Инкогнито с Бродвея - Дарья Донцова

Мне повезло – на дороге не было пробок. Дома я очутилась через сорок минут и сразу поняла, что там никого нет. Скинув сапожки, хотела поставить их на привычное место под вешалкой, но вдруг заметила на полу оранжевую пыль и, присев на корточки, потрогала ее пальцем. Откуда в прихожей такая странная грязь?

Пришлось сходить в чулан за тряпкой. Потом я налила в ведро горячей воды и вернулась в холл, думая, что на раз-два справлюсь с пустяком. Но от первого же соприкосновения с влажной тканью намокшая пыль растеклась по плитке в яркое пятно, убирать которое пришлось долго, несколько раз меняя воду. Вроде бы порошка было ничтожное количество, но он ухитрился превратиться в море красителя. Наконец мне все же удалось справиться с бедой, и я отправилась на кухню, чтобы заварить себе чай. В голове клубились вопросы. Куда подевалась Фаина? Поставили ли дома отпугиватель муравьев? Хотя последнее навряд ли, вон же они по-прежнему нагло по столу бегают.

Когда я доедала бутерброд с сыром, ожил городской телефон.

– Это Вася, менеджер по убийствам, – произнес бойкий голос из трубки. – Виолетта, вы довольны визитом мастера?

– Значит, он приходил! – обрадовалась я.

– Конечно, – загундосил парень, – мы же договаривались. Завтра утром получите начало конечного эффекта. Если к обеду мурашек не станет в разы меньше, непременно мне сообщите. Фирма «Убьем всех» любит своих клиентов и добьется их полного обезмуравливания.

– Спасибо, Василий, – поблагодарила я и хотела приняться за очередной сэндвич, но пришлось ответить на звонок мобильного.

– Где Фаина? – как всегда, забыв поздороваться, поинтересовался мой папенька. – Позови-ка ее.

– Не могу, сестры нет дома, – объяснила я.

– Ясно, – прогнусавил Ленинид и отсоединился.

Я взяла кусок хлеба и снова отложила его – на сей раз послышалась трель из прихожей.

– Так и знал, что ты уже дома, – заявил Степан, входя в холл. – Поговорить надо.

– Возьми тапочки, – велела я, глядя, как он скидывает ботинки. – Ой, не ставь обувь туда! Кстати, покажи подошвы…

– Зачем? – спросил Дмитриев.

– Только что едва отмыла тут пол, – объяснила я. – Кто-то принес на ногах оранжевую пыль, я хотела смахнуть ее мокрой тряпкой, да это оказалось не так просто сделать, с большим трудом удалила следы. Это была какая-то сухая краска, которая под воздействием воды…

– Почему ты решила, что грязь принес я? – перебил Степа.

У меня вдруг заболела голова.

– Кто ж еще? Мои ботинки всегда стоят крайними слева, там было чисто. Кроме тебя, никто вчера в гости не приходил.

– А Фаина? – подсказал Дмитриев и вынул зазвонивший телефон. – Привет, Вадим. Слушаю внимательно. Так, так, так… Ремонт? Ага. Прямо в подъезде мешок разорвал? Ну-ну. Это я уже знаю. Нет, не скажу. Информатора, который мне про результаты экспертизы доложил, тебе не сдам. Все.

Степан положил трубку на полку, сунул ступни в тапки и пошагал на кухню. Я устремилась за ним со словами:

– Что происходит?

– Сделай эспрессо, пожалуйста, – попросил мой друг и потер лоб ладонью.

Я открыла банку с кофе, а Дмитриев продолжал:

– Фаина находилась в квартире Антонины Вольпиной в день смерти знахарки.

– Послушай, давай перестанем обсуждать то, о чем уже сто раз говорили, а? – попросила я. – Сестра не могла быть там, она сидела в моей квартире. Сто раз мне с городского телефона звонила, потом красила волосы. Подожди, у меня сообщение на Ватсаппе…

Я взяла телефон, прочитала текст и рассердилась:

– С ума сойти! Всучили ненужный подарок, а теперь еще хотят за него море благодарности. Ну-ка подожди, поставлю на громкую связь, услышишь, какие люди в рекламном бизнесе встречаются… Алло, добрый день, хочется побеседовать со Светланой Фоминой.

– Вся внимание, – радостно отозвались на другом конце провода. – Уважаемая Арина Виолова, вы, наверное, удивлены, что я знаю ваш номер?

– Не очень, – ответила я. – Больше недоумения вызвало содержание послания, которое от вас прилетело. Цитирую, опустив обращение: «Поскольку вы получили от нас бесплатно супер-вип-эксклюзив подарок, то должны дать интервью журналу «Уход за собой». Мы ждем оценки наших наилучших в России средств для здоровья и красоты волос. Хотим, чтобы особое внимание вы обратили на наш новый продукт – краску для блондинок». Ну и так далее. Отвечаю. На вечеринке присутствовала тьма гостей и каждому на выходе вручили пакет. Кульки были одинакового размера и содержания. Я уходила одновременно с актрисой Верой Сотниковой, которую очень люблю, она заглянула внутрь пакета и сказала: «Там шампунь, кондиционер и какая-то краска. Отдам своему стилисту, может, ему пригодится. Сама не хочу рисковать, пользуюсь только проверенными марками». Я с ней согласилась, решила, что тоже не стану экспериментировать с волосами. Раз уж Вера, у которой просто роскошная грива, не собирается пробовать новинку, то и мне, имеющей куда меньшее количество волос, не стоит мыться не пойми чем. То, что преподносят всем, никак нельзя считать эксклюзивом. Я вам ничем не обязана, оценивать то, что было в пакете, не хочу. Да и не могу, поскольку не пользовалась вашей продукцией.

– Даже красочку не попробовали? – заверещала Светлана. – Вам бы она подошла, ведь у вас невразумительный оттенок волос, какой-то белесый, без огня.

Степан тихо кашлянул, я понимающе покосилась на него. Ну да, меня тоже порадовала фраза про огонь в волосах.

– Нанесите наше «Суперсияние», смойте, полюбуйтесь на результат и точно измените свое мнение, – не отставала Фомина. – А потом вам непременно захочется всему миру поведать о…

– Уважаемая Светлана, как вы недавно правильно заметили, я блондинка, – отрезала я, – а в кульке было два тюбика, и один из них был брюнетки. И вы еще что-то говорите о ВИП-подарке? Сунули мне то же, что и всем. Если бы презент собирался целенаправленно для меня, в нем бы была краска только светлого оттенка.

– Так он там и был, – возразила Светлана.

– Нет, – стояла я на своем.

– Вы что-то путаете, – занервничала собеседница, – мы пока выпустили всего один вид красочки, «Розовый блондин», который придает волосам…

– Черный не производили? – уточнил Степан.

– Это кто? – удивилась Фомина. – Нет, не делали, даже в планах пока нет.

– Точно? – решил убедиться Дмитриев.

– Зайдите на наш сайт, – обиженно произнесла Светлана, – там есть полная информация о новом товаре. Виола, дорогая, когда и где вы встретитесь с нашим корреспондентом?

– Подумаю и сообщу вам, – соврала я, отсоединилась и схватила Степу за руку. – Ничего не понимаю! Фаина попросила разрешения использовать содержимое пакета, который я получила в подарок. Сейчас у нее иссиня-черные волосы, которые очень красиво блестели, когда она размотала тюрбан.

– Мокрые волосы всегда кажутся глянцевыми, – медленно произнес Дмитриев.

– Но если в упаковке была краска «Розовый блондин», почему Фаина почернела? – недоумевала я. – Мы только что узнали, что для брюнеток ничего не производят. Ой, слушай…

Я замолчала.

– Что? Говори! – потребовал Степа.

Глава 18

– Помнишь, как ты вошел в мою ванную, решив, что у раковины стою я, и напугал Фаю? – спросила я.

– Ну да, – кивнул Дмитриев. – Глупо, конечно, выглядел. Но вы со спины очень похожи, фигуры почти одинаковые. На башке у нее тюрбан высился, пижама была твоя, с кошками. И я, когда просыпаюсь, не сразу хорошо соображаю. Очень сердишься, что я принял Фаину за тебя? Честное слово, это…

– Подожди! – остановила я Степана. – Мне и в голову не придет дуться из-за пустяка, я о другом веду речь. Фаина при нас размотала полотенце, я удивилась, что она превратилась в брюнетку, сестрица глянула в зеркало и заорала. До этого она не знала, что шевелюра у нее цвета воронова крыла, и стала рассказывать, как взяла тюбик…

– И что? – не понял Степан.

– Как поступит любая женщина, покрасив волосы? – продолжала я. – Смыв состав, она обязательно посмотрит в зеркало, чтобы увидеть, тот ли цвет получился. Естественно, все отлично знают: мокрые волосы всегда выглядят темнее, истинный цвет появится на сухих. И все равно мы, существа любопытные, непременно обозрим себя с мокрой головой и лишь потом замотаемся полотенцем. Кроме того, у Фаи вовсе не короткий «ежик», когда она наклонила голову, стала лить на макушку воду, смывая краситель, пряди свесились. То есть она должна была сразу увидеть, что волосы далеко не светлые. Короче, Фаина разыграла перед нами спектакль.

Степан почесал переносицу.

– И зачем ей понадобилось ломать комедию?

– Не знаю, – протянула я. – В голову пришла лишь одна мысль: Фая специально покрасилась не вечером, а утром, нарочно стояла в моей ванной, нацепив мою пижаму. Ей зачем-то было нужно, чтобы ты или я застали ее врасплох в момент снятия тюрбана. Она хотела внушить нам, что добилась сходства с вороной совершенно случайно, собиралась стать блондинкой, а вышло черт-те что.