою!»

Аня охнула, удивленно вскинув брови, и демонстративно скрестила руки на груди. Уголки ее рта дрогнули. На губах расцвела мимолетная улыбка.

Нет, скорее ухмылка. Самодовольная, едкая и… жутко нервирующая.

- Разве это фантазии? – прозвучало тихо, вкрадчиво.

- А что же еще? – на контрасте с ее голосом, его звучал низко и хрипло.

- Голые факты!

- Да ты что? Прямо голые?

- Неоспоримые! – быстро исправилась она, не реагируя на провокацию.

Вадим порывисто рассмеялся:

- Ну, давай! Озвучь мне свои неоспоримые факты!

Стеклова, казалось, только этого и ждала.

- Букет мне прислал… ты! – выпалила она в ту же секунду.

- Серьезно?

- Да!

- Зачем мне это понадобилось?

- Вот сам мне и скажи! Я теряюсь в догадках!

- Судя по посланию на открытке, я прощения просил, да?

- Угу. Что-то в этом роде.

- А… за что? За что я, по-твоему, извинялся?

- Считаешь, не за что?

- Я задал конкретный вопрос!

Нервно фыркнув, Аня развела руками:

- За вчерашний конфликт? За синяк на моей руке?

- И чтобы загладить вину, я прислал тебе цветы?

- Именно! – уверенно кивнула Стеклова.

На что Збруев окатил ее надменным взглядом и протянул с издевкой:

- Ох, как интересно! Тебе хочется в это верить, или аргументы все же будут?

- Само собой, - кивнула Аня. – Я целую пару убила на то, чтобы докопаться до истины. Чтобы понять, кто и за что передо мной извиняется. Даже составила список людей, с которыми конфликтовала за последний год. Оказалось, что я – достаточно миролюбивое существо. Мой список как начался тобой и твоими дружками, так и закончился ими же! А дальше, элементарно. Всех представительниц прекрасного пола пришлось исключить. Я очень расстроилась. Надеялась все же