Когда меняется мир - Сергей Башкирцев

этим мы хуже сделали. Я ж говорил, что свечи можем залить, – с укором сказал Женя, у которого я тоже заметил отчаяние.

– Спокойно. Если не будем мотор насиловать, а то он вообще сдохнет. Зачем нам это? Давайте привал. Отдохнем, завтра все осмотрим и решим.

Моторка плыла в тишине. Пока мы спорили и обдумывали, что будем делать, она уже проплыла мертвое село. Еще не стемнело, и у нас есть время поискать укрытие. Ведь наверняка мы так близко к Красноборску, там же рукой подать до пункта эвакуации! Что ж за гадство-то, а?!

Шелестящая листва блекло осветилась спичкой, пытающейся воспламенить бересту. Действенный способ. Маленький огонь быстро начинает поглощать березовую бересту. Она начинает потрескивать, образуя кисловатый приятный дым. Вспыхивает и разгорается, конечно, немного медленнее, чем с розжигом, но это гораздо проще. Сухая береста, хворост да спички. И даже если снимать хлипкую бересту с дерева, то ему я никакой вред не нанесу. Так сказать, помощь от природы.

– Готово. Шокер-то мой не утопили? – спросил я.

– Не. Слушай, Витек, дальность у твоего фонаря недетская. Я даже деревню смог осмотреть, что на том берегу. Мощь!

– Надо б наведаться завтра туда. Возможно, остался там кто… если сами не справимся, – сказал Игнатьич и бросил на землю охапку веток.

Земля здесь, наоборот, пропиталась водой, а где-то и вовсе проминалась, как пюре, поэтому мы отходили все дальше от берега. Деревья в воде хорошо нас маскировали. Наша лодка-спасительница, которая выбилась из сил и подвела, качалась о приходящие волны и виновато билась об деревцо. Почему-то не верилось, что мы сможем починить мотор в одиночку. Отправить бы ее в сервис, только где теперь его отыщешь… только в крупных городах, может, еще остались.

– Но у нас даже инструментов нет, – сказал Женя.

– Почему? Есть. Тревожный чемоданчик с собой. Отвертки, ключ, трещотка, изолента. Вы чего-то обо мне слишком плохого мнения. Пользоваться мотором, не взяв к нему инструментов, ха! Это все равно, что на медведя с голыми руками бежать.

У костра сидели молча. Никто не рассуждал, что мы здесь делаем и кто виноват во всем, что происходит. Все думали только о моторе и о том, как нам двигаться дальше. Ведь мы были уже вдалеке от знакомых мест, в полном одиночестве. Женя и Юра совсем спеклись за сегодня. Они улеглись на туристических ковриках, укрываясь от мошкары чем попало. Я сидел у костра, и меня они донимали не так сильно.

Идти пешком? Нет. Мало ли, какие опасности нас там могут ждать. В лодке безопаснее. К тому же, она всегда пригодиться. Не бросать же! А так хочется! Мы уже так близко! А как перебираться? Нужны весла. Они ж были в лодке? Ага, сейчас! Нету там ни черта. А из чего их делать и как? У нас даже пилы не имеется, что уж там говорить о верстаке…

На небе ясно стало вырисовываться северное сияние. Это мне показалось странным, потому что в Архангельске мы его видели зимой, осенью, но в начале августа… папа рассказывал, что цвета там зависят от состава атмосферных газов. Фиолетового и синего много – азот, зеленый прослаивается тонкими подтеками – кислород. Не к добру это…

От безделья я щелкал на кнопочку фонаря и крутил рефлектор. Хорошая все-таки штука, полезная. Оставлю сигнал. Направил на село, выключил, включил, опять. Все равно завтра туда пойдем. Если кто-то еще остался и не спит, то увидит. Глупый поступок, но мне уже было все равно на искусство незаметного выживания. Я хотел просто починить лодку и уплыть отсюда. И не важно, каким способом.

Глава 6. Как аукнется, так и откликнется

Я проснулся от звука приближающейся мотолодки. Этот звук растолкал меня получше любого будильника. Разутый, я вскочил с коврика и побежал к мели – окликать пассажиров лодки. Добежал до воды и закричал. Сначала неуверенно. Но ко мне присоединились Женя и Юра и этим придали мне сил. Втроем докричаться проще.

Неизвестные глиссировала в том же направлении, что и мы. Катер больше нашего, с закрытой рубкой управления и крышей. На борту человека четыре, двое сидят к нам спиной. Я стал кричать сильнее и размахивать руками.

Красный катер был прямо по курсу. Он за десяток секунд доплыл до середины русла и даже не думал сбавлять скорость. На корме услышали наши возгласы. Один обернулся, долго изучал нас, но так и не решался сообщить штурману, чтобы тот остановился. Пассажир просто стукнул попутчика по плечу и отвернулся.

Я почувствовал себя на месте той семьи. Отец молодого семейства тоже взывал нас о помощи, кричал изо всех сил. А мы так и не остановились, не помогли ему. С одной стороны, что мы могли сделать? У нас и так места нет даже на сумочку лишнюю. А с другой – что нам мешало просто привести людей. Мы и паром проплывали, и людей много видели… а там еще и ребенок маленький был. Он-то чем заслужил жариться под солнцем? А родителям за что такая участь? Им бы тихонько дите растить свое, дать ему образование, да потом на свадьбе «горько» кричать… что теперь с ними? Остановился ли кто-нибудь?

У меня опустились руки, когда люди скрылись за зарослями и поплыли дальше, даже не подав никакого сигнала. Равнодушно проплыли и не остановились. Да куда там остановиться, хоть бы просто выяснили, что здесь случилось, прокричали, спросили. Что-то невыносимо удушающее засело внутри, постоянно заставляя меня думать о той семье, что оказалась в той же ситуации, что и мы.

Вот это рокировка! Только вместо короля и ладьи – статусы наблюдающего и пострадавшего. Неожиданно, непредсказуемо и самое главное – безжалостно. Мы ведь тоже не заслужили такого…

Как в народе говорят? Как аукнется, так и откликнется. Кушай, Витек, не обляпайся.

Глава 7. Что подготовил день

– Что говорит вскрытие, старший сотрудник Тарков? – с грустью подколол я.

Женя игру не поддержал и даже не понял:

– Мы проверяли, он заводится. Контролька исправная. Но вот, смотри, сколько нагара и… я даже не знаю, что это за дерьмо. Мотор-то какой голимый: вот здесь детали стерлись. Смотри, что с клапаном. Наш толстяк и его пареньки не умеют обращаться с техникой. Сетку вот снял – забилась всяким мусором. Почистил. Еще у стенок посмотри: такое обычной щеткой или отверткой лучше не очищать, – констатировал Женя, как технический патологоанатом.

– Поцарапаем? – спросил я, уже зная ответ.

– Да. Или повредим, – Женя