Даруй им покой - Валерия Вэл

от нехорошего предчувствия или от прикосновения этого мужчины, слишком красивого и знатного, чтобы ему можно было верить, но верить которому мучительно хотелось.

Они углубились в сад. Шелестели листья, в траве звенели кузнечики, все было таким мирным и безопасным, что Линета выбросила из головы тень, привидевшуюся ей возле входа. Дирхарт остановился и привлек девушку к себе, ее щеки коснулось кружево его воротника и длинные завитые локоны, такие мягкие, что она с улыбкой зажмурилась от нежной щекотки. А когда открыла глаза, то увидела за плечом Дирхарта среди листвы слабое пятно света.

Проследив за ее испуганным взглядом, Дирхарт вздохнул.

– Сейчас я проверю, что там. И сверну кому-то шею, чтоб больше не мешал.

Выпустив девушку из объятий, он пошел вперед. Линета видела, что он сейчас скроется за поворотом дорожки и она останется одна среди темных деревьев. Не выдержав, она побежала за ним и догнала уже после развилки, ухватив за рукав. Перед ними, увитая кажущимся черным в лунном свете плющом, стояла часовня Святого Лазаря. Ее окно слабо светилось.

– Нет. – Линета прижалась к Дирхарту. – Не ходите туда, мессир!

Он перевел на нее удивленный взгляд:

– А что такое?

– Тут нечистое место!

Выпалив это, Линета сама испугалась. Назвать святую часовню нечистым местом – опасная оговорка. Но Дирхарт, похоже, пропустил святотатство мимо ушей.

– Да? – Он озадаченно посмотрел на Линету. – Интересно… сейчас проверю.

Осторожно отцепив руку девушки от своего рукава, он поднял ее к губам и поцеловал.

– Если там черти, я их переловлю.

Он подошел к часовне и поднялся по ступеням. Линета прижала руки к лицу, от страха и бессилия на ее глазах выступили слезы. Спроси ее сейчас Дирхарт, чего толком она боится, ей бы вряд ли удалось это объяснить. Страх увидеть то, что невозможно объяснить? Получить объяснение тому, что страшно увидеть?..

– Линета! – позвал Дирхарт через несколько мгновений. – Подойди сюда, не бойся.

Она отняла руки от лица. Дирхарт стоял в дверях, заслоняя собой то, что могло находиться внутри. Оглянувшись, он махнул ей рукой:

– Не бойся, иди сюда.

Вытирая бегущие по лицу слезы, Линета подошла, пересиливая желание прижаться к Дирхарту и зажмурить глаза. Он посторонился, пропуская ее. Часовня была пуста, если не считать изваяния святого Лазаря и ваз с белыми розами. Между ними перед статуей святого горела свеча.

Дирхарт захлопнул дверь часовни, взял продолжающую вытирать слезы Линету за руку и повел прочь, словно испуганного ребенка. Отойдя подальше, откуда не было видно светящегося в темноте окна, он остановился, отцепил от пояса флягу и, вытащив пробку, протянул девушке:

– Глотни. Ну, не плачь…

Он погладил ее по волосам и вложил флягу ей в руку. Линета послушно сделала глоток, но тут же закашлялась от хлынувшего ей в горло огня.

– Лучше?

Линета всхлипнула и, снова закашлявшись, вернула флягу. Дирхарт обнял девушку таким жестом, что она, прислонившись к его плечу, почувствовала, как высыхают на щеках слезы.

– Чего ты испугалась, Линета? Кто-то свечу поставил святому. И всего-то.

Он прижал ее к себе чуть сильнее, но с той же нежностью. Линета вздохнула.

– Вы не знаете, мессир. Это плохое место…

– Чем оно плохое?

– Тут призраки…

– Линета, милая, призраки если и бывают, то появляются вот отсюда.

Он потряс флягой, и девушка невольно улыбнулась.

– Вы не знаете, – повторила она. – А я видела.

– Что ты видела?

Линета боялась услышать в его голосе издевку, но ее не было. Голос Дирхарта звучал недоверчиво, но насмешки в нем не чувствовалось, только вопрос. Она повернулась и взглянула ему в глаза. В них стоял тот же вопрос, но не было искорок смеха, таких привлекательных в другое время, но сейчас способных разрушить доверие.

Дирхарт слегка улыбнулся – не обидно, а ободряюще, и повторил:

– Так что ты видела, Линета?

Девушка вздохнула, собираясь с мыслями, и решилась.

– Это было прошлой осенью…

…Деревья успели облететь, и днем сад просматривался почти насквозь, но сейчас он казался еще темнее, чем летом – возможно, из-за переплетения над головой голых черных ветвей, а возможно, по причине обычной осенней тоски. Линета ругала себя за то, что не захватила фонарь. А еще – за свою доброту.

Когда не успевшую уйти из замка до темноты Дженни хотели отправить спать к кухонной прислуге, Линета решительно увела ее в свою комнатку. Кухарки смеялись над безобидной умалишенной, иногда поддразниваниями доводя ее до слез, и Линете всегда было ее жаль – тоже до слез. И вот – пожалуйста! Вернувшись к себе после того, как помогла леди Эрмине раздеться ко сну, Линета обнаружила, что Дженни куда-то ушла. Может, отправилась ее искать, может, просто соскучилась одна.

Кто-то из прислуги видел, как та спускалась во двор, и Линета уже давно металась повсюду, разыскивая бедняжку. Мало ли, куда та забредет в темноте…

Девушка поплотнее запахнула плащ и опустила на голову капюшон, спасаясь от срывающихся с ветвей капель недавнего дождя и мокрых листьев. Подол платья намок, в туфельках противно хлюпало. Она уже хотела покричать в надежде, что Дженни услышит ее, когда увидела в глубине сада слабое пятно света. Заинтригованная, Линета прошла еще немного и поняла, что это светится окно недавно выстроенной часовни. Оттуда, где стояла девушка, были хорошо видны влажно поблескивающая в лунном свете остроконечная крыша, стрельчатая арка крыльца и покрытые опавшими листьями ступени. В тени арки она заметила светлую полосу – дверь часовни была приоткрыта.

Линете стало не по себе. Кому понадобилось идти ночью в часовню, да еще когда холод пронизывает до костей, ноги скользят на мокрых листьях, а луна то и дело прячется за тучами? Было темно, но Линете показалось, что она уловила возле крыльца слабое движение. Однако вместо того, чтобы подойти или окликнуть Дженни, она застыла на месте. Это была не Дженни. Рядом с часовней стоял кто-то другой.

В разрывах туч снова показалась луна, и Линета почувствовала, как спину тронул внезапный холод. С дорожки нельзя было толком разглядеть стоящего в тени крыльца, но в его неподвижности, в его позе было что-то такое, из-за чего Линета потом не раз просыпалась в холодном поту, со страхом вглядываясь в темные углы комнаты и молясь, чтобы из тени не выступил он. Тот, кого она увидела возле часовни. Даже самой себе Линета не могла признаться, что так напугало ее в одинокой неподвижной фигуре. Она не рассказала об этом даже отцу Джеймсу. Даже Богу она не могла поведать о своем страхе, потому что не могла его назвать.

– Это был не человек, – закончила Линета, глядя вниз, боясь увидеть на лице Дирхарта улыбку. Он молчал. Чуть поколебавшись, девушка подняла голову, встретившись с серьезным взглядом серых глаз.

– Ну а кто это был, как тебе показалось?

– Не знаю… Мне иногда снилось, что святой Лазарь вышел из своей ниши, хотя я