Казанский Каин - Евгений Евгеньевич Сухов

– Мы под фраером[7] ходить не будем, – сказал парень помладше, наконец полностью оклемавшись от удара.

– Точно! – поддакнул ему круглоголовый и выжидающе зыркнул на Филоненко-Раскатова.

– Во-первых, я не фраер, – заявил Геннадий, посмотрев сначала на парня постарше, а потом на другого парня. – Во-вторых, вы сможете в любое время свалить, получив свою долю…

– Если ты не фраер, тогда обзовись! – потребовал второй уркаган.

– Геша мое погоняло, – придумал себе на ходу кличку-псевдоним Филоненко-Раскатов.

– Что-то не слышал о таком, – переглянулись между собой кореша.

– Так я приезжий, – пояснил Геша, ничуть не смутившись.

– И откуда ты приехал?

– Из Питера. Ну, так что, поработаем вместе?

– А что за дело[8] у тебя? Сухое?[9] Мокрое?[10] – спросил парень с круглой, как у кота, головой.

– Это как получится, – чуть помедлив, ответил Геннадий. – Но деньги снимем хорошие. Обещаю!

– Если дело мокрое – сам на мешок бери[11], – твердо заявил тот, что был постарше.

– Не боись, нагружать не стану. Не впервой, – согласился на это условие Геннадий, поняв, что имел парень в виду, когда сказал «сам на мешок бери». – А твое как погоняло? – посмотрел он на круглоголового.

– Погоняло Сэм, зовут Семен.

– Мое погоняло Комса, – ответил уркаган помоложе.

– Вижу, что ты из молодых, да ранний, – усмехнулся Геннадий, припомнив, что «комса» на блатном языке означало вор-малолетка. – А зовут как?

– Николаем.

– Знакомство нужно отметить, – предложил Филоненко. – В квартале отсюда пивнушка есть «Голубой Дунай», предлагаю там и посидеть.

– Это дело, – охотно поддержал предложение Семен.

Образование банды по общему согласию скрепили выпивкой – двумя бутылками водки и щедрой закусью, что выставил на правах инициатора создания хевры[12] Геннадий. После чего отношение парней к Геше сделалось вполне лояльным и даже уважительным.

– Что, скоро портняжить с дубовой иголкой[13] будем? – спросил Сэм, когда они покинули питейное заведение.

Геннадий с «блатной музыкой»[14] был мало знаком, но смысл уловил верно, хотя и ответил довольно уклончиво:

– Скоро. Имеется у меня на примете одно верное дельце… Только нам машина нужна. Легковая, – добавил Геннадий и посмотрел на Сэма. – Сможешь добыть?

– Ну а чего не смочь, – просто ответил молодой мужчина. – На это у нас Комса мастак. Как, – глянул на кореша Сэм, – сработаешь тыхтун[15], чтобы искали долго да не нашли?

– Че, «Победа» нужна? – вопросительно посмотрел на Геннадия Комса. – Или «Москвич» сгодится? «Москвича» добыть полегче будет. Их много больше ездит…

– Сгодится и «Москвич», – ответил Геша. – Мы из него милицейскую машинку слепим.

– Че, под мусоров рядиться будем? – спросил Комса, усмехаясь. – Занятная мыслишка, однако.

– А кого стопорить[16] будем? – поинтересовался Сэм.

– Бухгалтера авиационного завода, – ответил Геннадий Андреевич. – Когда она из банка зарплату работягам повезет, – добавил он и посмотрел на Сэма и Комсу, следя за их реакцией.

Сэм промолчал, соображая, во что это может вылиться. А Комса, усмехнувшись, произнес:

– Ну, а че, годится… Я в деле!

* * *

Автомобиль «Москвич» мышиного цвета Комса сработал на второй день после разговора. Поставили его покуда в ничейной сараюшке в конце слободского переулка и еще два дня занимались приведением «Москвича» в надлежащий вид: сменили регистрационные номера, написали на передних дверцах под окошками слово «М И Л И – Ц И Я», а на крышу установили громкоговоритель, который отвернули в Центральном парке. Теперь угнанный «Москвич» совершенно ничем не отличался от милицейских автомобилей, что разъезжали по городу и предупреждали граждан о недопустимости нарушения правил дорожного движения, а также пресекали всякую противоправную деятельность.

Милицейскую форму и погоны капитана, сержанта и рядового добыл Семен. К этому времени Геннадий владел полной информацией, когда и, предположительно, на чем бухгалтер поедет за деньгами. Об этом Геннадию сообщил уже заплетающимся от обильной дармовой выпивки языком человек из той породы граждан, по поводу которых еще в годы войны появился плакат с мгновенно ставшей расхожей фразой «Болтун – находка для шпиона»:

– Скорее всего, они на «ЗИСе» денежки повезут. Потому как более – не на чем…

«Москвич» спрятали в лесочке напротив пустыря, за перекрестком, метрах в трехстах от авиационного завода и стали дожидаться возвращения грузовика из банка. Ждали около двух часов. Комса в форме рядового милиционера, сидевший за баранкой «Москвича», начал даже нервничать. Да и сержант милиции Сэм выглядел неспокойным, и только Геннадий, обряженный в форму капитана милиции, не подавал никаких признаков волнения и терпеливо ждал.

Наконец у перекрестка с улицей Тепличной показался грузовой автомобиль «ЗИС-5».

– Заводи колымагу, – приказал Геннадий, и когда «ЗИС» миновал перекресток, «Москвич» выехал из лесочка на дорогу и остановился. Геннадий открыл дверцу и неторопливо вышел навстречу грузовику. «Стой», – махнул он полосатым жезлом, и «ЗИС» послушно остановился.

– Вроде бы ничего не нарушал, товарищ капитан. В чем дело? – выглянул в окошко удивленный водитель грузовика.

– Да ни в чем, просто тебе не повезло, – криво усмехнулся капитан милиции и, выхватив «парабеллум», трижды выстрелил в водителя прямо через деревянную дверь.

Тот повалился боком на женщину, что ехала рядом, еще не верящую своим глазам и не понимающую, что происходит. Однако замешательство ее долго не длилось. Женщина вдруг громко вскрикнула, дернула несколько раз дверцу машины, и та не сразу, но открылась. Бухгалтер буквально вылетела из машины и что есть мочи побежала по пустырю. Геннадий мельтешить не стал, спокойно обошел машину, прицелился бегущей женщине в затылок и выстрелил. Та словно споткнулась и упала. После этого капитано глянулся на «Москвич», и из него вышел Сэм. Вдвоем они достали из кабины «ЗИСа» банковские мешки с деньгами и отнесли в «Москвич».

– Сколько там? – нетерпеливо заерзал на своем сиденье Комса.

– Приедем – посчитаем, – глянул на мешки Геннадий и коротко приказал: – Трогай.

* * *

– Ни хрена себе! – воскликнул Комса, когда Геша и Сэм закончили подсчет денег. – Четыреста восемьдесят тысяч! Да это же на всю жизнь хватит. Всем троим…

– Это смотря как жить, – философски заметил Сэм и уважительно глянул на Геннадия. – Ведь так, Геша?

– Именно так, – согласился с подельником Филоненко-Раскатов. – Да и тоска заест ничего не делать и только жрать да пить.

– Это точно, – в свою очередь, легко согласился с вожаком Сэм. А то, что Геша – вожак, сомнению после совершенного разбоя уже не подлежало.

Через пять дней, которые Сэм с Комсой гуляли со шмарами[17] в одном веселом доме Суконной слободы, соря деньгами, их нашел Геша.

– Все, кончайте гулять, есть новое дело, – безапелляционно изрек Филоненко-Раскатов.

– К-какое? – заплетающимся языком спросил Сэм, с трудом отлепившись от своей марухи[18].