Установление и Империя - Айзек Азимов

машин, работавших в редакции "Имперских Новостей", на расстоянии десяти тысяч миль отсюда по

коридорам или шести тысяч по воздуху. Одновременно еще десять миллионов экземпляров

печатались в десяти миллионах аналогичных помещений по всей планете.

Барр глянул на заголовки и тихо спросил:

– С чего начнем?

Деверс старался стряхнуть с себя подавленность. Он попал во вселенную, далеко отстоящую

от его собственной, в мир, ошеломляющий своей сложностью, к людям, чьи занятия были

непостижимы, чей язык был почти непонятен. Его окружали, нависая над ним, сияющие

металлические башни, вереницами тянувшиеся за горизонт; вся кипучая, беззаботная жизнь планеты-

метрополии отбрасывала его в ужасающий мрак изоляции и создавала ощущение собственной

незначительности. Он выговорил:

– Лучше решайте сами, док.

Барр был спокоен и разговаривал тихо:

– Я старался объяснить вам, но пока не увидишь своими глазами, поверить в это трудно.

Известно ли вам, сколько человек ежедневно хочет увидеть Императора? Около миллиона. А известно

ли вам, скольких он принимает? Около десяти. Притом мы должны действовать через гражданские

службы, а это еще осложняет дело. Но мы не можем позволить себе тратиться на аристократию.

– У нас есть почти сто тысяч.

– В такую сумму нам обойдется лишь один Пэр Державы, а чтобы проложить путь к

Императору, понадобятся по крайней мере трое-четверо. Того же самого можно будет достичь через

посредство пятидесяти главных комиссионеров и старших распорядителей, зато они будут стоить

нам, вероятно, лишь по сто кредитов каждый. Переговоры буду вести я. Во-первых, они не разберут

вашего акцента, а во-вторых, вы не знаете этикета имперского взяточничества. Это особое искусство,

можете не сомневаться… Ага! Вот, посмотрите!

Он протянул газету Деверсу. Третья страница "Имперских Новостей" содержала то, что

разыскивал Барр.

Деверс читал медленно. Язык был непривычным, но смысл понятен. Он поднял голову, и

взгляд его был темен от беспокойства. Он гневно хлопнул газетным листом по тыльной стороне

ладони.

– Вы думаете, этому можно доверять?

– В определенных пределах, – спокойно ответил Барр. – Крайне маловероятно, чтобы флот

Установления был уничтожен. Об этом, по-видимому, сообщалось уже несколько раз, если следовать

логике обычных военных репортажей на столичной планете, вдали от настоящих сражений. Скорее

всего это означает, что Риоз выиграл еще одну битву – что вполне похоже на правду. Сказано, что он

захватил Лорис. Это ведь главная планета Королевства Лорис?

– Да, – пробормотал Деверс, – уже бывшего Королевства Лорис. Она не более чем в двадцати

парсеках от Установления. Док, нам надо действовать быстро.

Барр пожал плечами.

– На Транторе нельзя торопиться. Слишком торопливые кончают свои дни под дулом

атомного бластера.

– Сколько же времени это займет?

– Если повезет, месяц. Лишь бы нам хватило наших ста тысяч. Лишь бы Императору не

взбрело в голову отправиться на Летние Планеты, где он вообще не принимает просителей.

– Но Установление…

– …Позаботится само о себе, как всегда. Пойдемте, подумаем об обеде. Я голоден. И потом,

вечер принадлежит нам, и мы вполне можем его использовать. Мы больше никогда не увидим

Трантора или другой подобной планеты, сами понимаете.

…Правительственный Комиссионер Внешних Провинций беспомощно всплеснул пухлыми

ручками и уставился на посетителей близорукими, как у совы, глазами.

– Но Император не расположен, господа. Совершенно бесполезно докладывать моему

начальству. Его Императорское Величество уже неделю никого не принимает.

– Нас он примет, – сказал Барр с деланной уверенностью. – Разве можно не принять штатного

сотрудника Тайного Секретаря?

– Не могу, – произнес комиссионер с нажимом. – Такая попытка стоила бы мне должности. А

не могли бы вы высказаться более определенно относительно сути вашего дела? Поймите, я хочу вам

помочь, но, естественно, я желал бы получить что-нибудь менее расплывчатое, способное убедить

мое начальство в важности данного вопроса.

– Если бы мое дело можно было докладывать всем, а не только высшим лицам, – вкрадчиво

заметил Барр, – вряд ли стоило бы добиваться аудиенции у Его Императорского Величества. Я

советую вам рискнуть. Я хотел бы также напомнить вам, что если Его Императорское Величество

придаст должное значение нашему делу, – а мы не сомневаемся, что так и будет, – то вы, разумеется,

будете заслуженно вознаграждены за оказанную нам помощь.

– Да, но… – запнулся комиссионер, пожимая плечами.

– Да, это риск, – согласился Барр, – Риск, естественно, должен быть возмещен. Просить вас об

этом – большая честь для нас, но мы уже обязаны вашей доброте, благодаря которой нам удалось

изложить наше дело. Если бы вы позволили нам выразить нашу благодарность еще…

Деверс хмурился. Эту речь с небольшими вариациями он за последний месяц выслушал раз

двадцать. Она всегда заканчивалась скрытым обменом банкнотами. Но в данном случае эпилог

оказался иным. Обычно банкноты исчезали незамедлительно; теперь же они остались на виду и

комиссионер неторопливо пересчитывал их, рассматривая с обеих сторон.

Голос его чуть изменился.

– Под обеспечение Тайного Секретаря? Хорошие деньги!

– Возвращаясь к нашей проблеме… – начал было Барр.

– Нет, погодите, – прервал его комиссионер, – вернемся чуть назад. Я действительно хочу

знать, в чем состоит ваше дело. Эти деньги – свежие, новенькие, и у вас их, должно быть, немало, ибо,

сдается мне, до меня вы встречались с другими чиновниками. Ну, так в чем же дело?

Барр сказал:

– Не пойму, к чему вы клоните.

– Что ж, смотрите сами. Можно доказать, что вы находитесь на планете незаконно, поскольку

удостоверение и въездная виза вашего молчаливого друга, без сомнения, недействительны. Он не

подданный Императора.

– Я это отрицаю.

– Это неважно, – сказал комиссионер неожиданно грубо. – Чиновник, подписавший его

документы за сумму в сто кредитов, признался на допросе. И мы знаем о вас больше, нежели вы

думаете.

– Если вы намекаете, сударь, что сумма, которую мы просим вас принять, не соответствует

риску…

Комиссионер рассмеялся.

– Напротив, она более чем соответствует, – он отшвырнул бумажки в сторону. – Возвращаясь к

сказанному мной, сообщаю, что вашим делом заинтересовался лично Император. Разве можно

отрицать, господа, что вы недавно гостили у генерала Риоза? Разве можно отрицать, что вы с