Красная помада для бибабо (СИ) - Воля Алёна

Через месяц вдруг осознала, что он оставил меня в покое. Никаких подстроенных встреч или разговоров, не касающихся работы. На «антистрессовом» семинаре для сотрудников даже не появился. К нам заходил стабильно дважды в неделю, пил кофе и уходил не прощаясь. На корпоративной вечеринке в честь нового года появился буквально на час, всех поздравил и уехал.

Выдохнув праздники, впереди нас ожидало два полусонных месяца, косметический ремонт ресторана и долгожданные отпуска.

Январь начался из неожиданных и малоприятных новостей. Анну Дмитриевну окончательно ушли. Вместо нее исполняющей обязанности временно назначили начальницу отдела продаж — Татьяну, отныне Денисовну. Если до повышения ее отчества никто толком и не знал, то после, сами понимаете, субординация требовала.

Не скажу, что сильно расстроилась или же обрадовалась этой новости. Меня задело совершенно другое.

Как-то возвращаясь от завхоза, встретилась с ней, поздоровалась и даже ответила на незначительные вопросы, чувствуя, как вдруг сердце заныло. Передо мной стояла ухоженная и красивая барышня. Она очень изменилась внешне: осветлила волосы, поменяла прическу, правильно оттенила свои большие глаза, как у олененка Бэмби и… на ее губах была красная помада.

Я не хотела признаваться себе в том, что тогда почувствовала и чем мучилась последующие дни, и, тем не менее, иррациональность собственных ощущений не могла не признать. Ревность тихими шагами прокралась внутрь и стала методично разрушать спокойствие, вызывая неясный внутренний зуд.

Ну, разве возможно влюбиться в чудовище? Мы же не в сказке, жизнь устроена иначе — скажете вы и будете совершенно правы. Только иногда случается то, что случается и дать нормальное объяснение этому, увы, нельзя…

Очень хотелось верить, что Марк Янович ко мне не остыл. И что помада на ее губах подарена не им. И что повышение по службе, пусть и временное она заслужила сугубо деловыми качествами, а не делая «глубокий королевский». Глупо, да. Но так было легче не давать уязвленной гордости дробить меня на части.

Все разрешилось вначале февраля. Я, набравшись храбрости, написала заявление на отпуск, так как Неля со Светой стали форсировать тему с Египтом и отправилась к Татьяне Денисовне. По дороге зазвонил телефон, и соседка Михалина принесла новость, от которой подкосились ноги. Нас затопили квартиранты, которые жили этажом выше меня. По ее словам горячая вода текла уже ручьем по лестничной клетке…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Развернувшись на сто восемьдесят градусов, рванула назад, набирая по дороге начальницу и отпрашиваясь, вкратце объяснив ситуацию, после чего вызвала такси. В кабинете, не переодеваясь, накинула сверху куртку и помчалась к выходу, раздав краткие указания, а потом пулей понеслась по территории клуба к машине, которая, на мое счастье оказалась совсем рядом. Судя по всему, таксист привез кого-то в «Софитэль» и решил подождать возможных клиентов.

Выбегая за ворота, увидела, как заезжает Вульф на своем мерседесе.

Не могу не вспомнить водителя: с большой натяжкой — мой ровесник. Минус тяжелые условия быта, обязательные запои строго по графику: сутки через двое, в прокуренной квартире на продавленном диване; отсутствие элементарной стоматологической культуры и простейших гигиенических навыков. Глядя на него не могла понять — ему шестьдесят или тридцать? Всю дорогу он вещал в режиме радио, то есть разговаривал сам с собой. Зато вникнув в ситуацию, прибавил газу, и через час я была уже у дома.

В подъезде по лестнице стекала вода. Не ручьем, но такими себе уверенными струйками. Когда открыла дверь квартиры — отскочила в сторону, так как поток воды хлынул прямо к ногам. Половой коврик попытался удрать за порог, а я просто стояла в оцепенении и смотрела на заколыхавшийся пар от притока свежего воздуха. Дрожащими руками достала телефон и стала снимать «хоум видео»…

В итоге ждала минут десять, прежде, чем войти. Что делать с этим со всем? Мысли метались в разные стороны. Примостив сумку и куртку на прихожую, достала две большие миски и принялась собирать тряпкой воду. Благо она успела остыть, а потому риска ошпариться не было.

В какой момент появился директор — не знаю. Он вошел в большую комнату, где я возилась, снимая пальто. Потом скинул пиджак и стал закатывать рукава.

— Выдели мне ветошь какую-нибудь.

— Здравствуйте. — Поздоровалась, глядя на него с недоумением.

— Ну?

Следующий час мы молча мыли полы, убирая излишек воды и выкручивая все намокшее, что было возможно. К нам так же присоединилась Михалина. Она оказала мне услугу — написала от моего имени заявление в ЖКХ, и потом вместе со своим отнесла их туда. А минут через двадцать вернулась со своей миской и тряпкой. Помогла убрать воду в коридоре и сообщила, что завтра придет комиссия, для составления актов о затоплении.

Мысленно подсчитывая убытки, настроение мое планомерно ухудшалось. Первый шок прошел, и теперь я смогла оценить масштабы потерь. То, что новый ламинат не выдержит такого издевательства, было понятно сразу. В маленькой комнате, по стене которой текла вода стали отлипать обои, на счет мебели пока делать выводы было рано.

К тому моменту, когда мы закончили, подали воду, судя по всему уже локализовав прорыв батареи, из-за которой все случилось.

— Спасибо, Мишань. — Поблагодарила соседку. — Тебе помощь какая-то нужна?

— Не, я уже справилась. — Уходя, отрицательно покачала головой. — Заходи на чай, если будет желание.

— Угу. Осмотрюсь только немного. — На меня почему-то напала такая апатия, что не хотелось ничего.

Знаете такое выражение как «опустились руки»? Так вот у меня было именно такое состояние. Только закончила ремонт. Только собралась в отпуск. Только жизнь перестала меня бить. И вот вам нате — новое испытание на прочность.

Те, у кого есть семья, даже не подозревают насколько тяжело быть одной и рассчитывать всегда лишь на себя. У вас нет защиты, вас никто не успокоит и не поддержит в трудную минуту. Вам не приготовят ужин и не обнимут. Вас никто и никогда не пожалеет…

Я закрыла дверь за соседкой и пошла в спальню. Достала чистое полотенце и занесла в ванную, где мыл руки Марк Янович. Протянула ему:

— Спасибо вам…

Он молча взял и стал вытираться.

— Будете чай или кофе? — спросила, отправляясь на кухню. Внутри назревала истерика, и по большому счету мне очень хотелось, чтобы он ушел. И желательно молча.

— Не надо. — Ответил за спиной.

— Как вы здесь оказались? — набрав воды в стакан, сделала несколько жадных глотков. Это помогло отсрочить назревающие слезы.

Он не ответил. Повернувшись, поняла, что его в кухне нет. Вульф появился на пороге буквально через минуту, надевая пиджак и поправляя рукава рубашки.

— Возьми на завтра выходной и реши все дела.

— Хорошо. Спасибо. — Я отвернулась к окну, уперев руки в подоконник, чувствуя, как на горле стала затягиваться невидимая удавка. Теплые слезы мгновенно наполнили глаза.

— Если понадобится помощь — звони.

— Да. — Выдохнула в ответ, моля бога, чтобы управляющий, наконец, оставил меня одну.

Определив по удаляющимся шагам, что он вышел в коридор, организм дал отмашку. Я закрыла рот ладонью и затряслась от плача.

Почему он решил снова заглянуть ко мне? Что его потянуло? Не знаю. Я почувствовала движение сзади и в один момент оказалась прижатой к крепкой груди.

— Ты чего, Саш?

Он долго обнимал меня, целуя в волосы, вытирал слезы и шептал что-то успокаивающее. Отклонившись в сторону, взял стакан и протянул мне:

— Выпей.

Стуча зубами по стеклу, попыталась отстраниться:

— Спасибо. Извините меня… быть всегда сильной… трудно.

Марк Янович забрал пустой стакан и поставил на стол, после чего снова обнял, прижимая голову к груди.

— Прости. — Слово, как стон из груди. — Прости меня.