Красная помада для бибабо (СИ) - Воля Алёна

Не ожидая такого поворота, застыла с открытым ртом. Недаром говорят, что понять женщину невозможно. И это действительно так. Его слова меня… задели. Нет, я, конечно же, понимала, что он не будет стоять на коленях, вымаливая прощение. Да и не хотела этого. Но такой резкий поступок-отречение почему-то выбил из колеи.

Задетое самолюбие вновь напомнило о себе, а потому на следующий день я без каких-либо колебаний пошла на почту и отправила свое заявление заказным письмом с уведомлением. После чего целых три дня прожила хоть и с зудящей ущемленной гордостью, но относительно спокойно.

Почву из-под ног в очередной раз вырвала Диана. Приехала без предупреждения, расспросила как дела, а потом сказала, что нужна помощь. Зная ее, как своих пять пальцев, и, предчувствуя очередную проблему, скрипнула зубами:

— Говори.

— Саш… одолжи денег… мне на аборт надо.

— Чего?! — вытаращилась на сестру дурными глазами. — Ты… ты с ума сошла?!

Эта новость словно удар плетью просвистела и обожгла, заставив вселенную остановиться.

Вот и пришло время рассказать о том, почему я так категорично была настроена против служебных романов. Исповедаться в своих грехах и тайнах.

После института меня по знакомству (!) устроили на работу в одно из крупных издательств оператором ПК, а проще говоря — наборщиком. Там познакомилась с сыном генерального директора. Он работал редактором и был моим непосредственным начальником. Ну и завертелось…

По неопытности, поделилась с коллегой по работе своим безмерным счастьем. А дальше все произошло как в поговорке: «Если секрет знает один человек, — то это секрет, если знают двое — знают полмира, знают трое — знает весь мир». Я прошла все круги ада: сплетни, осуждение, зависть, открытое неуважение, насмешки, пересуды за спиной, подставы по работе…

Служебные романы, как все хорошее, когда-то заканчиваются, а служба-то остается, и изволь каждое утро здороваться со своим неприглядным прошлым. Чтобы не было потом неудобно, лучше и не начинать, так как выход будет один — уволиться.

Я, совершенно не искушенная в отношениях с противоположным полом (дважды целовалась до этого с сокурсниками на вечеринках) девственница, глупая и наивная как птица Додо, со всей искренностью влюбилась и потеряла голову. Ушла в астрал, порхала на крыльях, захлебываясь от восторга выдерживая при этом желчь и гадости от сотрудников, и не хотела возвращаться на землю. А пришлось.

Отрезвление было жестким. Две полоски на тесте для определения беременности и неожиданная реакция любимого:

— Ну, ты же взрослая девочка. Реши этот вопрос сама. Скажешь потом сколько — я оплачу. — А увидев мое застывшее лицо, скривился. — Только не надо разводить тут сопли. Ты еще абортов этих столько за жизнь сделаешь, что и считать устанешь.

Сходив на прием к гинекологу, и узнав, что для принятия решения у меня есть максимум неделя, бродила как в тумане, не ведая как поступить. Любимый же день ото дня становился все нетерпимее и злее.

— Жениться я не готов, извини. Это все так не вовремя сейчас. Зая, ну запишись ты к врачу, пусть тебя почистят, и вздохнем оба спокойно. Какой ребенок, ты только жить начинаешь! Хочешь связать себя по рукам и ногам?

Говорить о том, что его убеждения сыграли ключевую роль не стану. Обстоятельства так сложились. За месяц до этого у папы обнаружили неоперабельную опухоль. Дома творился ад. На работе — тоже. Последним толчком послужило открытое заявление, что на помощь рассчитывать мне не стоит, и если оставлю ребенка — это будут только мои заботы.

В свою защиту могу сказать лишь одно: не судите да не судимы будете. Жалела ли я потом? Да. И вы даже не представляете себе насколько сильно. Но вернуть прошлое нельзя, а потому даже если бы пришлось написать три тома автобиографии, мне все равно не удалось бы кастрировать прошлые пороки. И нет страшнее палача, чем ты сам.

Вот и зареклась после этого от неуставных отношений на работе, нарушив немного правило единожды. Помогла своему мужу устроиться на фирму, где работала, и закончилось все моим увольнением опять же. Но об этом после.

В тот вечер я умоляла Диану не делать аборт. Обещала помогать, просила подумать, кричала, уговаривала, и, в конце концов, таки смогла ее переубедить. О том, что скоро сама окажусь без работы и предстоит нелегкий период в жизни, старалась не думать.

Глава 16

Приехав в «Софитэль» на следующий день, поняла, что Кира или же не справляется или же не дано ей щепетильности от природы. Все, что она делала исправно, так это отсылала заявки кухни по продуктам и сдавала кассу. Остальные отчеты и прочие таблицы по списанию расхоников, заявкам, посещению и прочему — практически не вела.

То, что ее устроили в клуб по знакомству, было понятно с самого начала. Когда понадобился заместитель администратора в нашу локацию, она появилась из-ниоткуда. Молодая двадцати двух летняя фифа с замашками королевы. Вначале она попробовала строить официантов, и чуть было не нажила врагов в их лице, но я вовремя вмешалась и сумела аккуратно сгладить назревающий конфликт.

У нас состоялся неприятный разговор, после которого, как ни странно ее поведение изменилось. Не кардинально, конечно, снобизм полностью вытравить не удалось, но при этом общаться с подчиненными приказным тоном перестала.

Добрых полдня я просидела за компьютером, разгребая завал и объясняя ей тонкости. Пыталась обучить всему и к вечеру уже думала, что закурю четвертый раз в жизни. Отвлек звонок. Секретарь позвала на ковер к директору. Не то чтоб меня это сильно удивило, но толика неожиданности все же была. «И что ему теперь надо?» — отправляясь к админ-корпусу, попыталась подавить внутреннюю дрожь.

Когда вошла в кабинет, застала Вульфа разговаривающим по телефону. Он указал на стул и продолжил беседу, а когда закончил, уселся в свое кресло и взял в руки лист бумаги. Протянул мне:

— Забери и не раздражай меня.

Это было мое заявление. Вот честно, так я еще никогда не увольнялась.

— По закону вы обязаны принять, иначе я вынуждена буду обратиться в суд.

Марк Янович напряженно выдохнул, судя по всему пытаясь успокоиться.

— Сама подумай, куда ты сейчас уйдешь? Зима — не сезон. Вакансий мало.

— Это не ваш… не важно. — Поправилась вовремя, но то, как дернулась его бровь, подсказало, что мою недосказанную реплику понял. Прикрыл губы кулаком и долго молчал, блуждая по мне недобрым взглядом. Потом ожил:

— По-хорошему не хочешь, да? — Открыл ящик стола и достал еще один лист. Поднялся и подошел, положив его и мое заявление передо мной. — Я подпишу, но только два документа сразу. Или же ты их заберешь, и сможешь использовать по своему усмотрению.

Второй документ можно было даже не читать. Хватило беглого взгляда и заглавной надписи в начале — это был иск в суд по делу Дианы. Меня словно обухом по голове ударили.

Действительно, и с чего это я вдруг решила, что наше соглашение больше не имеет силы? Только потому, что он показал, что может быть нормальным человеком? Или потому, что ожидала толики снисхождения за то, как поступил со мной? Нет, все же я определенно осталась птицей Додо.

— Чего вы добиваетесь? — прошептала, сжавшись.

Управляющий не удостоил меня ответом. Сел за свой стол и взяв ручку сказал:

— Решай.

Как же меня выкручивало изнутри, вы бы знали! Беременная сестра за решеткой? Вы серьезно? Молча сложила несколько раз оба документа и встала:

— Я могу идти? — спросила, не глядя в его сторону и совершенно не заботясь о том, что бумага в руках ходит ходуном.

— Иди. — Ответил сухо.

Прошла неделя. Вторая. Третья. Вначале время тянулось медленно и складывалось из вечного дерганья и нервов. Чего ожидала? Сама не знаю. Очень боялась, что он снова заманит меня в какую-то ловушку и начнет приставать. Постоянно находилась начеку и жутко от этого уставала. Потом постепенно расслабилась, так как невозможно постоянно находиться в таком накале.