Г. М. Пулэм, эсквайр - Джон Марквэнд

Могло произойти что угодно, но когда Луиза возвращалась, не оставалось никаких сомнений в том, что все это время она ждала только вас одного.

— Почему вы не обращали на меня внимания? — продолжала она. — Я сидела вон там, в углу, и подавала вам знаки. Мне пришлось прятаться от Джо Бингэма.

Как-то, взяв с собой Биля на танцы в загородный клуб, я предостерег его от девушек, которые могли к нему прицепиться.

— Вот Элис Оливер, — наставлял я Биля. — Держись с ней начеку, но особенно опасайся Кэй Мотфорд. Милая, благоразумная девица!..

— Учту. Это не она ли приходила на завтрак, когда мы были на первом курсе, — вот та, в голубом платье?

— А вон Луиза Митчел, в зеленом, — продолжал я. — Ее можешь не опасаться.

Потом, когда мы стояли у выхода на террасу, я рассказал Билю о девицах Бингэм, об Элинор Фрэйр и о всех остальных. Оркестр играл «Ты большая красивая кукла», с моря доносился мягкий влажный ветерок.

— Народу хоть отбавляй, — заметил Биль.

— Это верно. Помни — самое главное, чтобы к тебе не пристала Кэй. Она сейчас танцует с той птицей, что остановился у Фрэйров. Не отходят друг от друга уже с полчаса.

— Ладно. Не беспокойся. Со мной будет все в порядке.

О Биле я и не беспокоился, он везде чувствовал себя «в порядке». В эту минуту меня заметила Луиза Митчел и помахала рукой. У нее были желтые волосы и желтовато-зеленое платье цвета морской воды близ берега. Она танцевала с самым пожилым из присутствующих — этот человек, должно быть, приехал сюда на уикэнд. Я поспешно подошел к девушке и довольно бесцеремонно оттер от нее партнера.

— Где вы были, Гарри? — спросила Луиза. — Я все время везде, везде вас искала!

— Я только что пришел. Давайте выйдем и посидим где-нибудь. Вы устали?

— Пожалуй, мне лучше еще потанцевать. Не понимаю, почему все тут же начинают болтать, как только выйдешь отдохнуть на несколько минут! Вы не возражаете, Гарри, да? Вы же знаете, что я предпочитаю говорить с вами, только с вами и ни с кем больше. О боже, вон идет Альберт Оливер!

— Скажите ему, что вы устали.

Луиза сжала мою руку.

— Не могу. Как ужасно, когда ты лишен возможности поступать так, как тебе хочется. Вам тоже это кажется ужасным, да? Вы же знаете, что во всем мире нет человека, которого я ненавидела бы больше, чем Альберта Оливера. Вы вернетесь, правда, Гарри?

Беда заключалась в том, что к ней всегда все возвращались.

— Извини, пожалуйста, Гарри, — заговорил Альберт. — Я должен кое-что сообщить Луизе. Луиза, мне удалось узнать, что сказала о вас миссис Фрэйр. Умора! Вы лопнете со смеху!

Я видел, как Луиза кружилась в объятиях Альберта, пока он передавал ей слова миссис Фрэйр, но не видел, чтобы она лопнула со смеху.

О Норт-Харборе обычно говорили, что его обитатели составляют одну большую семью и все, независимо от возраста, делают сообща. В зале можно было видеть пары, которые не хотели понять, что они явно перезрели для танцевальных вечеров, и неуклюже топтались, пытаясь изобразить нечто вроде уанстепа. В клуб приходило немало и женатых людей, ничего общего с нами не имевших, и зеленых юнцов, и влюбчивых, вечно путавшихся под ногами девчонок в возрасте Мери. Эти разношерстные группы были настолько далеки во всем друг от друга, так поглощены обсуждением, проблем, представлявших интерес только для них самих, что смело могли бы разойтись по отдельным комнатам.

Я уже говорил, что видел Луизу Митчел, видел, как она слушает ядовитую болтовню Альберта Оливера. Прежде чем самому разбить эту пару, я должен был подождать, пока это не сделает кто-нибудь другой. Я видел Мери, она танцевала с одним из юных Фрэйров (пляж в Норт-Харборе, теннисные корты и площадка для гольфа вечно кишели юными отпрысками этой семьи), видел светловолосую голову Биля Кинга — он танцевал тоже с одной из Фрэйр. Боджо Браун как-то сказал, что Биль танцует так, словно у него карманы набиты гвоздями, но я уверен, что он просто завидовал моему другу, потому что в действительности Биль ловко, хотя и не теряя надменного вида, скользил между другими парами. Биля я видел только одно мгновение, а затем заметил, как кто-то подошел к Луизе, намереваясь отнять ее у Альберта. Это означало, что через минуту-другую и я смогу проделать то же самое, но тут я услышал, что кто-то обращается ко мне. Это оказался старший брат Кэй — Гай Мотфорд. Он был старше и выше меня и не учился в университете, а работал в Бостоне, в фирме «Лиидс и Стрэтон».

— Алло, — сказал он. — Я искал вас. Кто-то же должен потанцевать с Кэй!

— Очень сожалею, Гай, но сейчас я очень занят.

Гай дружески обнял меня за плечи, словно был моим ровесником.

— Она уже полчаса танцует вон с тем иэльцем. Потанцуйте с ней хоть пять минут, а потом я достану кого-нибудь другого. Честное слово, обещаю вам.

— Да я бы с удовольствием, Гай, но только после следующего танца.

— Послушайте, Гарри! Сделайте это для меня. Я буду наблюдать за вами и не подведу вас.

Я понимал, что не смогу отказаться, тем более что голубое платье Кэй было уже совсем недалеко от меня.

— Ну же, Гарри, — продолжал Гай. — Прошу вас!

Все равно я должен был когда-нибудь хоть раз протанцевать с Кэй. Музыка смолкла, и Кэй с ее партнером остановились поблизости от меня. Партнер ее выглядел разгоряченным и усталым, что не мешало ему отчаянно аплодировать.

— Здравствуйте, Гарри, — обратилась ко мне Кэй. — Познакомьтесь с мистером… с мистером… Странно, но я забыла вашу фамилию! Я вечно забываю фамилии.

— Зигфрид, — подсказал партнер.

— Ах да! Не понимаю, как я могла забыть! — Оркестр снова заиграл. Я стоял перед Кэй. Мистер Зигфрид скрылся.

— Что такое? — спросила Кэй. — Что с ним?

— Не знаю. Он ушел.

— Но куда? — продолжала допытываться Кэй и закусила нижнюю губу.

— Не важно. Давайте танцевать.

— Вы вовсе не обязаны танцевать со мной. Я могу выйти и привести в порядок свою прическу.

— Ваши волосы и так в порядке.

— Я видела, как вы разговаривали с Гаем. Это он просил вас потанцевать со мной?

Я промолчал.

— Просил, да?

— Нет, — ответил я. — Не просил.

Кэй внимательно посмотрела на меня, глаза ее заблестели, и в них появилось какое-то жесткое выражение.

— Вы противный лгун, — сказала она, я же подумал, что моя ложь не так уж противна ей. — Лгун и к тому же отвратительный танцор, — добавила она, — вечно танцуете не в такт с музыкой.

— Я бы танцевал лучше, если бы вы не пытались все время вести меня.

— А я предпочитаю танцевать, соблюдая такт. Если вам не нравится, можете не танцевать со мной. Я могу пойти наверх и причесаться.

Музыка опять оборвалась, и оркестр молчал, хотя все нетерпеливо хлопали в ладоши. Я увидел, как Луиза Митчел снова куда-то уходит, и с ней снова был Альберт Оливер.

— Пойдите догоните Луизу Митчел, если вам хочется, — заявила Кэй. — Я не обижусь, если вы оставите меня.

— Что вы, Кэй! Мне хорошо и с вами.

— Как бы я хотела, чтобы вы не были таким приторно вежливым! Почему у вас всегда на уме одно, а на языке другое?

— А я видел вас вчера, когда вы гуляли со своими собаками.

— Да? Я тоже вас видела. Но нам не стоит разговаривать, если вы не хотите. Давайте разыщем Гая.

— Он, наверное, в баре. Лучше потанцуем.

Оркестр снова заиграл, и Кэй пожала плечами.

— Что ж, если вы настаиваете… — сказала она. — Этот ваш друг, Биль Кинг, остановился у вас? Ужасно интересный юноша!

— Еще бы.

— Гарри, способны вы все-таки чувствовать такт?

— Извините, Кэй.

— А что-нибудь другое вы можете сказать?

— А что бы вы хотели услышать?

— Что-нибудь. Все, что угодно. Вы читаете газеты? Вам известно, что Франция объявила войну Германии?

— Известно. Я думаю, что французы вздуют немцев.

Оркестр играл «Ожидая Роберта Э. Ли». Через плечо Кэй я обвел взглядом зал. Луиза Митчел все еще не вернулась.

— Гарри, вы слышите, что я говорю?

— Нет, Кэй. Извините, пожалуйста.

— Пойдемте отсюда, — предложила Кэй и направилась к двери. Я пошел за ней.

— Вы можете остаться здесь! — воскликнула Кэй.

Но я не мог покинуть девушку, пока кто-нибудь не пригласит ее на танец. Кэй спустилась со ступеней, пересекла поляну и направилась к первой метке на площадке для игры в гольф, находившейся на морском берегу. Я шел за ней.

— Сегодня довольно облачно.

Кэй промолчала.

Я вынул из кармана коробку сигарет и закурил. Курение все еще было для меня новым делом.

— Англии придется драться, если немцы вступят в Бельгию.

Кэй не ответила и на этот раз. Она неподвижно стояла и смотрела на море.

— У вас есть носовой платок? — внезапно спросила она.

— Конечно.

— Дайте его мне и уходите.