Красная помада для бибабо (СИ) - Воля Алёна

— Ты участкового вызывала?

— Да. — Стягивая куртку, буркнула себе под нос.

— И?

— Сказала, что острый бронхит.

— Где руки можно помыть?

Ничего не ответив, я направилась в кухню. Там набрала очередной чайник и включила. Сполоснула три чашки, удивляясь сама себе. Какого хрена меня должна беспокоить сейчас грязная посуда в раковине?! Разозлившись сама на себя, отправилась в комнату, захватив пакетик с лекарствами.

— Что тебе прописали? Показывай. — Раздался голос сзади.

— Скажите мне, Марк Янович, какого… зачем вы здесь? — Открывая кулек, спросила, не глядя на директора.

Он подошел и присел напротив. Небрежными движениями пальцев перебрал коробочки. Потом поднялся и ушел в коридор, а вернулся со своей сумочкой. Достал оттуда стетоскоп.

— Оголи грудь.

— Что?!

— В темпе. Или помочь? — сделал шаг ко мне.

Была бы я не такой слабой и чувствуй себя хоть немножечко лучше — выставила бы его за дверь любыми силами, но в тот момент одолела апатия. Очень хотелось просто прилечь, и чтобы никто меня не трогал, а потому молча встала и задрала свитер вверх.

Марк Янович согрел дыханием кругляшек и стал слушать, раздавая краткие указания:

— Вдохни глубоко. Еще. Еще. Повернись. Вдохни. Задержи дыхание. Покашляй. Еще. — Отошел, укладывая стетоскоп назад в чехол. — Измерь температуру.

Благо термометр у меня был электронный, а потому долго ждать не пришлось. Тридцать восемь и восемь. Чудесно.

— Покажи горло. — Посмотрел, посветив фонариком, потом измерил пульс.

— Все? Теперь я могу выпить то, что мне прописали?

— Прими парацетамол. И бегом в кровать под одеяло. — Он направился в коридор. — Ничего другого пока не пей. Я выйду ненадолго.

Через минуту хлопнула входная дверь.

Посидев немного в полной тишине и недоумении, встала и выглянула из комнаты.

— Это что сейчас было? — спросила вслух. — Дожилась, уже сама с собой разговариваю…

Первым порывом хотелось закрыться на ключ, чтобы Вульф не смог больше войти в квартиру, но увидев пустой крючок, замерла. Я такое нахальство последний раз наблюдала… да никогда! Даже мачеха, при всей своей беспардонности и хамстве, уже казалась не такой и мегерой.

Подпереть дверь стулом? Вызвать, действительно, полицию? Так телефон-то он забрал! Пойти к соседке и попросить о помощи? Ну да, а то представления в общем коридоре, которое мы устроили, не достаточно, для сплетен!

Глухо застонав, отправилась назад, что бы переодеться. А потом, к своему удивлению, как послушный пациент, выпила парацетамол. Выполнила, так сказать рекомендации врача, пусть и бывшего.

Когда же он вернулся, и я увидела, что было в его руках, мысль пойти к соседке показалась не такой уж плохой. Марк Янович, помыв предварительно руки, стал доставать из пакета шприцы и ампулы. У меня перехватило дыхание.

— Вы… вы зачем это? — глядя круглыми глазами, машинально подтянула одеяло к горлу. — Это что?

— Ляг на живот.

— Мне врач антибиотики прописала. В таблетках.

— Угу. Видел. — Согласился спокойно, набирая в шприц лекарство.

— А вы, собственно кто, чтобы мне уколы назначать?

— Я, собственно, в прошлом бывший медработник.

— Санитар? Или патологоанатом?

Он фыркнул.

— Почти. — Открыл упаковку с ватой и оторвал кусок. — Поворачивайся.

— И не подумаю.

— Если я стану силой стягивать с тебя штаны, одним уколом ты не отделаешься. — Пообещал с усмешкой, отвинчивая крышку у какой-то бутылочки.

По плечам от его слов пошла жаркая волна.

— Только попробуйте ко мне прикоснуться. — Прошипела в ответ.

Марк Янович приложил вату к горлышку флакона и встряхнул.

— Саш, ты же понимаешь, что я хочу сделать как лучше?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍С минуту потягавшись с ним взглядом, молча перевернулась, и, зацепив пальцем резинку спортивных брюк, отодвинула немного вниз.

Не знаю кого как, а меня всегда поражали врачи своей хладнокровностью. Нужно иметь недюжинную невозмутимость и бесстрастие, чтобы спокойно тыкать в живого человека иголками. Пусть даже во благо. Мне, например, такой холодной выдержки не дано от природы.

— Зачем вы это делаете? — спросила, когда он протирал место для укола.

— Расслабь мышцы.

Закусив губу, с достоинством вытерпела экзекуцию.

— Хочу хоть немного реабилитироваться в твоих глазах. — Вынимая шприц, вздохнул. — Я не такая гнида, как тебе, возможно, показалось.

— Показалось?!

— Саш, я сглупил. Очень. Признаю. Злость ослепила.

— И вы всем так мстите, кто дурно о вас отзывается? — отталкивая его руку с проспиртованной ватой и усаживаясь опять на пятую точку, презрительно скривилась.

Он не ответил. Молча одел колпачок на иглу.

— Хотя нет, не отвечайте. Я не хочу этого знать. Спасибо за помощь. Сколько их надо будет колоть?

— Три дня, потом посмотрим по твоему состоянию.

Отвернув одеяло, намеревалась встать.

— Куда собралась? — вопрос острым лезвием полоснул слух. Точно такой же, пару дней назад уже прилетал мне в спину.

Поежившись, сказала:

— Пить хочу. И я вас не задерживаю, Марк Янович.

— Лежи, я сделаю тебе чай.

— Издеваетесь? Или вы садист?

Его правая бровь поднялась вверх.

— Вашему поступку нет названия. Такого слова еще не придумали! Как вы считаете, мне легко сейчас выносить ваше присутствие?! Сколько месяцев вы вынашивали план мести? И теперь вдруг совесть заела? Извините — не верю! Вам нравится издеваться над людьми, да?

— Саш, не было никакого плана. О кличке я узнал недавно.

— Когда? — словарный поток вдруг остановился.

— Это важно?

— Когда?!

— Не помню точно. — Он подошел, и присел рядом, заставив чуть отодвинуться.

— И вы после этого решили поехать со мной в отпуск, да? — догадалась на интуитивном уровне.

— Да.

Ребус в голове сложился, но и другой вопрос возник тут же.

— А соглашение? По поводу Дианы?

— Я не хотел тебя отпускать, что тут не ясного? — криво улыбнулся.

— Что значит «не хотел»?!

— Саша, вся твоя блажь по поводу отношений на работе — для меня ровным счетом ничего не значит. А отказывать себе в своих желаниях я не привык.

— Чего? — прошептала ошеломленно в ответ.

— Если тебе вкусно, то это понимаешь сразу, с первой порции в рот или первого глотка. И я не о еде сейчас. Инстинкты не обманешь.

— И что?

Марк Янович поднялся и молча ушел на кухню, оставив меня в одиночестве переваривать услышанное. Минут через пять принес чашку с чаем и поставил рядом на тумбочку.

— Измерь температуру.

Парацетамол, судя по всему, оказал необходимое воздействие, потому как термометр пропищал, показывая тридцать семь и четыре.

— Хорошо. Завтра будешь измерять каждый час и записывать. Покажешь потом.

— Когда потом? — у меня даже челюсть отвисла.

— Вечером, Саш, вечером. Я заеду. А сейчас ложись спать. — Он развернулся, намереваясь уйти.

— Верните телефон. И ключи.

Директор сделал шаг в мою сторону и положил рядом мобильный. Покрутил на пальце связку, раздумывая, но не отдал, а спрятал в карман.

— Уверен, что у тебя есть запасные.

Я почувствовала, как на нервной почве задергался правый глаз.

— Вы не имеете права…

— Давай не будем сейчас. Поговорим, когда выздоровеешь.

И ушел!

Буря, которая мгновенно охватила меня от такой бесцеремонности, заставила подняться. Схватив стул, потянула его за собой и подперла входную дверь. «Ах ты ж своенравная скотина… мразь с человеческими потугами… мало меня унизил?! Что тебе от меня еще надо?» — шипя себе под нос далеко не литературные ругательства, подумала, что придется менять замки.

Открыла дверь туалета, решив разобраться с естественными потребностями на ночь, чтобы мочевой пузырь не поднял меня завтра в шесть утра, да так и остановилась. От порыва ветра что-то колыхнулось на уровне глаз. Протянув руку, сорвала свое заявление об увольнении, которое Вульф пришпилил кнопкой явно намекая как именно могу его использовать.