Мутные воды - K. Ксандер

опустилась в кресло, стоявшее у окна. В стекла громко постукивали ветки деревьев. Еще несколько дней назад она и представить не могла, что окажется здесь и при каких обстоятельствах.

После обеда, прошедшего в полной тишине (кузен уж слишком молчаливый человек — подметила про себя гостья), Артур действительно предложил показать девушке дом, хотя сразу же заявил:

— Смотреть здесь особо нечего, это не ваше поместье, конечно.

— Мне кажется или дома действительно похожи?

— Да, я тоже заметил некоторое сходство. Дом был значительно перестроен после старых владельцев. Скорее всего мой отец хотел сделать нечто вроде вашего, но результат получился значительно скромнее.

— А что случилось там? — Эмилия подняла голову наверх в направлении закрытого крыла.

— Та часть дома почти полностью сгорела много лет назад. Ужасный был пожар. Если хочешь, можем сходить туда, однако для визита тебе придется сменить твой белый наряд, — сказал Артур, окинув взглядом длинное светлое платье девушки.

— Тогда, может быть, в другой раз. Ты хочешь все восстановить?

— Планирую, но, видимо, не скоро. Мне нужны те комнаты для дела.

— Дела?

Молодой человек сделал глоток чая, тяжело воздохнул и, опустив чашку на блюдце, продолжил:

— Видишь ли, я пытаюсь распутать то, что не удалось сделать полиции. Все сложнее, чем у тебя с учетом того, что оно произошло почти четырнадцать лет назад. Ну об этом я расскажу позже, если захочешь. А сейчас предлагаю немного пройтись по территории, а потом приниматься за работу. Насущные проблемы не ждут.

После прогулки Артур пригласил Эмилию пройти в библиотеку, где устроил себе кабинет.

— Ну что же, пожалуй, здесь идеальное место для долгих разговоров, — сказал Артур, войдя в самую большую комнату в доме. Он указал Эмилии на два кресла, стоящих друг напротив друга, и жестом пригласил ее занять место.

— Так много книг… — Эмилия оглядывалась вокруг себя.

— Да, родители любили читать. Я тоже успел пополнить коллекцию.

Эмилия заметила, что библиотека была единственным местом в доме, где царил полный хаос. Бесконечные стопки книг, бумаг, карт и всего прочего занимали почти каждую свободную поверхность. И судя по слоям пыли, миссис Хабард сюда не особо допускалась.

Пока Артур освобождал место на столе, заваленном всем, чем только можно, девушка изучала названия фолиантов.

— О чем думаешь? — спросил Артур, относя содержимое стола в другой конец комнаты.

— Портрет… Я не понимаю, почему Арчи ничего мне не сказал. Ни в день праздника, ни потом. У него было столько времени, чтобы поговорить. Даже когда в первый раз пришли из полиции… — начала сетовать Эмилия.

— Подожди, постой. До этого момента мы обязательно доберемся. Я так же не отрицаю важность этого факта, — перебил ее Артур, возвращаясь обратно и занимая свое место напротив.

— Мы ведь были все вместе в кабинете отца во время праздника… — продолжала Эмилия все более взволнованно, ее сердцебиение усиливалось.

— Ничего он не показывал, я же говорил вчера, — спокойно отвечал Артур, взяв в руки карандаш и лист бумаги. — А теперь предлагаю начать с самого начала.

Девушка удивилась быстрой смене темы:

— Ты будешь задавать вопросы мне?

Своим суровым видом Артур скорее смахивал на врача, которому не терпелось услышать жалобу пациента.

— Сама подумай, мне со стороны виднее. Возможно, я смогу разглядеть то, чего не понимаешь и не видишь ты, — деловито продолжал он, уже производя какие-то записи.

— Хорошо, будь по-твоему, — смирилась Эмилия и поуютнее устроилась в старом пыльном кресле. Она тут же поймала себя на мысли о том, что где-то уже видела похожую картину. Ей на мгновение показалось, что перед ней сидит Арчибальд. Они также любили проводить время вдвоем в гостиной. Пока брат разбирался с многочисленными бумагами и документами, Эмилия имела обыкновение сидеть неподалеку на диване и листать страницы старых книг.

— Итак, — начал Артур. Его голос был тверд и холоден. Он обратил внимание на слабый огонь, потрескивающий в камине. Солнце за окном после дождя светило достаточно слабо, и в доме было весьма прохладно. Пауза затянулась, обоим собеседникам явно было необходимо настроиться на продолжительную и волнительную беседу.

Тишину нарушила Эмилия:

— И каков твой первый вопрос? — не удержавшись спросила она.

Артур не изменился в лице. Он словно и не слышал вопроса, завороженный танцем пламени. Он выдохнул, будто собираясь с мыслями и готовясь к чему-то важному. Несколько секунд спустя он перевел взгляд на Эмилию и посмотрел на нее строго в упор. Их глаза встретились. Резкая перемена в его эмоциях смутила девушку. И тогда он задал свой вопрос:

— Так кого же ты похоронила?

Глава 5

В холлах городского сиротского приюта стояла на редкость абсолютная тишина. Во всех комнатах были нараспашку открыты окна, и легкий ветерок гнал теплый воздух по пустым детским спальням и учебным классам. Вдруг на маленькой кухне засвистел чайник. Пар из длинного носика устремился к потолку, а в дверном проеме показалась полноватая женщина лет пятидесяти в ярком платье. Это был выходной день: основная часть обитателей большого дома отправилась на воскресные гуляния на свежем воздухе, а персонал наконец остался дома, чтобы посвятить свободное время своим собственным семьям и детям. Однако Джейн Гловер, директор и владелица богоугодного учреждения, была как никогда занята. В обычные дни она отдавала себя без остатка своим маленьким воспитанникам, которых бесконечно любила, а теперь у нее наконец появилось время для личных забот. Бог не дал ей собственных детей, но приютские были для нее как родные. Каждый раз, когда очередные выпускники покидали стены ее дома, у женщины болело сердце за дальнейшую судьбу своих птенцов. Вновь и вновь ей приходилось мириться с мыслью о том, что, научив их летать, они непременно покинут гнездо и отправятся в самостоятельное путешествие по непредсказуемой дороге жизни.

Коридоры приюта на первом этаже были увешаны большими фотографиями в рамках. Чем дальше от входа вел узенький проход, тем более выцветшими были изображения. Одинаковыми оставались лишь простенькая монохромная одежда на детишках и женщина, стоящая по центру композиции и обнимавшая сирот. В последнее время она все чаще расхаживала вдоль своей импровизированной галереи и все дольше останавливалась напротив каждого снимка, чтобы напомнить себе о былом. Теперь это стало своего рода обязательным ежедневным упражнением, без выполнения которого она чувствовала, что ее воспоминания безвозвратно ускользают.

Миссис Гловер открыла шкафчик, в котором хранился скромный сервиз. Обычно она доставала его в том, к сожалению, редком случае, когда в приют наносили визит представители городских властей, либо, когда ожидался приход потенциальных опекунов. Но сегодня ее гостем был другой человек.