Принцессы возвращаются домой - Лариса Кириллина

На сей раз она выбрала синий атлас с серебристой отделкой, гармонирующий с жемчугами в ушах, на груди и на левом запястье.

В меру строго, в меру роскошно.

Довольная своим нынешним обликом, она вышла в приёмный зал, где уже толпились все, желавшие и допущенные лицезреть и приветствовать королеву.

Скоро эта орава придворных будет ожидать не её, а вступающую в совершенные лета Эвлалию…

Мысль о дочери заставила Килиану слегка нахмуриться.

Одно дело – выслушивать полуискренние комплименты («Ах, не верится, что принцесса – Ваша дочь, вы глядитесь с нею как сёстры, Ваше величество»), но совсем другое – примириться с официальным титулом королевы-матери… А вскорости, не дай бог, ещё и бабушки!.. Неужели всё кончено, жизнь позади, впереди только старость – без страстей, без стремлений, без захватывающих поворотов судьбы?..

«Ваше величество, дозвольте обратиться с почтительной просьбой»…

Она очнулась от своих размышлений и с еле скрываемой неприязнью остановила свой рассеянный взгляд на склонившегося перед ней бледноликого Перотина.

– Я Вас слушаю, принц.

– Не изволите ли уделить мне малое время для важного разговора?

Отказывать явных причин не имелось.

– Хорошо, мой друг. Сразу после приёма.

– Я безмерно польщён!

Килиана уже понимала, о чём будет речь, однако не видела никакого способа уклониться от неизбежного.

Её настроение сразу испортилось.

– Почему принцесса позволяет себе задерживаться? – хмуро поинтересовалась она.

В этот миг противоположные двери раскрылись, и после торжественного провозглашения – «Её высочество принцесса Эвлалия!» – наследница вошла в зал приёмов. Она была в пламенно-алом.

– С добрым утром, Ваше величество! – звонко сказала она и сделала матери положенный реверанс.

– Я надеюсь, Вы хорошо себя чувствуете? – холодно спросила её королева.

– Превосходно! – ответила дочь с чуть заметным вызовом в голосе.

– Значит, далее всё пойдёт свои чередом и в согласии с распорядком, – изрекла Килиана.

72

«Ну не знал я, и знать не мог, что из нашей забавы такое получится!» – покаянно проговорил Аркадий Сергеич.

Родион насупленно слушал его сбивчивые объяснения.

Если верить им, выходило, что никакого Гронта на свете не существовало. Реальный Сергей Аристархович Громов, бывший главный научный сотрудник одного секретного ведомства (ну, там космос и всякое прочее), а ныне пенсионер, проживавший во исполнение своей давней мечты и в согласии с поэтической рекомендацией Бродского в захолустной деревне у Чёрного моря, не имел ни домашнего телефона, ни интернета, и заведомо никаких повестей не кропал, занимаясь по большей части садом, рыбалкой, краеведческими изысканиями и прочими тихими радостями. А фамилия Гронт в самом деле была псевдонимом, однако не личным, а собирательным.

Началось всё когда-то с дня рождения Громова и застольного спора о книжках, которые заполонили все ларьки и прилавки. Супруга Аркадия Сергеича, Аэлита Касимовна, заявила тогда: я, мол, тоже могла бы так написать, если б кто-то помог разработать сюжет. «А давайте попробуем!» – предложил один из его друзей, бизнесмен. «Чем чёрт не шутит!» – поддержал его приятель-банкир. Люди были все образованные, остроумные, или, как теперь говорят, креативные. Коллективный разум взыграл, подогретый до нужного градуса благородным напитком (бормотухи у Громовых даже в самое тяжкое время не пили). Хохоча, хлопая друг друга по плечами и коленкам, три друга наперебой сочиняли завиральнейшую историю про космонавта, забытого на Луне и усыновленного инопланетной автоматической станцией, у которой вдруг проснулся материнский инстинкт… В общем, чушь несусветная. Аэлита Касимовна, сев за компьютер, быстро фиксировала все плоды их буйной фантазии в собственной литературной редакции (она была дипломированным филологом, но работала секретарём-референтом, так что печатала быстро и без единой ошибки). Кое-какие современные жаргонные фразочки, служившие для оживления стиля, вставляла дочка Наташа, тогда ещё школьница.

Издать их первое детище взялся банкир, обещав, что убыток спишет на спонсорство, а если вдруг появится прибыль, то поделит её между ними по-честному. Бизнесмен взялся за продажу скромного тиража. Оставалось придумать бренд. Нельзя же было подписываться всей обоймой имён и фамилий. Да и люди были довольно солидные, никому не хотелось светиться в качестве изготовителей бульварного чтива… Вот и составили псевдоним из инициалов фамилий. «ГРО» – от троицы Громовых. Остальные две буквы – от Настасьина (бизнесмена) и Тишкова (банкира). Слово же получилось на зависть звонкое: ГРОНТ! А имя взяли редкостное, но тоже врезающееся в память с первого раза: Аристарх. Так звали дедушку Громова, которого крестили ещё по святцам… Потом уже они догадались снабдить мифического Аристарха Гронта «легендой», основанной на фактах из жизни честного пенсионера – кто бы стал проверять? Сам Сергей Аристархович не возражал. Так возникла та справка для интернета.

Как ни странно, шальная книжица была довольно быстро раскуплена на московских вокзалах и в переходах метро. Раззадоренные компаньоны рискнули продолжить эксперимент и состряпать ещё что-нибудь в том же духе. Не ради денег, а просто из озорства. Родился ещё один опус – на сей раз про детектива-пришельца, синего человечка из системы Альдебаррана, одержимого манией наведения на земле законопорядка в согласии с альдебарранскими принципами. И снова – успех! На сей раз денег хватило не только на повторение тиража, но и на выплату гонорара каждому из участников.

Они решили попробовать написать что-нибудь ещё побредовее. И выдали сагу про космические похождения домохозяйки, похищенной инопланетянами. Продукт пошёл на «ура»: в солидных СМИ появилось три разгромных рецензии, зато первый тираж был сметён с лотков за три дня, а второй и третий – соответственно за неделю и месяц. Фантазиями Аристарха Гронта заинтересовалось издательство «Бабуин», предложившее авторам перейти на контракт. Однако их первое коммерческое творение, триллер из жизни астролога, предсказавшего конец света, и едва не павшего жертвой как политиков, так и бандитов, залежался на складе. К тому же от серийного автора требовалось поставлять как минимум по три книжки в год, а они до сих пор развлекались лишь от случая к случаю. Продавать копирайт на бренд «Аристарх Гронт» они, хорошенько посовещавшись, не стали – мало ли, кто и что начнёт издавать, позоря создателей этого славного имени. Да и Сергей Аристархович выступил против: дело отчасти касалось и его самого, а он в отношении своей и чужой репутации был человек щепетильный.

На этом всё и свернулось.

С тех пор банкир Тишков разорился, женился по страстной любви на гречанке, уехал с нею на Крит и исчез с горизонта, занявшись, по слухам, туристическим бизнесом. Бизнесмен же Настасьин разбогател, развёлся, купил себе сеть закусочных «Замори червячка» и блистательно преуспевает. Связь с ним тоже давно прервалась. Сам Аркадий Сергеич устроился на работу в хорошую фирму, на досуге тестирует новую технику и программы по заказам компьютерного журнала. Олигархом не стал, зато спит по ночам спокойно и ни в чём не нуждается.

А повесть или роман про принцесс они никогда не писали.

Это чья-то злокозненная самодеятельность. Тем более, что издано не в Москве, тираж не указан, и вообще конец обрывается на полуслове…

Словом, мистика!

73

– Это сделала я.

В кабинет Аркадия Сергеевича тихо вошла его дочь Наташа. Студентка философского факультета и, как давно уже подозревал Родион, особа себе на уме. Тихая медлительная красотка восточного типа с чёрными волосами до плеч и бархатными глазами с таинственной поволокой.

– Ты?..

– Ну… мы.

– С кем?

– С дедушкой. Я же ездила к нему прошлым летом.

– И ты хочешь сказать, что вы вместе написали «Принцесс»?

– Писала я. А издал – он. Я не думала, что про это кто-то узнает.

– А зачем тебе это понадобилось? – удивился Аркадий Сергеич.

– От скуки. В августе на юге очень рано темнеет. И вечерами совершенно нечего было делать. Телевизор я не смотрю, танцульки с аборигенами меня не прельщают, библиотека там бедная. А компьютер у дедушки есть. Я садилась – и отрывалась, как говорится, по полной. Начинала писать эпизод и не знала, чем кончится. Веселилась вовсю. Дедушка меня «Шехерезадой» за это прозвал.

– А потом? – спросил Родион.

– Каникулы кончились, я собрала чемодан и уехала. Так и не дописав свой опус. И вдруг через несколько месяцев получаю извещение с почты – оказалось, дедушка слегка причесал мой файл и отправил в печать в ближайшем райцентре. Денег у него было мало, потому – глухая провинция и ничтожный тираж. Он подумал, что, если читатели отзовутся, я возьмусь написать продолжение. Но никто не потребовал «бис», а самой мне было думать об этом некогда и некстати.