Газета "Своими Именами" №52 от 25.12.2012 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

И свет её над дальней гранью

Играет бледной синевой,

Когда над рощею в лазури

Рокочут трели соловья

И нежный голос саламури

Звучит свободно, не таясь,

Когда, утихнув на мгновенье,

Вновь зазвенят в горах ключи

И ветра нежным дуновеньем

Разбужен тёмный лес в ночи,

Когда кромешной тьмой томимый

Увидит солнце невзначай, -

Тогда гнетущей душу тучи

Развеют сумрачный покров,

Надежда голосом могучим

Мне сердце пробуждает вновь,

Стремится ввысь душа поэта,

И сердце бьётся неспроста:

Я знаю, что надежа эта

Благословенна и чиста!

Конечно, будучи во главе вначале не очень сильной, а потом могущественной державы, он лично, его имя, как руководителя этой державы, привлекало внимание многих поэтов и писателей. Сначала я хотел ограничиться произведениями о Сталине поэтов Серебряного века, а потом подумал, что это не совсем верно, так как о нем писали поэты других времён и направлений.

Стихи о нём писали:

Б. Пастернак, О. Мандельштам, Д. Андреев, А. Вертинский, А. Тарковский, Джамбул, М. Исаковский, Н. Тихонов, К. Симонов, Д. Самойлов и др. Но начну, конечно, с поэтов Серебряного века. И в соавторы к своему эссе привлеку Сергея Кунева, который в  статье “Куда история свой направляет шквал” (Журнал “Наш современник”, №3 за 2006 г.) представил уникальные и очень интересные материалы. В 1937 г. известным поэтом и переводчиком Георгием Шенгели была написана огромная поэма “Сталин”. Да, скажут, в эти годы только и писали стихи и посвящения Сталину. Так, да не так. Поэма “Сталин” не была опубликована ни при жизни вождя, ни при жизни самого поэта, ни даже после его смерти. Георгий Шенгели (1894-1956 гг.) был поэтом, современником и собеседником всех знаменитых поэтов Серебряного века. Он издал 15 книг стихотворений (“Розы с кладбища” 1914 г., “Зеркала потускневшие” 1915 г., “Гонг” 1916 г., “Апрель над обсерваторией” 1917 г., “Еврейские поэмы” 1919 г., “Планер” 1935 г. и др.), драматические поэмы (“Нечаев” 1920 г., “1871 год” 1921 г., “Броненосец Потемкин” 1923 г.), переводил Байрона, Гюго, Бодлера, Верхарна, Ликонта де Лилля, издал книги по теории стихосложения. Вот что он пишет в поэме “Сталин”:

Он знал их всех и видел всех почти:

Валерия, Андрея, Константина,

Максимилиана, Осипа, Бориса,

Ивана, Игоря, Сергея, Анну,

Владимира, Марину, Вячеслава,

И Александра - небывалый хор,

Четырнадцатизвёздное созвездье!

Что за чудесный фейерверк имён!

Какую им победу отмечала

История? Не торжество ль Петра?

Не третьего ли Рима становленье?

Не пир ли брачный Запада и Русской

Огромной всеобъемлющей души?

Он знал их всех. Он говорил о них

Своим ученикам неблагодарным,

А те, ему почтительно внимая,

Прикидывали: есть ли нынче спрос

На звёздный блеск?

И не вернее ль тусклость

Акафистов и гимнов заказных.

Справка:

Валерий - Брюсов

Андрей - Белый

Константин - Бальмонт

Максимилиан - Волошин

Осип - Мандельштам

Борис - Пастернак

Иван - Бунин

Игорь - Северянин

Сергей - Есенин

Анна - Ахматова

Владимир - Маяковский

Марина - Цветаева

Вячеслав - Иванов

Александр - Блок

Поэма «Сталин» - не гимн и не акафист. Это была напряжённая, трудная, мучительная попытка понять природу власти, природу появления вождя и в чём суть его силы? Шенгели видел в Сталине серьёзную личность - человека, который овладел умением влиять на историю.

Вождь - тот, в ком сплавлено стальное лезвие

И ум пронзительный, и воля, и чутьё,

Кто знает терпкий вкус поступков человечьих,

В корнях провидит плод и контур норм - в увечьях,

Кто доказать успел на всех путях своих,

Что он, как ни возьми, сильнее всех других

Той самой силою, что в данный миг годится,

Кто, значит, угадал, в каком котле варится

Грядущее, в каком былое - угадал,

Куда история свой направляет шквал.

Когда я спросил Сергея Куняева: «Где можно приобрести поэму Г. Шенгели “Сталин”?», − он мне ответил, что она полностью ещё не издана.

“Бывали хуже времена - но не было подлей”.

Мандельштам Осип Эмильевич - фигура поэтическая, для меня очень значительная и интересная.

Я люблю этого поэта, но моё мнение расходится с мнением моего любимого поэта Юрия Кузнецова, который не очень жаловал О.Э. Мандельштама.

Причём потрясла меня эволюция, которая произошла в душе Осипа Мандельштама во взгляде на роль Сталина в истории России и Советской страны.

И меня никто не переубедит, что такая личность, как поэт Мандельштам, могла менять взгляды под воздействием кого-то или чего-то конъюнктурного, может быть, даже ради спасения своей жизни. Не верю! Такие поэты пишут только сердцем и кровью! А теперь напомню историю сталиниады Мандельштама. В ноябре 1933 года поэт пишет:

Мы живём, под собою не чуя страны,

Наши речи за десять шагов не слышны,

А где хватит на полразговорца, -

Там припомнят кремлевского горца.

Его толстые пальцы, как черви, жирны,

А слова, как пудовые гири, верны.

Тараканьи смеются усища,

И сияют его голенища.

А вокруг его сброд тонкошеих вождей,

Он играет услугами полулюдей.

Кто свистит, кто мяучет, кто хнычет,

Он один лишь бабачит и тычет.

Как подковы куёт за указом указ -

Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.

Что ни казнь у него - то малина

И широкая грудь осетина.

За эту дерзкую эпиграмму, стихотворения “Холодная весна. Голодный старый Крым” и “Квартира тиха, как бумага...” по доносу в ночь с 13 на 14 мая 1934 г. О.Э. Мандельштам был арестован.

Поэт самолично написал текст эпиграммы на Сталина в кабинете следователя. Приговор был на удивление мягким - три года ссылки в уральский город Чердынь без последующего права жить в Москве и ещё двенадцати городах. После прибытия в Чердынь и случившегося там у поэта тяжелого психического припадка ему разрешили переменить место ссылки на Воронеж.

Во время пребывания в Воронеже, после почти годичного молчания он пишет много стихов.

Мне кажется, мы говорить должны

О будущем советской старины,

Что ленинское-сталинское слово -

Воздушно-океанская подкова,

И лучше бросить тысячу поэзии,

Чем захлебнуться в родовом железе,

И пращуры нам больше не страшны:

Они у нас в крови растворены.

Под влиянием окружающей жизни у поэта меняется взгляд на Сталина. “Стансы” (1935 г), в начале 1937 г. большое стихотворение “Ода”, посвящённое Сталину, потом “Средь народного шума и спеха...”, а в марте 1937 года:

Если б меня наши враги взяли

И перестали со мной говорить люди,

Если б лишили меня всего в мире:

Права дышать и открывать двери,

И утверждать, что бытие будет

И что народ, как судия, судит,

Если б меня смели держать зверем,

Пищу мою на пол кидать стали б, -

Я не смягчу, не заглушу боли,

Но начерчу то, что чертить волен,

И раскачав колокол стен голый,

И разбудив вражеской тьмы угол,

Я запрягу десять волов в голос

И поведу руку во тьме плугом, -

И в глубине сторожевой ночи

Чернорабочей вспыхнут земле очи,

И - в легион братских очей сжатый -

Я упаду тяжестью всей жатвы,

Сжатостью всей рвущейся вдаль клятвы -

И налетит пламенных лет стая,

Прошелестит спелой грозой Ленин.

И на земле, что избежит тленья,

Будет будить разум и жизнь Сталин.

5 июля 1937 г Мандельштам пишет “Стансы”, − последнее стихотворение о Сталине. Однако 2 мая 1938 г. поэт был арестован по новому делу, получил пять лет лагерей, где и умер в лагерной больнице под Владивостоком 27 декабря 1938 г.