Камень и Ветра 2. Ветра в зените - Анатолий Нейтак

Посмотрев в ставшие одинаковыми глаза, Клаус шепнул:

– Спасибо.

По восстановившему цельность лицу пробежало хмурое облачко.

– Хоть ты и ментат, а всё равно дурак изрядный. Долго мне ещё ждать?

– Сейчас. Я… вот.

Смотровая площадка маяка опустела.

13

Сначала был пляж – один из многих укромных пляжей Клюва. Клаус не знал местности и выбирал наугад, ставя перед сканирующим Ключом только три условия: место должно было быть труднодоступным с суши и моря, замкнутым в кольце скал – так, чтобы не было сильного ветра – и ещё чтобы над пляжем в данный момент не было туч. Хотя Клаус выбирал наугад, он не прогадал. Место действительно оказалось уединённым, тихим, солнечным. Диковатым, словно неотшлифованный горный хрусталь.

И красивым.

Впрочем, достоинства пляжа он оценил не сразу. Поначалу важны были только нагретый солнцем песок, сладость солоноватых губ и тепло рук, становящихся всё смелее и смелее. И ещё – то, что прибоем омывало сознание, врываясь через открытые Ключом ворота. Накал сдвоенных ощущений даже не ошеломлял, а попросту сбивал с ног и волок за собой – как конь тащит своего всадника, вывалившегося из седла и зацепившегося ногой за стремя. Клаус не был девственником – только не в его возрасте, только не воспитанный на моральных нормах культуры постанкавера. Нет, он не был лишён сексуального опыта… но помогало это слабо. Во всяком случае, контроль над происходящим он утратил очень быстро. Ари же просто не умела – и не хотела – что-либо кон-тролиро-вать.

Поэтому безымянный пляж запомнился обоим на всю жизнь. …Клаус возвращался в сознание постепенно. Шаг за шагом. Первыми стали простые ощущения: тепло нагретого песка, шуршание моря, свет солнца сквозь веки, сонное марево, угнездившееся в теле. Потом начала просыпаться память. Клаус услышал стон – и с запозданием понял, что стон этот его собственный.

Наркотик!

Нет, намного хуже. Никакой наркотик не даст такого эффекта.

Смешно и пытаться получить от химии так много всего сразу. Не должно быть человеку настолько хорошо. Не должно. Этак и разум отбросить недолго…

– Хэй, Клаус! Давай ко мне! Вода тёплая!

Он не отреагировал. К удовлетворению маленького узелка мыслей, сидящего внутри и называющего себя "я", в данный момент ни один из Ключей не работал, поэтому Клаус находился в благословенном одиночестве. Он не пропускал через себя бешеный накал ощущений и эмоций Ари – и мог оставаться спокойным, как стоячая вода в ванной.

И хорошо. Хорошо.

– Клаус! Ты ведь не спишь! Где ты там?

А может, и не хорошо. Парень, включи мозги. Ведь весь остаток своего существования будешь горько жалеть, если сейчас её оттолкнёшь…

Её – это кого? Ари просто призрак. Тень, симуляция, красивая фигурка на трёхмерном холсте рисованного мира! Причём это даже НЕ МОЙ мир!

И кого ты пытаешься убедить в этом? Ты думаешь, что…

Что хочу, то думаю! Моё дело!

Ну и дурак! …нить внутри натянулась до звона. Пока она не натянулась, он даже не знал о том, что в нём есть что-то подобное. Но нить ожила – и под её тонкий вроде бы звон взвихрились густые столбы пыли, осевшей на стеллажах с тёмными томами своих и чужих воспоминаний. Пространство сознания тихо щёлкнуло, расправляясь и сглаживая некоторые углы. Воссиял свет. Загустели тени. Поднятую виртуальную пыль смело виртуальным ветром…

И, как ни банально это прозвучит, всё кончилось, едва успев как следует начаться.

"Страховка. Вот что это было. Автономная программа контроля состояния. Инсайт с Анжи дал мне куда больше, чем я мог догадываться прежде. Но я чуть было не пошёл вразнос, и страховка привела меня в порядок… вроде бы.

Чтоб мне упасть! Я сам могу себя контролировать!

Неужто? Тот недавний шизофренический спор с самим собой – это что, и был признак высокого самоконтроля? Включи наличные мозги, лобзик чересполосный!" – Клаус?

Открыв глаза, он обнаружил над собой лицо Ари. По-прежнему цельное, не помеченное проклятием. Обеспокоенное.

– Спасибо тебе огромное, Ари… милая.

Беспокойство на её лице слегка рассеялось. Совсем чуть-чуть.

– С тобой не всё в порядке, ты знаешь?

– Да. Но я выздоравливаю. Шаг за шагом, взгляд за взглядом, рука к руке. Ты знаешь, каково в моём мире быть шейдом? Тебе рассказывали?

Не ожидая ответа, Клаус закрыл глаза и продолжил говорить. Медленно, запинаясь. С трудом подбирая слова. Буквально несколько суток тому назад по своему личному счёту времени он искренне считал, что время для такого рассказа не наступит никогда. Что ЭТО – вообще не для рассказа. Словами ли, мыслями и образами ли, самому себе или другому человеку… неважно. И рвать печать молчания, словно присохший к больной плоти окровавленный бинт, оказалось непросто. Иногда он открывал глаза, чтобы увидеть лицо Ари, и тогда рассказ давался легче. Ненамного, но легче.

Заканчивая его, Клаус уже не жмурился.

Ари выслушала его, ни разу не перебив. Он это оценил. Немного помолчав, она предложила, как ни в чём не бывало:

– Окунёмся?

Это Клаус уже не просто оценил; ему захотелось подхватить её на руки и расцеловать.

"Да какого беса? Кого тут стесняться?" Ари засмеялась, когда он осуществил желание. Она успела поцеловать его первым. И шутливо отбивалась, пока Клаус волок её к морю, перекинув через плечо. …потом они снова валялись на песке пляжа, слегка касаясь друг друга голыми боками, глядя в небо и полуобнявшись. В момент блаженной расслабленности Ари как будто небрежно, так, словно эта тема не имела для неё ни малейшего значения, поинтересовалась:

– Так меня, значит, проклял Всадник?

– Да. – Желая поддержать игру, Клаус вполне легкомысленно добавил, – Уж теперь-то он больше никого не проклянёт.

– А кто меня… заказал? Это ты знаешь?

Держать шутливую интонацию стало невозможно. Помедлив, Клаус остановился на сухой деловитости:

– Знаю. Если я что-нибудь понимаю, тебя "заказал" твой отец.

Ари вздохнула. За неимением соответствующего личного опыта Клаус мог бы пропустить этот тихий звук, но чутьё, доставшееся вместе с осколками чужой памяти, шепнуло: такими вздохами глушат всхлипы.

– Папа… пусть будет светло твоё небо, отец!

Клаус моргнул и повернулся к ней лицом.

– Ты что, благодаришь его?

– Конечно.

Встречный взгляд Ари был безмятежен и спокоен. Космос ведает, чего ей стоили эта безмятежность и этот покой.

– Ты ведь не знаешь предыстории. Если совсем кратенько, мой папа, высочайший князь Пятиградья, Пролива и Тёплых Островов, обладал какой-то реальной властью только в Туманах, Замостье и Рыбачьем. Причём и в этих городах, если можно назвать Рыбачий городом, его власть слабела. У меня было три брата. Ни один не выжил. Яд, смертные чары, "несчастный" случай на море… Денежным мешкам не нужны были княжьи наследники, и они устроили так, чтобы отец стал последним князем. Я – женщина, по закону наследования я не могла бы претендовать на Чашу, Венец и Трезубец. Но мой жених получал неоправданно большие преимущества в политической игре, а мои сыновья стали бы законными наследниками княжеского рода. Я тоже подлежала устранению. И отец сам устранил меня – так, чтобы я осталась жива. Кому нужна жена, изуродованная проклятием, способная родить лишь таких же уродов? Никому. И маяк на Клюве стал местом моей ссылки. Спустя неполную треть цикла мне сообщили, что папа погиб. Оступился и упал с крепостной стены. Нашёлся же златолюбивый идиот…