Эхо прошлого - Диана Гэблдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не провоцируй меня! — процедила я сквозь зубы и посмотрела на саблю.
Джейми увидел саблю и потянулся к ней, но не достал. Громко фыркнув, я перегнулась через его тело, взялась за рукоять и вложила саблю ему в ладонь. В ответ на возгласы спускающихся по холму мужчин я помахала рукой.
Джейми улыбался.
— У тебя ядовитый язычок, но ты еще и хорошенькая маленькая воительница.
Я открыла рот, но все слова, что я хотела высказать еще мгновение назад, вдруг рассеялись подобно туману.
Джейми положил здоровую ладонь на мою руку.
— А пока, a nighean donn, спасибо тебе за мою жизнь.
Мужчины уже подходили к нам, шурша травой. Их голоса заглушали стоны раненых.
— Не стоит благодарности.
* * *
— Гамбургер, — тихо сказала я. Недостаточно тихо — Джейми удивленно выгнул бровь. — Рубленое мясо, — уточнила я, и бровь опустилась на место.
— Оно самое. Я остановил меч рукой. Если бы у меня был щит, я легко отвел бы удар.
Видала я раны и пострашнее, но меня все равно слегка подташнивало. Меч срезал верхушку четвертого пальца сразу за ногтем и врубился между третьим и четвертым.
— Ты, видимо, ухватил меч рядом с рукоятью, иначе бы он срезал часть ладони, — сказала я, пытаясь успокоиться.
Он промычал что-то. Его рука не двигалась, пока я ее трогала, однако над верхней губой Джейми выступил пот, а изо рта помимо воли вырвался короткий стон.
— Прости, — безотчетно пробормотала я.
— Ничего. — На миг он закрыл глаза и тут же снова открыл их. — Отрежь его.
— Что?
Джейми кивнул на ладонь.
— Палец. Отрежь его, саксоночка.
— Я не могу! — Возражая, я уже знала, что он прав. Помимо самого пальца было серьезно повреждено сухожилие. Вряд ли он еще когда-нибудь сможет двигать этим пальцем.
— Последние двадцать лет от него было мало пользы, — сказал Джейми, бесстрастно глядя на обрубок. — И теперь уже не будет. Я раз пять ломал этот чертов отросток, потому-то он так и торчал. Если ты его отрежешь, он, по крайней мере, больше не будет мне мешать.
На споры времени не было: к моей повозке уже несли раненых.
— Проклятого героя лишь могила исправит, — пробормотала я под нос. Я положила на окровавленную рану корпию и быстро обвязала руку льняной тканью. — Ладно, палец отрежу, только позже. Сиди спокойно.
Джейми тихо охнул.
— Я же говорил, что не герой.
— Если и не герой, то мечтаешь погеройствовать, — сказала я и крепко затянула узел зубами. — Вот, пока так. — Я опустила его руку в емкость с разведенным водой спиртом.
Джейми побледнел, когда спиртовой раствор пропитал ткань и попал в рану, и резко втянул воздух сквозь зубы. Я непреклонно указала на одеяло, которое раньше расстелила на земле под повозкой. Он послушно лег, согнул ноги и прижал к груди раненую руку.
Я поднялась с колен, но, поколебавшись, снова присела, отвела от шеи грязные пряди волос с застрявшими в них листочками и поцеловала. Его щека напряглась, когда он улыбнулся, и снова расслабилась.
Слух о том, что здесь передвижной лазарет, быстро облетел лагерь. На свет моего фонаря уже стягивались способные ходить раненые, кто-то нес или волок товарищей. Вечер будет трудным.
Полковник Эверетт обещал выделить мне двоих помощников, но бог его знает, где теперь полковник. Я прошла сквозь толпу и остановилась рядом с молодым мужчиной, который только что уложил под дерево раненого друга.
— Крови боитесь? — подергав его за рукав, спросила я.
Он удивленно посмотрел на меня и усмехнулся. Примерно моего роста, широкоплечий и коренастый, с ангельским выражением на покрытом сажей и пороховым дымом лице.
— Только если она моя, мадам. Пока Господь миловал.
— Тогда пойдемте со мной. — Я улыбнулась в ответ. — Будете помогать с ранеными.
— Что, простите? Эй, Гарри! — крикнул он другу. — Меня повысили! Напиши своей матери, что Лестер наконец-то кое-чего добился! — И он, ухмыляясь, пошел за мной.
Однако ухмылка сменилась выражением хмурой сосредоточенности, когда я быстро повела его мимо раненых, рассказывая о тяжести ранений.
— Сначала займитесь теми, кто истекает кровью. — Я сунула ему в руки пук льняных полос для перевязки ран и мешок с корпией. — Велите их друзьям крепко прижать ткань к ранам или затянуть жгут выше раны. Знаете, что такое жгут?
— Да, мадам. Завязывал как-то, когда был в округе Кэролайн и пантера подрала мою кузину Джес.
— Хорошо. Зря время не тратьте, сами перевязывайте, только если больше некому. Так… те, у кого сломаны кости, могут немного подождать; доставляйте их сюда, под большой бук. Тех, у кого ранена голова или имеются внутренние кровотечения, — под орех, если, конечно, они способны передвигаться. Если нет, я сама к ним подойду. — Я повернулась, осматривая землю. — Если встретите здоровых людей, пришлите пару мужчин — поставить палатку для лазарета. И еще двоих, чтобы выкопать отхожие места… думаю, вон там.
— Да, сэр! То есть мадам! — Лестер кивнул и крепче сжал мешок с корпией. — Сразу же пришлю. Только, думаю, насчет отхожих мест можно пока не беспокоиться. Многие из этих парней уже обделались от страха. — Он усмехнулся, снова кивнул и пошел к раненым.
И верно, слабая вонь испражнений висела в воздухе, как всегда бывает на полях сражений. Еле слышная нота в смрадной симфонии крови и дыма.
Пока Лестер сортировал раненых, я занялась приготовлениями к их приему. Откинула задний борт у повозки и положила на него аптечку, мешок с нитками для сшивания ран и чашу с разведенным спиртом.
Самые тяжелые раны — от штыка. К счастью, картечи здесь не было, а те, кого задело пушечным ядром, уже не нуждались в моей помощи. Работая, я вполуха прислушивалась к разговорам ожидающих помощи людей.
— Видел когда-нибудь подобный кошмар? Сколько там этих ублюдков было? — спросил один мужчина своего соседа.
— Будь я проклят, если знаю, — качая головой, ответил тот. — Там от них все было красным-красно. Потом бабахнула пушка, и я долго ничего не видел, кроме дыма. — Он потер лицо. Слезы промыли дорожки на почерневшей коже — сажа покрывала его от груди до лба.
Я оглянулась на повозку, но отсюда мне не было видно, что делается под ней. Я надеялась, что шок и усталость заставят Джейми заснуть.
Все вокруг имели ранения разной тяжести и все же пребывали в хорошем настроении, ликовали, испытывая невыразимое облегчение. Снизу, от окутанной туманом реки, доносились победные крики, жизнерадостные звуки дудок и дробь барабанов.
Подъехал на гнедой лошади одетый
