Блог «Серп и молот» 2023 - Петр Григорьевич Балаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Командующему ЮЗФ, копия Главкому ЮЗН Генерал-майор Тупиков представил Генштаб паническое донесение. Обстановка, наоборот, требует сохранения исключительного хладнокровия и выдержки командиров всех степеней. Необходимо, не поддаваясь панике, принять все меры к тому, чтобы удержать занимаемое положение и особенно прочно удерживать фланги. Надо заставить Кузнецова (21 А) и Потапова (5 А) прекратить отход. Надо внушить всему составу фронта необходимость упорно драться, не оглядываясь назад, необходимо выполнять указания тов. Сталина, данные Вам 11.9. Шапошников»
14-го же сентября, днем, сам Кирпонос в полном отчаянии отправляет в Ставку радиограмму:
«Москва, товарищу СТАЛИНУ. Обстановка требует немедленного вывода войск из КИУР'а со стороны Козелец, противник стремится отрезать Киев с востока. Резерва для парирования этого удара нет…»
А Шапошников всё продолжал дурковать, назвав 15 сентября Кирпоноса паникером во время разговора с Тимошенко:
«Считаю, что мираж окружения охватывает прежде всего Военный Совет Юго-Западного фронта, а затем командующего 37 армии.»
«Мираж окружения». Н-да. Через день немцы вышли к Лохвице, котел захлопнулся.
Твою ж кобылу кавалерийскую! Из ничего, в буквальном смысле из ничего сами себе сотворили окружение!
Командование ЮЗН в лице Буденного опасность этого окружения видело, заблаговременно подготовило на случай осложнения обстановки оборонительный рубеж для отвода войск. Просило резервов, чтобы купировать возможный удар немцев. Заблаговременно запросило разрешение на отход, когда ему отказали в выделении резервов, на подготовленный рубеж. «Советник Сталина». «Принимал стратегические решения». Как Исаев про Шапошникова. Ну да, принял одно. Треть войск окруженных под Киевом армий потеряно — стратегическое решение. Наверно, стратегией было предусмотрено убить Кирпоноса, Тупикова, Бурмистенко, Потапова — в плен…
Жаль, что мы не знаем, как за всё это оправдывался перед Сталиным Борис Михайлович. Наверно: «Не предусмотрел, не предвидел, ошибся в оценке обстановки…»
Добр и мягок наш русский тиран грузинской национальности, по-грузински великодушен. Да и как не простить такого хорошего человека:
Ведь он такой добросовестный. Ему говоришь, он в блокнотик записывает… Ну, ошибся человек. С кем не бывает?!
Хотя, судя по всему, Иосиф Виссарионович после описанных событий видеть его терпеть ненавидел. Как только Василевский более-менее стал готов к должности, отправил «стратега» Академией командовать. С глаз подальше. И отношение Сталина к нему во всех мемуарах наших маршалов представлено, как недоверие к Генштабу.
А Семен Константинович Тимошенко, если верить генералу Штеменко, генштабистов прямо в лица называл придурками и паразитами… Пока там, в Генштабе, Шапошников был…
* * *
Да и Георгий Константинович Жуков, если верить Рокоссовскому, особого пиетета к «советнику Сталина» не испытывал. Известная история о том, как Константин Константинович, командуя 16-ой армий во время обороны Москвы просил у Жукова, командующего Западным фронтом, разрешения отвести войска за Истру. Жуков отказал. Тогда Рокоссовский решил схитрить, вышел на Шапошникова через голову командующего и получил это разрешение от начальника Генштаба. Тут уж я даже не знаю, как Шапошникова в этой истории охарактеризовать, если такое было на самом деле. Мне даже не верится, что такое могло быть.
Нарушение субординации со стороны командующего 16-ой армией — обращение к вышестоящему начальнику через голову своего прямого начальника, здесь не присутствует. Имел Рокоссовский такое право, как любой военнослужащий, в случае несогласия с решением командира. Тем более, в той обстановке.
И милейший Борис Михайлович сразу согласился с предложением командующего армией:
— Голубчик, конечно, отводите войска. Ваш комфронтом неправ, я вам разрешаю.
Даже в условиях штатской службы в мирное время это дикость. Если вы были когда-нибудь руководителем, в подчинении у которого были несколько подразделений, отделов со своими начальниками, то вы это понимаете. Если к вам придёт сотрудник какого-нибудь отдела и станет жаловаться: «Я хотел свой стол ближе к окошку передвинуть, а мне начальник отдела запретил, а мне удобнее работать, сидя у окна», — вы ему что ответите? «Двигай, твой начальник дуркует, я разрешаю»?
Нет, конечно, потому что сразу, как стол сдвинется с места, к вам в кабинет с ноги откроет дверь начальник отдела (если это настоящий начальник, а не тряпка) и вы получите скандал. Ваш подчиненный будет прав, вы его унизили перед его подчиненными. Вы дисциплину в отделе похерили.
Но в ситуации с Рокоссовским Шапошников даже начальником Жукова не был, они были в равных должностях — заместители наркома обороны и члены Ставки ВГК, хотя один командовал фронтом, а другой начальствовал над Генштабом.
Претензий в этой ситуации к Константину Константиновичу, начавшему отвод войск на истринский рубеж с разрешения Шапошникова быть не может. И Рокоссовский сам написал, что был уверен о согласовании разрешения Шапошниковым у Сталина. Т. е., Сталин, как Главнокомандующий, должен был поставить в известность Жукова, что он даёт Рокоссовскому разрешение на отвод войск. И не так поставить:
— Ты, Жуков, дурак в оперативных вопросах, если запретил командующему армией, который оказался умнее тебя, обратился в Генштаб. Поэтому я ему разрешил отход.
А примерно так:
— Уважаемый Георгий Константинович, я давеча внимательно посмотрел на карту, увидел, что Рокоссовскому лучше срочно отойти, чтобы время отхода не упустить, я ему через Шапошникова, мимо тебя, приказал. Ты уж не сердись, пожалуйста, на старика, просто время было дорого.
Но то, что сделал Шапошников ни в какие ворота не лезет. Со Сталиным он, конечно, на что надеялся командарм-16, ничего не согласовывал, иначе Жуков не отменил бы отвод войск сразу, как только о нем узнал. Шапошников своей выходкой поставил в позу и Жукова, командующего фронтом, унизил его перед подчиненным. И подставил Рокоссовского перед командующим фронтом. Уверен, реакция Георгия Константиновича в виде «Фронтом командую я!», когда он рявкнул на командарма, это не всё, просто Рокоссовский опустил все непечатные слова в собственный адрес, которые услышал в трубке от своего начальника. И слова в той ситуации справедливые.
Уверен, что Г. К. Жуков, как настоящий командир, обо всем не только доложил Сталину, но и лично позвонил Шапошникову:
— Говно штабное, еще раз посмеешь мимо меня что-нибудь разрешить моим подчиненным, я тебя твою карту штабную сожрать заставлю. Уяснил?
И Сталин не мог этого без внимания оставить. За такое и в мирное время у штатских мордой об ковер возят, а в военное доводят в таком виде, чтобы раз и навсегда запомнилось.
И насчет такого уж великого штабиста тоже есть некоторые вопросы. Вот у Мерецкова в его «На службе народу» сначала идет такое:
«Работать вместе с Борисом Михайловичем и под его
