Камень и Ветра 2. Ветра в зените - Анатолий Нейтак

Сеанс пси-лечения продолжался минут десять. Поначалу Клаус пытался – немного лениво – понять, что и как делают с Тиретом "доктора". Но при поднятых ментальных щитах не всегда получалось поймать даже основные моменты, и Клаус, бросив свои попытки, поневоле заскучал. К счастью, незадолго до конца сеанса первой помощи прибыла часть заказанных блюд, так что занятие Клаусу нашлось.

– Пожалуй, всё, – сказал, наконец, Лим, выпрямляясь во весь рост. – Отнеси его в лазарет и сиди рядом, пока не очнётся. Минут двадцать или тридцать, вряд ли намного дольше. Когда очнётся, позовёшь меня.

Девчушка с мольбой посмотрела на Лима снизу вверх. Тот покачал головой.

– Никаких комнат, – непреклонно заявил он. – В лазарет, Хмурик, в лазарет. Я всё равно не собираюсь молчать, так что не хнычь. Имела глупость сделать гадость – имей и смелость ответить за сделанное. Ступай.

По щеке девчушки скатилась слеза, однако настаивать она не стала. Встав, она при помощи кинезиса подхватила Тирета и медленно убрела с ним в гущу "леса".

– Тяжёлый случай, – вздохнул Лим, садясь и берясь за ложку. – Я про Хмурика. Вообще-то её зовут Лида, но прозвище подходит ей больше, чем карточное имя. В отличие от нас с тобой, у неё имеется врождённый дефект мозга, на грани биохимии и генетики… отсюда – и редкостный талант, и столь же редкостная нестабильность. Вне Группы она бы жила (если вообще жила) на психокорректорах и на транквилизаторах, а у нас справляется без лекарств. Вот только не всегда удерживается в рамках.

– Ты не оправдывайся, а ешь, – посоветовал Клаус.

Глава 4

Внешнее время погружения – 00.00.00:10.03.29 / 18.09.110 г. ЭпА (812 г. НЭ) Внутреннее время погружения – с 18 по 25 дни Верхней трети 4534 цикла;

Седое Взморье, старый маяк на Клюве и другие места.

11

– С пресловутыми Ключами всё просто до изумления. Когда мы выбираем при погружении Седое Взморье, то закладываем в виде параметров не только точные координаты точки появления, но и все до единого принципы местной физики. Пси-физики в том числе. Нужно просто знать, по каким параметрам осуществляется погружение, а дальше дело за малым: освоить правила этой конкретной игры. Давай, дерзай.

– Погоди, Рокас! Если всё это верно для Седого Взморья…

– В точку, Клаус. Быстро соображаешь. В любом ином мире, включая, к слову, наш родной, это тоже действует. Погружаться – значит знать правила. А знать – значит уметь использовать… или, по крайней мере, иметь возможность со временем научиться этому. Местные разумные, если такие есть, нередко имеют перед нами преимущество, поскольку играли в свою игру всю жизнь. Которая может быть очень, очень долгой. Но и у нас есть кое-какие козыри. Впрочем, об этом позже. Попробуй для начала… ну, хотя бы Ключ Дальновидения.

– Это который?

– Ты ведь уже умеешь вызывать Справку? Смотри ссылки, помеченные двумя звёздочками. Все названия – там. Или не смотри, а сразу вызови Ключ номер шестнадцать…

Во втором погружении Клауса уже не сопровождал никто. Начавшееся разбирательство по поводу того, что сделала Лида-Хмурик, поручение, полученное Лимом от Наставницы в связи с какой-то Карой – в общем, дела удерживали его вдали от зала саркофагов. Но, как заявил он ложащемуся в хирургическую сетку Клаусу, – "ничего страшного. Тебе помогут".

И действительно, Рокас вызвался обучить его "азам и глаголам" с искренним энтузиазмом. Клаус окончательно убедился в том, что заподозрил ещё в первом погружении: Седое Взморье для него и Алии-Ведьмы – любимая игровая площадка. Совершенно необъятных размеров, сложная, зачастую непредсказуемая, населённая как будто бы не вполне настоящими, но всё же реальными и живыми людьми игрушка. Внутри которой можно без особого труда представить себя героем, великим магом, а то так даже небольшим таким божеством. Благо псионические возможности пришельцев это позволяют.

Свобода!

Есть ли в карточной колоде иллюзорных миров магнит более мощный? -…что ж, достаточно хорошо. А теперь – пятый Ключ. Пора научиться скольжению сквозь пространство.

Выполняя задания Рокаса, Клаус с лёгкой горечью вспомнил своё бессилие перед лицом Всадника. Но горечь вышла бледная, неубедительная. Тогда Клаус понял, что уже простил этот эпизод Лиму с Наставницей; и даже более того: примирился с тем, что случилось. В конце концов, прошлое изменить нельзя. А изменить своё отношение к данному конкретному куску своего прошлого… ну, этого Клаусу тоже не хотелось. Хотя он подозревал, что со временем станет гордиться тем, что с честью прошёл через такое испытание.

"Но рискну ли я когда-нибудь повторить нечто подобное – уже по собственному выбору, чтобы подкормить демона гордости и, возможно, пробудить ещё какую-нибудь из спящих граней своей души?

Добровольно – вряд ли…" -…теперь двадцатый Ключ. Будь предельно осторожен, начни с минимального уровня энергии…

Как заявил Рокас, предваряя первый урок, освоение магии Седого Взморья при наличии кое-каких основ даётся очень быстро и просто. Конечно, если голова работает, как положено. Таково общее свойство любой магии, управляемой аналитически. Вот дома – другое дело, там аспекты сенса управляются синтетически, причём разум не занимает место дирижёра и даже не играет в оркестре первую скрипку. Именно поэтому для обретения новых способностей требуются глубокие душевные потрясения, сознательный риск на грани гибели и умение принять перемены, как нечто естественное и нужное.

Потом Рокас добавил: "Здесь всё куда проще. Есть Ключи, есть Потоки, есть кое-какие общеупотребительные связки. А если стандартный набор по каким-то причинам тебя не устраивает, можно запросто сочинять собственные приёмы. Основные принципы искусства композиции я тебе тоже преподам". -…отлично сделано! Устал?

– Не так, чтобы очень, но от перерыва не откажусь.

– И правильно. – Рокас энергично кивнул. – Пусть в мозгах всё как следует утрясётся. А я пока займусь активной медитацией.

– Это как?

– Смотри, если интересно.

Отойдя на несколько шагов, Рокас выхватил то, что до этого Клаусу казалось просто одним из декоративных элементов костюма. Название этой штуки вспомнилось сразу: меч, – но вот её назначение вспоминаться не хотело. А потом Клаус начисто забыл обо всём, кроме того, что на его глазах вытворял Рокас.

Отдалённо его экзерсисы напоминали акробатические упражнения, но более слитные и естественные: сразу было видно, что все эти прыжки, перекаты, вольты, развороты и шаги – не самоцель, а средство для достижения чего-то иного. Ещё это могло бы напоминать странный, без чёткого ритма танец; вот только и эстетика движений была здесь далеко не главным. Клаус был покорён и очарован. И начисто забыл о времени.