Когда драконы проснулись - Дарья Крупкина

Сейчас он ехал в собственный дом к Тэа, но тогда она не ждала его. И в тот момент, когда юный Къяр подъезжал к поместью Реверданов около тринадцати лет назад, он не мог не посмотреть на соседнее поместье Тертиноров, необычайно темное и пустое. Тогда Лилис Тертинор еще не вышла замуж за Шиая Леорона, но для Къяра поместье было пустым.

Тэа не ждала его. Она даже не знала, что он вернется – никто не знал, кроме отца Къяра, а Вальмонд Ревердан не отличался разговорчивостью. Да и Къяр не стремился делать из возвращения события.

Встреч с Тэа он тогда особенно избегал. Хотя конечно же, встречался с ней на официальных мероприятиях, где она всегда стояла в сияющей короне рядом с Алестусом и маленьким принцем Дэйном. Она всегда казалась невозмутимой и непроницаемой.

Пока однажды Къяр не решил, что это глупо, и все-таки пришел лично к ней – в конце концов, они оставались друзьями детства, и даже с Лилис, которая готовилась к свадьбе, Къяр уже успел встретиться.

Он пришел во дворец и его пустили, а когда сказал, что с визитом к королеве, провели в ее личные покои – оказывается, она еще давно отдала распоряжения.

Къяр впервые оказался в личных покоях королевы с огромным балконом, с которого видны огни Таркора. Позже он часто приходил ночью, но в тот первый раз это был сумрачный день с низкими, цепляющимися за шпили башен, облаками. И как будто припыленным городом с редкими клочьями тумана.

Къяр любовался городом с балкона, ожидая, пока Тэа выйдет из внутренних комнат, но не обернулся, когда услышал ее шаги.

– Красиво, не правда ли? – негромко сказала она. – Я сразу решила, что эти покои будут моими.

Он кивнул, ничего не отвечая и не поворачиваясь к ней.

– Я ждала тебя, Къяр, давно ждала. Но ты не приходил.

– Ты же знаешь, я был далеко отсюда.

– Знаю. Но как только меня поселили в этих покоях, я отдала распоряжение, чтобы тебя привели сюда сразу, как ты вернешься. Мне пришлось ждать четыре года.

Перед глазами Къяра живо встала картина, как Тэа в свадебном платье приходит в свои покои. Закат наверняка окрашивал их в ало-оранжевые оттенки, стены и светлое платье новоявленной королевы, все в жемчужных нитях и кружевах – таких же махровых, как лепестки цветов олеандра. И войдя сюда, она отдавала первые распоряжения как королева.

Повернувшись к Тэа, Къяр наконец-то посмотрел на нее, и в тот момент им обоим стало понятно, что бывшая влюбленность никуда не делась. Къяр остался в ее покоях до вечера, а потом до утра. И еще много раз после.

Вероятно, он был готов наплевать на честь семьи и бросить ее, отказавшись от имени, сбежать с Тэа куда-нибудь далеко, где их никто не будет знать – в конце концов, полезные знакомства с Элтанских островов помогли бы им. Но Тэа не была к готова. И удерживал ее вовсе не Алестус – хотя он был жесток и эгоистичен. И вовсе не долг – хотя уже тогда Къяр быстро понял, кто на самом деле управляет делами королевства, пока Алестус не очень-то хочет вникать в них. Но удерживал Тэа маленький Дэйн, наследный принц, место которого было здесь, во дворце, и которого Тэа никогда бы не оставила.

А спустя несколько лет мать Къяра начала настаивать на том, чтобы ее сын отправился к ее сестре на север обучаться магии. Именно Тэа была той, кто горячо вступился за поездку. Тогда Къяр ничего не мог поделать, у него невольно возникало ощущение, что Тэа просто хочет от него избавиться, отослать любовника, пока об их связи кто-нибудь не узнал – и особенно безжалостный и эгоистичный Алестус.

Только оказавшись на севере и начав обучаться магии, Къяр понял, что это он был не прав, а мать и Тэа явно понимали, что такое Дар, который не получил обучения. На сколько бы его хватило в Таркоре? Даже если местные неумелые маги стали его обучать? Как сказала тетя Маргрет, Дар Къяра был силен, его самого хватило бы на год, максимум, два, а потом он либо сошел с ума, либо ненароком убил себя – и возможно, кого-то из окружающих.

Там, на севере, у Къяра было достаточно примеров того, что может сделать необузданный Дар. В том числе и его собственный.

Но даже пройдя полное обучение, даже став господином Терновника, он не спешил возвращаться в Таркор. У него самого были достаточно тяжелые отношения с отцом, да и для Тэа, как он полагал, так будет лучше. И только когда тетя Маргрет сказала, что он будет нужен дома, он отправился в плаванье на юг. Что и говорить, предвиденье тети было хорошо развито – Къяр вернулся точно в тот момент, когда погиб Алестуст Шантон, а Вальмонд Ревердан был признан виновным в его смерти и приговорен к казни.

Сейчас поместье Реверданов наполняло удивительно много народу, все они находились в постоянном движении, царил негромкий гул. Около дома стояло множество воинов королевской гвардии.

Къяр даже растерялся, откуда они здесь, и кто все эти люди. Но он увидел, как Эльза деловито отдает распоряжения и подошел к ней, стоявшей перед центральной лестницей.

Сестра кивнула ему в знак приветствия:

– Рада, что ты здесь.

– Кто все эти люди?

– Ну, похоже, у нас тут маленькое отделение дворца. Да и как могло быть иначе? Это дом адмирала, где сейчас находится королева.

– Ты справишься с ними?

– Без проблем.

Къяр кивнул и направился к комнатам, где разместили королеву.

С тех пор, как он вернулся, они много времени проводили вместе. А после праздника огня снова стали близки – это был единственный день, когда аристократы могли позволить себе скинуть золоченые одежды и тихонько сбежать за город, где простые люди жгли множество костров и под первобытный бой барабанов праздновали так, как столетиями праздновали племена кохне, жившие на этой земле.

Когда-то невообразимо давно именно на такой праздник привела их нянька Тертиноров. Именно на таком празднике Къяр впервые познал женщину – и это была Тэа.

Теперь в комнате королевы царил полумрак, освещенный лишь несколькими канделябрами. Тэа лежала на кровати с закрытыми глазами, рядом сидела Иса и что-то деловито делал лекарь. Наткнувшись на вопросительный взгляд Къяра, он пояснил:

– Ее Величеству стало хуже, она сейчас без сознания.

– Вы же говорили, рана не серьезна.

– Это рана на голове, милорд, с ними никогда нельзя быть уверенным.

Лекарь явно чего-то не договаривал, но вместо него сказала явно испуганная Иса:

– Он не знает, доживет ли она до утра!

Къяр молча подошел к постели и присел по другую сторону от Исы. Впереди была еще большая часть ночи.

Дерек Валентайн

– Не ожидала снова увидеть вас, милорд Валентайн… или теперь вас надо называть милорд Эстеллар?

– Фу, к чему такие официальности, леди Яфа. Вы можете продолжать называть меня Дереком Валентайном, без официальных титулов.

– Как мило с вашей стороны.

Дерек никогда раньше не бывал в поместье Каванаров, поэтому с интересом оглядывался. Он не мог сказать, что ему нравилось то, что он видел, но определенно это весьма… любопытно.

Отец Яфы и Равена, Аран Каванар славился любовью к магическим артефактам, алхимии и старине. И если алхимию вряд ли можно увидеть сразу, артефакты тоже не бросаются в глаза, то вот пыльной стариной его особняк был полон с порога.

Дерек знал толк в таких вещах – сколько раз при нем раскрывали ящики со всяческим барахлом, и именно он определял, что может быть ценным, а что не очень. В доме Каванаров ценного оказалось много, но большей частью оно собирало пыль, и судя по всему, Яфа даже не предполагала истинную цену всех этих древних гобеленов, статуэток и плитки, которая была ровесницей великой королевы Идсары.

Они расположились в захламленной гостиной, несмотря ни на что, весьма уютной. Хотя, когда Дерек усаживался в кресло, то на полном серьезе волновался, не развалится ли оно под ним. Но похоже, Арен Каванар следил за своей стариной, поддерживая ее в идеальном порядке. Что вряд ли можно сказать о его детях.

Камин был едва растоплен, но в комнате царило тепло – похоже, Каванары хоть и любили старину, но не забывали о современных достижениях. Если и не во всем доме, то в гостиной явно была новомодная система отопления из трубок под полом с теплым воздухом.

– Вы живете в настоящем музее, леди Яфа, – сказал Дерек, отказавшись от предложенного вина.

Она пожала плечами:

– Дом обставляли еще мой отец и дед.

– И вам ни чуточки не интересно?

– Я в этом не разбираюсь.

Дерек указал на неприметную статуэтку на каминной полке. Она была выполнена из какого-то полупрозрачного камня в виде танцующей девушки и отражала отблески пламени.

– Если это не подделка…

– У моего отца не было подделок!

– Если это не подделка, леди Яфа, то статуэтка работы Ифара Аммана из редкого камня, месторождение которого кануло в небытие вместе со смертью скульптора. Говорят, он был аристократического рода и ваял свои творения в своем поместье, куда никого не допускал. А о тайном месторождении камня, который нигде больше не встречается, он так никому и не рассказал, даже собственным детям.