Принцессы возвращаются домой - Лариса Кириллина

Я?!.. Сверхотлично?!.. И какое ж тогда он назначит мне испытание?!.. Погодите… Но эта бумага относится не ко мне, а к той, которая сейчас – Клавдия Соколова… Раз так, то она, вероятно, как-нибудь выпутается… А вот я…

– Что, нашли нечто важное, Ваше высочество? – спросил Дорион, обеспокоенный её внезапным оцепенением.

– Кое-что, но не то, что искала, – отмахнулась она и вернулась к вороху документов.

А! Вот оно, кажется!

Не бумажка, а настоящий пергамент. Вновь с печатями.

«Соглашение»…

А вернее сказать, тайный сговор.

Маг Асканий и принц Перотин заключили скреплённый кровной клятвой союз на следующих взаимообразных условиях: маг не будет препятствовать соисканию Перотином руки принцессы Эвлалии (и напротив, поможет ему добиться её благосклонности путём убеждения или при помощи магии). Взамен же принц обязуется, став королём, не препятствовать заключению брака между великим магом и королевой-матерью Килианой…

Эвлалия закрыла руками лицо, чтобы скрыть от спутников подступившие слёзы.

«Нет! Принцессы не плачут!» – стиснув зубы, приказала она сама себе. – «Они действуют и приказывают».

Короля Вассиана действительно нужно срочно спасать. Потому что брак Аскания с королевой (кстати, из договора не следует, что Килиана дала на него согласие!) может произойти, лишь когда Вассиана точно не будет в живых. Из давнишнего разговора с матерью Эвлалия поняла, что королева не знает, жив он или нет – а стало быть, не имеет понятия, где он находится. А вот маг Асканий, наверное, очень даже имеет… И не он ли, с помощью Перотина, подговорил тиманцев схватить короля?.. Если так, то Дорион прав: Вассиана держат в живых, пока жизнь его что-либо стоит… Но, как только Перотин станет мужем Эвлалии, и чета взойдет на мидонский престол, вступит в действие вторая часть договора, и заложник станет не нужен…

– Да, – сказал твёрдо Эвлалия. – Я нашла. И примерно знаю, что делать. Первое: нужно любой ценой отыскать, где тиманцы скрывают короля Вассиана. Думаю, это можно поручить Вольдемару.

– Только не превращайте меня снова в пса! – взмолился он, испугавшись до холодной испарины.

– Бог с вами, уж это совсем ни к чему! – замахала руками Эвлалия. – Вы станете… знаю, кем! Вольдемар, у Аскания где-то спрятаны деньги?

– Под этой плиткой, в полу, – показал Вольдемар. – Там немного, обычно он просто делает золотые слитки, сколько ему понадобится.

Дорион сковырнул кинжалом плитку и вынул мешочек с монетами.

– Нам – хватит! – взвесила его на ладони Эвлалия. – Слушайте, Вольдемар: вы сделаетесь бродячим торговцем… скажем, певчими птицами. Купите свирель и манок, как положено птицелову, и всё снаряжение – сетку, садок, силок, несколько клеток, тележку для перевозки… Продавать вы будете всех птиц, кроме тех, что дам я. Это – голуби. Они знают меня и летают к окну моей спальни. Придется нам с Дорионом поймать хоть парочку. Вы приложите все старания, чтобы разведать, где томится король Вассиан – ваши навыки, приобретенные в обличии пса, очень даже тут пригодятся, но превращать вас в собаку я не собираюсь, если вы только сами не пожелаете этого. Если хотите, я дам вам с собой вещество, позволяющее это сделать, но решать – исключительно вам. Ваша задача: выискать способ передать королю голубей, чтобы он мог послать мне какую-то весточку. Или, если получится, лично встретиться с ним и доставить письмо из рук в руки. Конечно, мечтать о том, чтобы вы помогли ему освободиться, нам не приходится, но… чего не бывает! Попробуйте!

– Счастлив выполнить всё, что прикажет Ваше высочество! – с готовностью изрек Вольдемар, взирая на неё с истинно пёсьей преданностью.

Стрелки часов по-прежнему стояли на цифре «4».

58

– Клав, уже четыре часа. Может быть, пообедаем и пойдём погулять? А то голова гудит от этой фантасмагории, – сказал Родион.

– Да, давай, – согласилась она. – Чем попотчуешь?

– Свекольник и вареники с творогом. Диетический вариант.

– Никогда такого не пробовала.

– Не бойся, не отравлю!

Они снова переместились на кухню. Правда, первым делом Родион насыпал Кеше в блюдце каких-то бурых комочков, похожих на козий помёт. «Кошачий корм», – пояснил он в ответ на безмолвное удивление Клавы. – «А то рыбы не напасёшься. Дорогая она, почти как мясо, сами не каждый день себе позволяем».

Холодный свекольник оказался очень даже приятной едой для жаркого летнего дня. А забавные белые маленькие пирожки со сладкой творожной начинкой сами проскальзывали в желудок – Клава и не заметила, как уплела всю порцию. На десерт же они доели тортик «Прихоть», запив подогретым чаем.

– Ну, куда двинемся? – спросил Родион, покончив с мытьём посуды. – Может, в парк?

– Пожалуй, – согласилась она. – Кстати, взглянем, что происходит возле фургона.

– Не боишься?

– Я?.. Пусть Асканий боится меня!

– Полагаю, он сам не рад, что придумал этот финт с мониторами…

– Если только придумал – он, а не Гронт, – напомнила Клава.

– Ч-чёрт! – досадливо фыркнул Родион. – Как-то очень погано чувствовать себя подопытным кроликом!

– Но финал не дописан, – возразила она. – Значит, всё пока в наших руках!

59

Они подоспели как раз в тот момент, когда люди в форме дорожной милиции прикрепляли фургон к машине-буксиру.

– Ой, а что, тут уже закрыто? – простодушно поинтересовалась притворившаяся инфантильной дурочкой Клава.

– Цирк уехал, клоуны разбежались, – добродушно отозвался симпатичный блондин-лейтенант.

Клава в обтягивающей фисташковой блузке и пышной юбке с ромашками ему явно нравилась, хотя была при кавалере. Но для статного молодого мужчины с погонами щуплый рыжий девятиклассник в очках – смехотворный соперник.

– Жаль! Чуть-чуть не успела, – вздохнула она с ненаигранным сожалением.

– Неужели тут было так интересно? – удивился гаишник. – На мой взгляд, полный отстой! И правильно дирекция парка выперла с территории эту халабуду…

Его сотоварищи закивали, посмеиваясь.

– Родион, они не понимают! – всплеснула Клава руками. – У этих людей, вероятно, не было детства! Голубчики, миленькие, да таких фургончиков с зеркалами больше нет! Это… вроде музея! Такого больше нигде не увидишь! Ну… пустите пожалуйста, хоть на пару минут – в последний разок посмотрю!

– Климов, дверь опечатана? – спросил лейтенант у кого-то из подчиненных.

– Нет, товарищ Лукин. Собираемся. Проверяли ведь, нет ли взрывчатки.

– Может, пару минут… перекурим? Если девушка так уж просит?..

– Солдат курит – служба идёт! – охотно гаркнули прочие.

– Вот спасибочки! – взвизнула радостно Клава. – А мальчику моему со мной можно? Я как раз его привела, думала, покажу раритет на колёсах…

И, уже не слушая, что ответит на это начальник, схватила Родиона за руку и втащила в фургон.

60

«Я уже второй час говорю вам, что никакой я не аферист! Я – артист, а людям нашего склада свойственна… некоторая безалаберность… Бывает, теряем бумажки, бывает, забываем вовремя выправить… Ну, не любим мы их!»..

Маг Асканий пытался, как мог, убедить капитана Лапушкина в своей полнейшей невинности. Подумаешь, паспорт не обновил! Да в Москве таких ротозеев тысяч сто, наверное, сыщется…

Но служака попался зловредный. С виду вежливый, мягкоголосый, светлоглазый и пухлощёкий, а цепкий и въедливый как гибрид клеща и бульдога. И магия на него никакая не действовала. И лесть его не брала. И к здравому смыслу взывать было бесполезно. Методично перепроверял каждое слово и выуживал из мага всё новые сведения. Позвонил в тот паспортный стол, который выдавал регистрацию. Там подтвердили: гражданин Гроссмагус действительно зарегистрирован в общежитии циркового училища. Временно. Как приглашённый преподаватель. Срок истекает через нескольких дней, в конце учебного года. Потом придётся снова всё оформлять.

– Своего жилья не имеете? Иногородний или иностранец? – продолжал докапываться до истины Лапушкин.

– Я… Мы… – мямлил Асканий, срочно выдумывая, как бы вывернуться, – В общем, должен честно признаться, родом я… из цыган… Вся жизнь – в балаганах, по циркам, гостиницам, вагонам, фургонам…

– То-то вижу, имя-отчество странное. А скажите, Асканий Серенович, кто-нибудь из родных, сослуживцев, знакомых – может подтвердить вашу личность?

– Уж не знаю, кто из коллег сейчас в городе.

– Как не знаете? В цирковом-то училище?

– Ну… Прижали вы меня, капитан. Приглашение сделал один приятель, друг декана. Чтобы было, где голову преклонить. А работать я там не работаю, дело хлопотное, платят мало…

– Фамилия друга?

– Не хочу никого подводить. Не скажу. Хоть пытайте!

– Вы, гражданин дорогой, не путайте милицию с инквизицией.