Ведьма. Истоки - Галина Валентиновна Чередий

в меня пальцем. — Так что расслабься, поделиться не потребую. Не нищенствую чай.

Пока он говорил, а я хмурилась, Данила наоборот расплывался во все более широкой и предвкушающей улыбке, возмущая меня все больше. Ну нельзя же быть таким жадюгой!

— И-и-и, понеслась! — самодовольно протянул Лис, зыркнув на меня искоса.

— Я считаю, что это несправедливо! — решила высказать свое мнение.

— Тыдыщ! — прокомментировал это Лукин, уже откровенно заржав.

— Если ты все равно с нами, и вдруг что будешь рисковать наравне, то совершенно несправедливо, что мы заработаем на этом деле, а ты нет. И я на такое не согласна!

— Почему? — явно с искренним недоумением спросил Василь.

— Тут надо не “почему” спрашивать, мужик, а “что это такое вообще”, — ответил ему отсмеявшийся Данила. — А это явление под названием “Люська Казанцева несогласная с законами подлунных”.

— Сестренка, если ты думаешь, что не предвкушая барыша, я хреново прикрывать тебя стану, то напрасно, — кажется оборотень даже слегка обиделся. — Исполнение воли посмертной, меткой изъявленной — дело чести у нас, а не повинность нежеланная, которую бабками подслащивать надо.

— Да при чем здесь… — начала я, оборачиваясь, но Лукин оборвал меня.

— Ша! Не шуми, василек! А ты, звероподобный наш приятель, смирись с существующим положением вещей. Люська — существо уникальной породы, этой самой справедливостью на всю головку красивую больное. Во всем и для всех желательно. Так что, не обижай ее предположением, что она тебе нечто вроде подкупа или платы за добросовестность предлагает. Вот я бы — да и всенепременно, а она — ни в жизнь. Так что, все барыши пока делим на всех и на том денежную тему закрываем, а то Люська из кожи того и гляди выпрыгнет, она у нее больно дискомфортная.

— Да как хотите, — мигом расслабляясь, безразлично пожал плечами Василь.

Алька выглядел слегка ошарашенным тем, что я умудрилась домой вернуться при свете дня и невредимой, и умчался на кухню готовить на всю компанию, а мы втроем поднялись наверх, в лабораторию, она же и книгохранилище.

Я сразу нацепила на голову обруч Различителя, вручив еще один оборотню, и двинулась вдоль полок с фолиантами, начав снимать с них те, что должны содержать информацию по всевозможным созданиям подлунного мира. Данила забрал несколько книг на кушетку, развалившись на ней с максимальным удобством, Василь принялся листать страницы, стоя прямо у лабораторного высокого стола, я же оттащила парочку тяжеленных томов к креслу посреди помещения. Наступила тишина, разбавляемая только шелестом страниц и все более громким сопением оборотня.

— Слушайте! — наконец не выдержал он и захлопнул книгу, пренебрежительно скривившись. — А давайте вы тут как-нибудь сами. Я лучше по округе поброжу, обстановку разнюхаю. Терпеть не могу вот это вот все. Воняет от них, картинок ни хрена нет, а буквы эти гадские мелкие так и скачут!

— М-да, кто-то головой работает, а кто-то в нее только ест, — пробормотал Лукин, не отрываясь от просмотра.

— А кто-то в нее рискует схлопотать за длинный язык, — ответил, впрочем, почти беззлобно Василь и ретировался.

— Насчет пожрать при любой возможности ты и сам не дурак, — фыркнула тихо себе под нос я.

— А все потому, василек, что работа мозга требует массу энергии. А работа столь гениального, как мой…

— Ой, да кончай! — рассмеялась я, медленно перелистывая страницы.

— О, вот тут я только за, — оживился он, — Как насчет чуток отвлечься, время же нас не поджимает.

— Всего-то на чуток? — наигранно разочарованно поджала я губы. — С чего это такой несерьезный подход? Выдохся прошлой ночью, дядечка в возрасте?

— Василечек, это ты сейчас на демонстрацию моей реальной сексуальной выносливости нарываешься? — хищно прищурился Лукин, собираясь на кушетке, как для броска. Ой, что-то я заигралась, похоже, в провокацию.

— Эм-м… нет. Это я просто развлекаюсь словоблудием из-за общей скуки процесса поисков.

— Зараза и динамщица, — постановил Данила, возвращаясь к делу.

Я тоже уткнулась в книгу, правда спросив себя перед этим — чего отказалась-то? Эх, нет во мне настоящей тяги к мгновенному куражу и истинной раскрепощенности. Как быстро это осточертеет такому вечному авантюристу и отчаянному ходоку, как Лукин? А кто сказал, что не уже?

Следующие несколько часов аж до темноты мы продолжали монотонное прочесывание всей библиотеки Рогнеды в поисках изображения или хотя бы письменного упоминания существа, подобного тому, которое меня угораздило увидеть сквозь водную призму, но без успеха. Из насекомоподобных в истинном облике подлунных упоминались только разные виды всяких арахнид, но на рисунках их внешний вид отличался от монстра в Шабанове. Да и в описании было указано, что существа эти почти не переносят солнечный свет и большое скопление людей, и прочих существ. Ведут скрытный образ жизни, выходят только по ночам, исключительно ради охоты, и редки стали неимоверно вследствие жестких зачисток в двадцатом веке после создания отдела.

— Хозяйка! — негромко позвал от дверей Алька. — Вечерять пора, готово все.

— Угу, накрывай, пожалуйста, — смиряясь с неудачей, я закрыла последний том и посмотрела через комнату на Данилу, что, оказывается, уже сидел без дела, уставившись на меня молча. Надо же какое редкое явление — молчаливый Лукин.

Василь закончил со своим патрулированием и ждал нас в столовой. Спрашивать об успехах не стал, раз глянул мне в лицо и кивнул понимающе. Я же со вздохом взялась за поглощение жаркого. И унылое настроение сразу же поменяло полярность. Когда тебя кормят такой вкуснятиной, кукситься и дальше — грех.

— О! Я знаю! — осенило меня в момент наступления сытости.

Я вытащила телефон и набрала Игната Ивановича.

— Добрый день… то есть вечер! Игнат Иванович, я очень извиняюсь за беспокойство, но не могли бы вы уделить мне немного времени и проконсультировать в одном вопросе?

На том конце провода некоторое время царила полная тишина, и я даже глянула на экран, убеждаясь, что связь не прервана.

— Здравствуйте, Людмила, — ответил навий наконец каким-то напряженным голосом. — Я безусловно буду рад вам помочь. Вы хотите удаленную консультацию?

Это прозвучало почему-то не столько вопросом, сколько утверждением.

— А… Да, если личный визит сейчас неуместен.

— То есть вы не против и приехать ко мне?

— С этим какие-то проблемы? Не вовремя?

— Время в моем положении — обстоятельство совершенно значения не