Блог «Серп и молот» 2023 - Петр Григорьевич Балаев

менее пассивных участках растягивать свои силы. Правда, в пятой армии у Потапова три дивизии из окружения пробиваются с переправами через реки, если они действуют организованно, то им это вполне удастся. Лишь бы только не бросали автоматику и артиллерию. Нельзя ли у противника разрушить всё же переправу через Днепр да и через Десну и тем остановить его движение. У меня всё“.

Кирпонос: „1. 41-я с[трелковая] д[ивизия] выведена и сегодня принимала участие в боях за Козелец.

2. Два полка 81-й с[трелковой] д[ивизии] уже отправлены на кременчугское направление для усиления действующей там нашей группы войск по уничтожению противника.

Таким образом, по Вашему указанию можно рассчитывать лишь на две с[трелковые] д[ивизии] из армии Костенко.

Авиации поставлена задача на уничтожение переправ противника. Однако пока это положительных результатов не дало.

Если Ставка считает наши предложения не совсем правильными и приказывает выполнить только что данные Вами указания, Военный совет фронта принимает это к исполнению“.

Шапошников: „1. Ставка Верховного главнокомандования считает Ваше предложение пока преждевременным.

2. Что же касается средств для парирования вылазок противника на Вашем правом фланге, то я предложил Вам свой вариант решения. Может быть, Вы найдёте иной выход для укрепления Вашего правого фланга“.

Кирпонос: „Кроме предложенного Вами, если наше предложение о КиУРе отпадает, другого выхода нет. У меня все“.

Шапошников: „О КиУРе можно говорить только в связи с общим решением, а общее решение преждевременно. Пока все.

До свидания“.»

Если у вас имеется какой-нибудь личный опыт служебной, административной деятельности, то, если даже вам загадили мозги тем Шапошниковым, каким вы его сегодня воспринимаете, из этого текста вы видите, что это был за человек.

Ах, да! Это мне пришлось пройти школу в Федеральной таможенной службе, где таких шапошниковых в недостатке не было. Вас, наверно, если вы не заметили, что это типичный бюрократ, цель которого — не нести ни за что ответственности, судьба уберегла от общения с подобными.

А уже разговор Сталина с Кирпоносом показал, что:

1. О своих переговорах с командующим Юго-Западным фронтом Шапошников Сталину не доложил, потому что Сталин сам предложил Кирпоносу снять часть войск с Киевского укрепрайона. Сделать именно то, что предлагал Кирпонос в разговоре с Шапошниковым, но Шапошников ему это запретил. Если бы у Михаила Петровича было чуть больше смелости, он бы мог Сталина поставить в очень неудобное положение, ответив:

— Вы там у себя в Ставке, разберитесь между собой, позавчера один мне запретил от Киева даже батальон отвести, сегодня второй уже советует оттуда войска перегруппировать.

Очень, жаль, конечно, что у Кирпоноса смелости не хватило.

Также, Сталин перед разговором с Кирпоносом абсолютно был не в курсе, что командование Юго-Западного фронта в разговоре с Шапошниковым уже отказалось от плана отвода войск после того, как Шапошников обвинил Кирпоноса в паникерстве.

Поступок Шапошникова, не поставившего Сталина в известность о разговоре с Кирпоносом — подлость. Поступок труса, проворонившего наступление немцев и надеющегося, что как-нибудь само рассосется, что на фронте как-нибудь вывернутся.

2. Шапошников скрыл от Сталина информацию о том, что правому флангу Юго-Западного фронта угрожает наступление немцев серьезными силами, о чем информировали Генштаб и Буденный, и Кирпонос.

3. Шапошников скрыл от Сталина, что по приказу Буденного был уже подготовлен или, во всяком случае, был в процессе подготовки, тыловой оборонительный рубеж для войск Юго-Западного фронта.

4. Сразу после отзыва в Ставку Буденного (сразу!) для Юго-Западного фронта неожиданно нашлись и резервы, которые просил Семен Михайлович, но Шапошников ему отвечал — резервов нет. Сразу нашлись две танковые бригады и стрелковая дивизия.

Почему они раньше не нашлись? Да потому, что переброска резервов требовала санкции Главнокомандующего, самого Сталина. И если бы Шапошников вышел на Сталина с требованием о резервах от Буденного, то ему был бы задан вопрос:

— А что там происходит у нас под Киевом? Тоже самое, что и под Ленинградом? Опять проморгали?

У меня нет других вариантов для объяснения подлости, которую совершил Шапошников в отношении С. М. Буденного и М. П. Кирпоноса, кроме как — он струсил. Ему было страшно идти к Сталину и докладывать, что Генштаб второй раз прозевал перегруппировку войск немцев, что теперь по вине Генштаба второй раз складывается тяжелая ситуация на фронте.

Вместо того, чтобы честно признаться в просчете, стоял в кабинете Верховного со своим унылым лицом и мямлил: «Буденный ищет пути отступления…»

Только благодаря тому, что Буденный и Тимошенко были не этими военспецами, а настоящими военными специалистами, удалось спасти бóльшую часть войск Юго-Западного фронта и стабилизировать фронт. Но если бы не подлость Шапошникова под Киевом и окружение у немцев не получилось бы.

Жаль, конечно, что мы так никогда и не узнаем, что Борис Михайлович бормотал в кабинете у Сталина в присутствии Семена Михайловича, когда Буденный прибыл в Ставку. Но, судя по тому, что Тимошенко связывался после прибытия Буденного в Ставку только с Василевским, у Шапошникова снова обострилась его «медвежья болезнь».

С Бухариным, Зиновьевым и компанией Иосиф Виссарионович доигрался уже при жизни. Ага, тиран и деспот. Всё добреньким хотел быть. Допрощался. Дождался, когда секретарей ЦК начали стрелять.

С такими, как Шапошников, доигрался уже после смерти. Ему уже мертвому навесили: «Не прислушивался к Генштабу!».

Конечно, если бы, как в «Женитьбе» Гоголя, к гениальности Сталина да еще жесткость Кагановича, то мы бы и сегодня были «русский с китайцем — братья навек». Но чего уж…

P.S. Это еще не всё про Шапошникова и его поступок в сентябре 41-го. Пока только отдышитесь. Завтра постараюсь продолжить и покажу Вам, как Бориса Михайловича при Хрущеве начали красить белой краской.

Да, и завтра в продолжении я А. Исаева в такое окуну, что вонять от него будет сильнее, чем после купания в выгребной яме общественного нужника. Ему самому и его поклонникам — приготовиться.

* * *

Но вы, наверно, обратили внимание на нечто странное в процитированных мною переговорах Шапошникова с Кирпоносом. Вот на это —

«Я полагаю, что взять что-либо ещё от Костенко (26-я армия. — А. И.) нельзя…»

Именно на «26-я армия — А. И.». И номера ссылок я в тексте оставил. Почему А.И., если я, цитировавший, П. Б.?

А это потому, что я взял этот текст из книги А. Исаева «Котлы 41-го. История ВОВ, которую мы не знали. — М.: Яуза, Эксмо, 2005».

Сам Исаев указывает, откуда он взял текст переговоров, у него под ним стоит ссылка 70,