Публичное одиночество - Никита Михалков

У меня, брат, профессия другая, и голова занята не поиском отличий в партийных программах, а тем, как в пасмурную погоду лучше снять солнечный день. Да еще – нужно посчитать, сколько немецких танков понадобится для сцены боя… (II, 59)

КПРФ (Коммунистическая партия Российской Федерации)

(1996)

Теперь об общей картине выборов < в Государственную думу, 1996 года>.

Я был убежден, что победят коммунисты. И это естественно сегодня. Я думаю, что это последняя, может быть, предпоследняя их победа.

Объясню почему.

Я ничего не имею против коммунистов, особенно против тех, кто вынужден был вступать в ту партию, играть в их игры, чтобы учить детей, чтобы заниматься наукой и так далее. Но я против большевизма, против безбожия и беспамятства.

Нынче победила партия, представители которой находятся в наиболее тяжелом положении. Это партия пожилых людей. Сегодня победила партия людей уходящих. Эти люди требуют государственного отношения к себе. Переделывать их, перестраивать, пытаться ввести в новое русло жизни, объяснять им, что это хорошо, а это плохо – бессмысленно, не нужно и безбожно. Они прожили свою жизнь, они сделали все, что необходимо сделать. Сделали все, что от них зависело.

Но все они во многом были обмануты… (I, 66)

НДР (Наш дом – Россия)

(1995)

Я пришел в движение «Наш дом – Россия», чтобы помочь удержать ту стабильность, которая позволит мне снимать то, что я хочу, а зрителям – свободно выбирать и смотреть то, что им нравится.

Повторю: я согласен с Черномырдиным и другими здравомыслящими людьми, что сегодня радикальные перемены в стране приведут к насилию и крови. (II, 29)

(1995)

Когда я получил предложение Черномырдина вступить в это движение и принять в нем участие, я попросил его сначала меня выслушать…

Сорок минут я высказывал то, что думаю по поводу происходящего в стране. На что он после этого сказал, что полностью разделяет мою точку зрения, и попросил принять участие в движении.

Но и тогда я не сказал – да.

А поехал в Свято-Данилов монастырь, где два с половиной часа беседовал с одним из высших иерархов нашей церкви. И только получив благословение, я пошел на этот шаг и совершил этот поступок как гражданин.

Так что в данном случае моя совесть абсолютно чиста, и я не совершил ничего, что противоречит моим представлениям о происходящем. Это раз. А во-вторых, за моей спиной стоит вера моих предков, поэтому я себя спокойно и уверенно чувствую. (V, 4)

(1996)

Я принципиально пришел в НДР…

В нашем движении существуют люди, которые пытаются что-то делать и делают. Но на основании эволюционных реформ, а не революционных…

У меня есть надежда, что устанавливается стабильность. Когда мы вели избирательную кампанию, то выбрали путь для себя – без оскорблений. Никто из нас, выступавших, никого не оскорблял, не обижал, не хватал за лацканы, не уличал ни в чем. Мы вели себя так, как, полагаю, должно вести себя движение, стремящееся к стабильности…

Идет сложный процесс. Он требует покоя. И требует руки – определенной, направляющей. Но не руки, которая будет инакомыслящего пригвождать к стенке, а руки, которая будет помогать тому, что здорово.

Здорово – для страны и народа… (I, 66)

(1999)

Как только я начинаю что-то говорить о политике, мне сразу же говорят: вы метите на какой-то высокий пост…

Вы, наверное, знаете, что я помогаю НДР. Но у меня нет никаких политических амбиций, в Думу я не собираюсь. Я надеюсь, что моим коллегам там будет сопутствовать успех и что они правы.

Хотя они и в меньшинстве… (I, 78)

ПРЕС (Партия российского единства и согласия)

(1993)

В выпуске вашей газеты <«Вечерний клуб»> от 13 ноября я с сожалением обнаружил свою фамилию в списке кандидатов в депутаты Государственной думы от Партии российского единства и согласия.

На конференции по случаю учреждения Земского движения на вопрос корреспондентов по поводу моего выдвижения в Думу я ответил, что переговоры о вступлении в ту или иную партию, а тем более о депутатстве со мной не велись.

Информация прошла по каналам ИТАР-ТАСС и была опубликована в ряде газет. Поэтому наличие моего имени среди претендующих я рассматриваю скорее как недоразумение со стороны редакторов, готовящих этот выпуск газеты, нежели злой умысел.

Как председатель президиума Российского Фонда Культуры, находящегося вне политических баталий и партийных интересов, я не вижу возможности считать себя принадлежащим к той или иной политической партии, тем более сегодня. (I, 55)

Справедливая Россия

(2011)

Интервьюер: Разговоры о том, что Вы можете стать лидером «Справедливой России», не имеют под собой основания?

Как можно стать лидером пустоты?

Быть лидером нуля – это мазохистское занятие. У меня есть намного более интересные занятия, чем делать из нуля что-то. (XV, 51)

ПОЛИТИКИ

Будущие политики (1993)

И как бы наугад или, наоборот, вполне осознанно, зряче ни экспериментировали реформаторы, как бы коллективно ни суетились в поисках нового вожделенного кумира толпы интеллектуалов – истинная, сокровенная суть России была, есть и будет в ее Вере, ее Надежде, ее Любви.

И только те политики обретут силу и мудрость, которые поймут, почувствуют это душой, чья деятельность по-настоящему будет, как ни банально это звучит, освящена любовью к людям. Не пребыванием в том или ином месте, когда там вспыхивает забастовка, или взрывается очередная шахта, или возникает необходимость заручиться поддержкой местной элиты, а сердечной неотступной любовью к сирым бабам, надорвавшимся на строительстве социализма, к износившимся в войнах и трудовых битвах работягам-мужикам, ко многотерпеливой «разночинной» земской интеллигенции – ко всем людям земли нашей, которые заслужили лучшей участи, чем та, что имеют сегодня.

Пока такого политика я на горизонте не вижу… Но он обязательно появится из тех, для кого Россия – не место прописки, а земля, которая называется Родиной. (I, 53)

(1995)

Не вырос еще тот, кто может сменить существующую власть.

Нет лидеров, которые бы не голосовали на партсъездах и не обкатывались в обкомах и горкомах. И потому – смену нужно готовить последовательно и спокойно, а не разыгрывать власть на «орла-решку» или уступать ее тому, у кого голос громче или дубина толще… Если мы хотим уйти от разрушительного большевизма, сегодня нужно обеспечить хоть какую-то стабильность…