Дороже всех наград - Диана Тэлкотт

— Нет, — сказал он. — Мы всегда соглашаемся только на самое лучшее — в этом была главная сложность организации рекламной кампании. Мы готовы были отложить презентацию серии на полгода, а если понадобится, то и больше: до тех пор, пока не найдем то, что нам нужно.

Келзи стало немного стыдно за свои слова. Тейт взял у нее из рук вешалку с футболкой, взглянул на этикетку, затем приложил футболку к груди Келзи.

— Но потом, — тихо сказал он, — мы нашли вас.

— Тейт, я вовсе не хотела…

— Я знаю, — он снова стал разглядывать футболку, пытаясь оценить ее качество. — По-вашему, она стоит этих денег? — спросил он.

— Думаю, да. Я…

— Хорошо. Тогда давайте ее купим. Ее можно будет носить на пляже поверх купальника. Кто знает, может, она даже пригодится для одного из роликов.

— Тейт. Вы не должны…

— Я знаю. Но посмотрите на это с другой стороны, Келзи. Пусть эта футболка станет символом нашего мирного договора. Теперь мы знаем, откуда начали наш путь, и знаем, куда идем. — На футболке была изображена лошадь, бьющая копытом о землю. — Мы уже проскакали часть пути и сумели удержаться в седле.

— И неважно, кто правит лошадью?

— Неважно, — Тейт положил футболку возле кассы. — Потому что мы оба должны доскакать до конца.

Келзи почувствовала вдруг прилив радости, когда Тейт передал ей пакет с футболкой. Ей нравилось, что он действовал, не рассуждая, повинуясь первому порыву. Если ей хотелось футболку, туфли или кольцо, Тейт просто доставал бумажник и расплачивался. И дело не в том, что она получила только что новую красивую вещь. Ей приятно было, что Тейт делает это для нее. Потакает ее капризам и доставляет ей маленькие радости.

— Это все за счет фирмы? — спросила она, поблагодарив Тейта.

— На этот раз нет, — убрав бумажник, Тейт потянул Келзи к выходу. — За это я плачу сам. Так же как за туалетные принадлежности, открытки, марки и развлечения.

Как раз в этот момент взгляд Келзи упал на светящуюся неоновую вывеску, рекламирующую электронный китайский бильярд.

— Кстати, как насчет развлечений?

Тейт пробормотал что-то неопределенное.

— Пойдемте, — Келзи потянула его за руку в сторону вывески. — Сейчас я покажу вам одну игру под названием «Месть Эльвиры».

Келзи подвела слабо сопротивляющегося Тейта к автомату и опустила в щель три монетки.

— Сначала вы, — потребовала она.

На поле выкатились двенадцать серебристых шариков.

— Я? Но я понятия не имею, как играют в китайский бильярд.

— Вы просто обязаны выиграть. У этой самой Эльвиры, судя по картинкам, столько волос, что вам будет на чем разгуляться. Представьте, что это станет вашей наградой за победу.

Рассмеявшись, Тейт занял место перед автоматом.

— Существуют какие-то правила, которые мне необходимо знать? — спросил он.

— Вам необходимо знать только одно — я собираюсь перекрыть ваш рекорд не меньше чем на пять тысяч.

— Это будет несложно, — сказал Тейт, начиная играть. — Но позвольте все же предупредить вас: у меня хорошая реакция.

— Что ж, — Келзи с улыбкой смотрела, как он загоняет в лунку первый шарик. — Для девушки, которая путешествует вместе с вами, это просто неоценимая информация. Но запомните, Тейт, хороший и быстрый — не всегда значит одно и то же.

Второй шарик исчез в отверстии, и Тейт торжествующе посмотрел на Келзи. Если она решила поддеть его, этого ни за что нельзя было сказать по ее невинному виду. Скорее всего, девушка хотела отвлечь его внимание от игры. В результате Келзи действительно обошла его с серьезным разрывом в счете.

— Знаете, в чем проблема? — спросил Тейт.

— В чем же?

— В том, что у этой Эльвиры не рыжие волосы.

— Придется наградить вас утешительным призом в виде порции мороженого, — сказала Келзи.

Кафе-мороженое находилось за соседней дверью. Ни о чем не спрашивая Тейта, Келзи заказала ему двойную порцию французского ванильного мороженого.

— Как вы догадались, что я люблю именно его? — удивился Тейт.

— Ванильное мороженое — это что-то такое солидное, серьезное, совсем как вы.

Тейт улыбнулся, и в глазах его блеснул озорной огонек.

— А вам нельзя мороженого, — сказал он. — С этого дня вам необходимо следить за своим весом.

Келзи только рассмеялась в ответ.

— Двойной «Французский шелк», — сказала она официантке, задиристо глядя на Тейта. — В вафельном стаканчике, со взбитыми сливками и вишенкой наверху.

6

Келзи, привыкшей, что времена года сменяют друг друга в строго определенном порядке, казалось совершенно неправдоподобным, что она попала вдруг из города, засыпанного снегом, на залитый солнцем пляж. Оказавшись в номере, она прошла мимо столика, на котором стояли корзина с фруктами, ваза с цветами и бутылка вина, прямо к окну и быстрым движением раздвинула занавески. Келзи была буквально зачарована открывшейся за окном картиной. Хотя бы ради возможности оказаться в этом дивном месте стоило браться за нелегкую работу, предложенную ей Джином. Воздух в комнате благоухал ароматами цветов и фруктов, а бутылка гавайского вина обещала придать вечеру особый оттенок.

Как только посыльный, доставивший в номер сильно потрепанный багаж Келзи, вышел за дверь, Тейт протянул девушке меню и посоветовал заказать в номер все, что ей нравится, а поужинав, ложиться спать. К шести часам утра им надо было явиться в студию. Тейт решил не говорить Келзи, что за ними приедет шофер на лимузине, — ему очень хотелось видеть выражение ее лица, когда шофер откроет перед ней дверцу шикарной машины.

Когда утром Келзи увидела лимузин, она почувствовала себя настоящей королевой, хотя вела себя при этом скорее как испуганная служанка. Не удержавшись, она провела рукой по бархатной обивке сиденья.

Брюс вел себя совсем как ребенок — играл с телефоном, переключал каналы телевизора, поминутно наливал себе различные прохладительные напитки из встроенного бара. Однако вскоре он утомился и стал со скучающим видом смотреть в окно. Тейт налил Келзи стакан апельсинового сока.

У девушки не было времени волноваться по поводу предстоящей встречи со своим партнером — всю дорогу Тейт подробно излагал расписание на предстоящий день. Только перед тем, как вылезти из машины, она услышала наконец имя актера, с которым ей предстояло сниматься в рекламных роликах, — Дэниел Марстон. От имени веяло стабильностью и надежностью. Такое имя, по мнению Келзи, скорее подошло бы военному, банкиру или инженеру.

Но при встрече Дэниел произвел на нее не слишком приятное впечатление. У него были широкие плечи и узкие бедра — такие фигуры всегда напоминали Келзи перевернутый треугольник. К тому же он показался ей грубоватым и необщительным. Его выгоревшие волосы были зачесаны назад, открывая лоб, который был, на взгляд Келзи, чересчур низким и чересчур широким. Крепко сжатые челюсти наводили на мысль о злобной собаке, светлая щетина, покрывавшая щеки и подбородок, напоминала наждачную бумагу.