Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота - Андрей Юрьевич Андреев

развлечениям, и обещаю Вам, что то и дело встречать будете тех немногих людей, чья расторопность и честность вознаградят Вас за огорчения, какие большинство причинить может. Не разбрасываясь слишком знаками Вашего благорасположения, часто получите Вы случай удостоить ласкового слова безвестную добродетель и довольны будете не только тем, что по справедливости поступили, но и тем, что усердие поощрили. Самые развращенные люди не устоят против подобных средств, а Вы при необходимости всегда от них к суровости перейти сможете.

Наконец, Государь, поскольку искусно царствовать без уступок невозможно, какую бы строгость ни употреблять <в исполнении правил>, позвольте мне Вам предложить путешествие по губерниям русским. Предлагаю это с двойной целью. Во-первых, Вы себя Вашей нации покажете. Во-вторых, если на обратном пути через Москву проедете, покажете себя старой столице, где костяк высшего дворянства обитает. Покажитесь там во всем блеске; тем самым ослабите дух противоречия, который там гнездо свил, и принудите Ваших вельмож к внешним почестям, до которых они охочи и потому злятся, что Вам их воздать не могут; станут эти почести самыми прочными, быть может единственными узами, которыми Вы их к своей особе привяжете. Несколько знаков отличия, присужденных особам наиболее разумным, поссорят этих господ между собой, потому что поверят они опять, что милости Ваши к возвышению ведут. Но прежде необходимо столь же приметными знаками отличия наградить Ваших друзей, чтобы они в глазах недоброжелателей не прослыли обиженными.

* * *

Боже всемогущий! Покровитель человеков! Говорил я с монархом, другом человеков. Преодолел все преграды, какие порядок вещей между ним и мною воздвигнул; поступил так потому, что его люблю. Поддержал ты меня на поприще кратком, но трудном, на какое сам меня определил без моего ведома. Следовал я по нему, повинуясь зову сердца. Дойдя до конца, готов перед тобой предстать, чтобы в каждом своем поступке дать отчет; сие возвышенное чувство вознаграждает меня за целую жизнь, терниями добродетели отягченную. Для себя ничего у тебя не прошу. Но молю тебя за моего Александра. Знаешь ты, что ему надобно. Даруй же ему все сие, чтобы оправдал он волю твоего Провидения и виды твои на человечество!

Прочтено во время последнего свидания, вечером 27 мая.

71. Г. Ф. Паррот – Александру I

[Санкт-Петербург, 28 мая 1805 г.][397]

Государь!

Не могу забыть последнего нашего разговора. С одной стороны, показал он мне картину Вашего сердца – величайшую и прекраснейшую из всех, какие история знала. Желаете Вы освободиться от абсолютной власти, по наследству полученной, чтобы нации Вашей даровать представительную конституцию. С другой стороны, в намерении Вашем вижу я не что иное, как проект прекрасной души, которая и Вам, и народу Вашему горе принесет. Я Вам свои резоны уже привел; но, боясь, как бы они не забылись, хочу Вам их еще раз изложить более хладнокровно и обдуманно, чем когда на словах объяснял.

Первым делом хочу Вам напомнить о революции французской. Правда, Вы полагаете, что, если Вашим русским конституцию даруете, примут они ее с благодарностью и большего не потребуют. Но кто Вам в том поручиться может? Первая французская конституция была, не спорю, во многих отношениях замечательна; однако француз не англичанин и верности ей хранить не стал. Во Франции от конституции к республике перешли, казнив доброго Людовика XVI. Наполеон, недавно на себя корону возложивший[398], будет, разумеется, власть удерживать прочно. Но на его стороне блеск сотни побед, страстная любовь французов к славе, характер, к холодным расчетам располагающий.

Вспомните современную историю и посмотрите, в какой стране и при каких обстоятельствах родилась свобода. Политическую мудрость следует черпать из фактов. – Швейцария независимой сделалась в начале XIV века; но она средневековые добродетели имела: бедность, ненависть к роскоши и дух рыцарский. Голландия иго Филиппа II свергла в конце XVI века. Она, по правде говоря, уже богата была, но обладала добродетелями благонадежных купцов, простотой нравов, с которой еще не рассталась окончательно. Революция в Англии, которая сотню лет длилась[399], начиная с Карла I и кончая Кромвелем, богата многочисленными убийствами и свержениями с престола, и победила только благодаря тому, что это государство на острове располагается. Англичане переходили в ту пору от варварства к цивилизации и добродетелей ни той, ни другой эпохи не имели.

Теперь присмотримся подробнее к условиям, необходимым для введения представительной конституции, которая бы свободу народа соединила с твердостью управления монархического.

Первое из этих условий есть наличие того, что называлось во Франции третьим сословием, иначе говоря, многочисленных городов, мещанами населенных, которые подчиняются изнутри правлению муниципальному, и сословия земледельцев, которые лишь себе принадлежат и самое большее к пашне прикреплены. Есть ли у Вас в России подобное третье сословие? Есть у Вас города, это правда; но большая часть населения их составляют крепостные крестьяне, которых помещики отпустили на оброк. Люди эти не граждане; не похожи они на тех мещан, что Гамбург, Любек, Данциг, Франкфурт, Амстердам, Париж, Марсель, Руан в XV и XVI веках населяли. Они господам принадлежат, которые в любой момент могут их нынешнего благополучия лишить и на барщину воротить.

Другое обязательное условие представительной конституции есть наличие нации просвещенной, которая в такой конституции испытывает потребность физическую и умственную; в этом случае конституция сама собой, постепенно складываться будет; что же касается России, она, по моему убеждению, в необходимое состояние придет не раньше, чем через целое столетие, если вообще эта разнородная смесь наций и племен способна какую-либо единую конституцию принять, кроме той, что всех уравняет. Не заблуждайтесь относительно просвещенности русских; народ покамест от цивилизации крайне далек, а у тех, кого называют просвещенной частью нации, просвещение прямо к варварству привито; не способны они на мирную революцию. Причиной тому Петр I; слишком стремительно он среди русских цивилизацию насаждал. Екатерина II его замысел поняла и вместо отшлифованного гранита оставила Вам полено, лаком покрытое. Вы, напротив, лучший путь избрали и решили Вашей нации дать солидное образование, а тем, кто ею правит, – чистые нравы. Держитесь этого пути твердо и не забывайте о внутреннем изъяне русских университетов, на который я Вам указал и который доверие уменьшает, а полуобразованность поощряет[400]. Вспомните мысли, от меня услышанные, когда захотите свое собственное творение уничтожить, дабы заново создать.

Третье условие, без которого невозможно представительную конституцию ввести, это уважение к закону. В какой-то мере присуще такое уважение большинству русской нации, но бесспорно чуждо оно тем, кто ею управляет, от министра до канцелярского писца. Родиться же уважение к закону только там может, где законы прочны. В России источник