Брюс Ли. Я никогда не сдамся - Мэттью Полли

с небольшими порциями опиума. Такую процедуру он проводил в течение недели, после чего полностью отказался от пагубной привычки. «Ему было очень трудно остановиться, — вспоминает Фиби. — Он часто страдал диареей». После этого жесткого испытания Хой Чен больше никогда не притрагивался к опиуму.

Поборов зависимость отца, семья переключилась на обуздание агрессии Брюса. Он придумал новый способ начать драку и проверить свою технику вин-чунь. Будучи актером, он одевался в традиционный китайский костюм — стоячий воротник, развевающееся платье — и блуждал по улицам среди людей, которые носили одежду в западном стиле. Стоя, как белая ворона, он ждал кого-то, кто решится посмеяться над ним или уставится на него слишком долго. «На что ты смотришь? Я выгляжу странно или что?» Большинство в смущении извинялись и отправлялись восвояси. Тех, кто не извинялся, Брюс использовал как манекен для ударов.

В коррумпированном, зараженном Триадами Гонконге у полиции были более важные приоритеты, чем юный задира. Но в 1959 году произошло неизбежное. Он нарвался на подростка с влиятельными родителями. Те потребовали от полиции действий. Полицейские наведались в школу Брюса и предъявили претензии директору, который вызвал мать Брюса. Полиция поставила условие: «Или ваш сын прекращает, или нам придется его арестовать. Мы не можем позволить ему драться с гражданами дни напролет».

Когда испуганная мать вернулась домой, то объяснила ситуацию мужу. «Ужас! Так не может продолжаться!» — закричал отец. Грейс отвела своего восемнадцатилетнего сына в сторону, чтобы серьезно поговорить о будущем. Что только не предпринимали родители Брюса, чтобы их сын прекратил драться. Если бы он остался в Гонконге, то, скорее всего, оказался бы в тюрьме. Роли в фильмах тоже закончились. Он не мог зарабатывать на жизнь, снимаясь в одной-двух сценах низкобюджетных картин. У него не было возможности поступить в один из престижных университетов Гонконга. Маловероятно было даже то, что он окончит среднюю школу. В табеле успеваемости он был на сорок первом месте из сорока двух студентов. Напротив его имени в табеле была еще одна отметка: «отвратительное поведение».

Однако Брюс Цзюнь Фань Ли обладал одним уникальным преимуществом — он был гражданином Соединенных Штатов Америки. Если он вернется в страну, где родился, то сможет посещать специальную среднюю школу и получить диплом. Возможно, ему даже удастся поступить в местный колледж и платить, как местные дети[27]. Как и для миллионов иммигрантов до него, Америка представляла собой возможность начать новую жизнь. В Гонконге он свернул на темную дорожку. Смена обстановки может помочь ему вернуться на свет.

Кроме этого, существовала еще одна, последняя причина, по которой этот переезд имел смысл. В то время каждый американский мужчина был обязан по закону записаться на военный учет по достижении восемнадцати лет. Брюс должен был либо встать на учет, либо отказаться от своего гражданства в США.

Тех, кто не извинялся, Брюс использовал как манекен для ударов.

Несмотря на понятную логику, Брюс не хотел оставлять своих друзей и семью. Отъезд для него был словно приговор. Его будто отправляли в ссылку, в изгнание. «Брюс не хотел уезжать, но отец его заставил», — говорит Хокинс. «Брюс боялся отца и вынужден был подчиниться, — вспоминает Фиби. — Чутье папы подсказывало, что Брюсу необходимо познать тягости и лишения в США».

После того как первоначальное возмущение и негодование отступили, Брюс начал видеть ситуацию с точки зрения своих родителей. Он понял, что ему просто необходима радикальная перемена обстановки. «Однажды он сказал мне, что если бы остался в Гонконге, то, вероятно, попал бы в банду и погиб», — говорит Нэнси Кван.

По своей натуре Брюс был настроен оптимистично и независимо, поэтому поездку в Америку стал воспринимать как приключение. Он начал подробно планировать свою будущую жизнь. Во-первых, ему нужно было очистить свое имя. «Прежде чем любой житель Гонконга мог уехать в другую страну, он должен был обратиться в полицию и получить справку, что за ним не тянутся никакие преступления, — говорит Хокинс. — Брюс обратился за этим документом и обнаружил, что наши имена были внесены в список несовершеннолетних правонарушителей. Он позвонил мне домой: „Хокинс, большие неприятности! — кричал Брюс в трубку. — Наши имена в списке известных гангстеров. Я иду в полицейский участок, чтобы очистить свое имя. Заодно я позабочусь и о твоем“. Я поблагодарил его. Несколько дней спустя полицейский следователь пришел ко мне домой и расспросил меня о связях с бандами. Усилия Брюса, направленные на то, чтобы очистить меня, привели к еще большим неприятностям. Моему отцу пришлось заплатить следователю, чтобы убрать мое имя из списка, иначе я бы не смог поступить в колледж в Австралии. Я ненавидел Брюса за это!»

После того как Брюс решил все вопросы с полицией, он задумался о своей будущей профессии. 30 ноября 1958 года он написал в дневнике: «Теперь я пытаюсь определиться со своим будущим — стать врачом или кем-то другим? Если первое, то мне придется усердно учиться». Его душа лежала к работе в области медицины. Кроме врача, он видел себя и фармацевтом. В одном из своих первых писем на английском языке, также датированном ноябрем 1958 года, он обратился за советом к другу семьи, посещавшему медицинскую школу: «Я намерен в будущем изучать медицину или фармацевтику. Поскольку я не осведомлен в этом предмете, не мог бы ты объяснить мне, как стать врачом или фармацевтом, шаг за шагом? Как считаешь, смогу ли я преуспеть в этой области, если в настоящее время ничего не знаю об этом?»

К сожалению, ответное письмо утеряно, поэтому так и неведомо, какой совет получил Брюс. Как бы то ни было, этот совет изменил ход мыслей Маленького дракона. Он начал заигрывать с идеей стоматологической школы. Друзья посчитали этот факт забавным: эксперт в выбивании зубов хочет стать тем, кто будет это исправлять. «Я не выдержал и рассмеялся прямо ему в лицо, — говорит Хокинс. — Ты — и дантист? Да твои пациенты потеряют все свои зубы!»

В то время как он будет изучать медицину, фармацевтику или стоматологию, Брюсу необходимо будет себя обеспечивать. Хой Чен обещал покрывать расходы сына в США, но Брюс, гордость которого была все еще задета изгнанием, не хотел помощи своего отца. Он хотел быть независимым. Чтобы зарабатывать деньги в Америке, он планировал преподавать вин-чунь. «Я ответил, что в то время он не мог никого ничему научить, — говорит Хокинс. — В обучении мы дошли только до второй формы вин-чунь[28]».

Брюс решил, что ему будет полезно изучить бросающийся в