Когда драконы проснулись - Дарья Крупкина

– Не моя. Нилуфара Тэриса.

– Маршала?

– Вряд ли тот, чьи подчиненные пытались поднять восстание, сохранит титул. И жизнь.

Алиция отбросила камзол обратно на кровать.

– Но он же такой дурень! Кто угодно мог обвести вокруг пальца Тэриса, и он действительно ни в чем не виноват.

– Возможно. Но я хочу знать, кто же обвел его вокруг пальца. И бывшему маршалу Тэрису это точно известно. И он расскажет мне.

– Для его же блага, – вздохнула Алиция, – для его же блага пусть расскажет. Ты голоден?

– Нет, я ужинал… в поместье Каванаров.

Алиция в удивлении приподняла бровь. Она, как и все благородные дамы Таркора, была знакома с Яфой. Но лучше многих знала историю предательства Каванаров и хорошо понимала, почему последний год Яфа провела затворницей.

– Что ты там делал?

– Личное поручение королевы.

– Она хотела узнать, не Яфа ли стоит за шамширами?

– Ты удивительно проницательна, Алиция.

– А королева переоценила Яфу. Многие думают, что она та еще интриганка – но на самом деле, Яфа не может ничего организовать, максимум, нанять кого-то одного.

– Ты невысокого мнения о ее способностях.

Снова пожав плечами, Алиция наконец-то уселась во второе протертое кресло. Оно пронзительно скрипнуло под девушкой.

– Наоборот, я высокого мнения о способностях Яфы. Но знаю, где их границы.

– То есть ты думаешь, Яфа тут ни при чем?

– Конечно, ни при чем. Да и незачем ей так подставляться.

– А кто же тогда?

– Нет уж, Касадель, – улыбнулась Алиция, – это твое дело, искать виновных. И наказывать их. Я могу только ожидать тебя дома, беседовать, когда ты возвращаешься. Пока ты не выдашь меня замуж.

– Ты знаешь, что без твоего согласия этого не случится.

– Знаю. А еще знаю, что жизнь может быть разной.

С момента смерти их родителей именно Касадель считался главой небольшого рода Ибран. И именно он отвечал за младшую сестру, в том числе и в таком важном деле как замужество. Но сама Алиция явно никому не благоволила, и Касадель не торопился. Тем более, он понимал, что Алиция Ибран только-только представлена ко двору, ей еще стоит походить на балы, и может быть там она найдет того, кто придется ей по душе.

Если, конечно, приемы вообще будут проходить в ближайшее время.

В дверь постучали, и у Касаделя засосало под ложечкой от предчувствия: его отдыху пришел конец, это наверняка по делу. Остается только предполагать, по которому, и насколько оно затянется.

Слуга застыл в дверях и поклонился:

– Милорд Ибран, там гонец из дворца. Говорят, его послали из канцелярии и просят вас.

– Хорошо, – кивнул Касадель, – передай, что я сейчас же спущусь.

Он поднялся на ноги, но прежде чем отправляться все-таки вытащил из шкафа новый камзол, простой и кожаный, с которого, если что, легко оттирать кровь.

– Чего они хотят? – спросила Алиция.

Касадель Ибран опоясался ремнем, на котором висели миниатюрные ножны с небольшим кинжалом.

– Это Нилуфар Тэрис. Бывший маршал, похоже, решил заговорить.

Тэа Шантон

Она проснулась от ощущения, будто кто-то хочет проникнуть в ее сон.

Чувство было неприятным, хотя и ошибочным. Тэа Шантон уселась на кровати, не желая вновь погружаться в вязкий сумбурный сон. Она плохо его помнила, но там точно что-то было о долгих поисках и стремлении, стремлении куда-то – и невозможности что-то достичь.

Возможно, по сне она пыталась сделать то, чего не могла сейчас в реальной жизни: отыскать сына.

В покоях, отведенных для королевы, сейчас царил полумрак. Все огни потушили, а лекарь наконец-то тоже ушел прочь. Тэа посмотрела на место рядом с собой: там уютно устроилась Иса и спала, свернувшись в клубочек. Она легла поверх одеяла Тэа, но кто-то заботливо накрыл ее еще одним. Наверняка это Эльза, сестра Къяра.

Тэа протянула руку, чтобы коснуться головы Исы, но потом отдернула ее. Пусть она поспит, для нее сегодняшний день тоже был полон событий и приключений. Не всегда приятных.

Выбравшись из-под одеяла, Тэа решила немного размяться. Хотя голова еще кружилась, это не казалось ей страшным. Невольно Тэа прикоснулась рукой к месту на лбу, почти у виска, где сейчас можно было нащупать наложенный лекарем шов. Она даже не могла толком вспомнить кто или что ее ударило.

Босая, Тэа подошла к окну, овеваемая только прохладными шелками ночного платья – похоже, и оно из гардероба Эльзы. Тэа переоделась почти сразу же, как пришла в себя. Стоит потом поблагодарить Эльзу за гостеприимство.

Окна этой комнаты поместья Реверданов выходили на полутемную улицу. С удивлением Тэа поняла, что не помнит ее названия! А ведь ее собственный дом детства стоит совсем рядом, по соседству. Но в нем комнаты самой Тэа всегда выходили в глухой внутренний сад, полный темных деревьев, благоухающих фруктов и детских секретов.

Тэа хорошо помнила, как детьми они с сестрой прятала там сокровища, а потом рисовали карту и вручали ее Реверданам, Эльзе и Къяру. У тех ни разу не вышло отыскать сокровища, но кого это волновало, удовольствие состояло в процессе.

Из этой комнаты Тэа не могла видеть сад поместья Реверданов. Но знала, что он там, ближе к ее родному поместью Тертиноров. Стена между их домами всегда была такой низкой, такой легкой для детей. И потом, когда они стали старше.

Также хорошо, как Тэа помнила поиски сокровищ в собственном саду, ей запомнились вечера в саду Реверданов, куда она втайне сбегала, чтобы встретиться с Къяром, когда они стали старше. Невольно ей вспомнилась одна единственная ночь.

Тогда Тэа тоже сбежала из своей комнаты, хотя если б об этом узнали родители, ей было несдобровать. Босые ноги утопали в зелени и топтали лепестки олеандра, в саду Реверданов рос недавно выведенный в Таркоре вид с махровыми лепестками.

Тогда на Тэа были молочные шелка ночного платья, сплошь в пене кружев и тяжелых жемчужных нитях. В них ужасно неудобно спать, но такова традиция: накануне свадьбы невесте положено специальное ночное платье.

Она не думала, что Къяр будет на их обычном месте. А он, наверное, и не подозревал, что Тэа сбежит из комнаты накануне собственной свадьбы с королем. Но она сбежала. И они были вместе среди тяжело пахнущих кустов олеандра, а на их тела падали махровые лепестки.

Тогда они были вместе почти до рассвета, и Тэа едва успела вернуться в свои покои, когда в них явились служанки, чтобы одевать госпожу.

В тот день Тэа вышла замуж за Алестуса Шантона, как хотели ее родители, и как пожелал король. Кто мог противиться королю? Теперь-то Тэа знала, что любой может. Но тогда… тогда ей казалось, что ее детская влюбленность не может помешать ей стать женой короля. Не должна помешать.

Къяр не присутствовал на свадьбе. В тот же день рано утром он поднял парус корабля, подаренного ему отцом, и направил его в открытое море, чтобы обучиться морскому делу. Тэа знала, он тоже не придет большого значения юношескому увлечению женщиной.

Чего она точно не знала в тот день, так это того, что их следующая встреча состоится только спустя пять лет, когда Къяр вернется. Что наследный принц родиться не раньше срока, как сейчас утверждалось, а очень даже вовремя – просто совсем не от Алестуса. И уж точно Тэа не знала, что, когда Къяр вернется, окажется, юношеское увлечение и не думает исчезать.

Но в день свадьбы, когда дорогу новой королеве и ее супругу устилали лепестки роз, Тэа думала о других лепестках. О ночном саде и махровых лепестках душистого олеандра.

Одним из первых распоряжений молодой королевы стало посадить олеандр под окнами ее покоев.

Тэа тряхнула головой. Как бы то ни было, сад не виден из этого окна, да и вряд ли там сохранились те самые кусты. Она приложила ладонь к стеклу и всмотрелась в мутную темноту Таркора. Где-то там сейчас Дэйн. Где-то там Къяр пытается его отыскать. Где-то там Касадель Ибран допрашивает капитана шамширов. А где-то там, еще дальше, ожидает ее Ниневет, красная драконица, которую она всегда ощущает в своем сознании. Та отчаянно пыталась связаться с Тэа, но женщина отгородилась.

Она попросту не знала, что сейчас говорить драконице, как ее упрекать за сделанное, что делать. Ей необходимо сначала посоветоваться об этом с Къяром. Она давно принимала решения самостоятельно, но тут внезапно поняла, что ей остро не хватает его поддержки.

Отвернувшись от окна, Тэа хотела вернуться в кровать. Но внезапно ощутила, что голова резко закружилась сильнее, а пол уходит из-под ног.

Дани Эстеллар

Несмотря на погром на улицах Таркора (а может, именно благодаря ему) в «Золотом псе» этим вечером было не протолкнуться. Девушки, обслуживающие клиентов сбивались с ног, на кухню Дани даже побоялась заглядывать: повар Бернард Виланд славился на весь город не только отменным мастерством приготовления блюд, но и крутым нравом. Когда же он злился, то зачастую переходил на диалект, который Дани не всегда понимала. Как сказал однажды Дерек, на самом деле, Виланд выходец из древних племен кохне, и это их язык. Родной язык этих мест.