Танец гнева. Как управлять негативной энергией - Харриет Лернер

Борьба за независимость – особенно между матерью и дочерью – порой так сильно сопряжена с взаимным страхом потерять друг друга, что тот, кто выступает инициатором (в данном случае – Мэгги), должен взять на себя и ответственность за поддержание эмоциональной связи с другим человеком (ее матерью). Если Мэгги не справится с этой задачей, ее мать будет чувствовать себя подавленной и отвергнутой, а она сама будет испытывать тревогу и чувство вины. Обе – и мать, и дочь – в конце концов неосознанно вернутся к прежней, предсказуемой модели отношений. Как же Мэгги не потерять эмоциональную близость с матерью?

Например, периодически справляться о ее интересах и занятиях, расспрашивать о прошлом, слушать ее истории. Это один из лучших способов поддержания эмоциональной близости с членами семьи, который в то же время помогает лучше узнавать себя самих (см. главу 6). Когда страсти немного улягутся и отношения успокоятся, Мэгги может выступить инициатором диалога с матерью по вопросам воспитания детей – то есть той области, где мать обладает ценным опытом. Например, Мэгги может сказать: «Знаешь, мам, иногда я пытаюсь успокоить Эми, а она все плачет и плачет. У тебя так бывало, когда мы были маленькие? Как ты с этим справлялась?» Или: «Каково тебе было растить четверых детей – тем более что двое из них были погодками?»

Если мать бросит раздраженное: «А я думала, тебе больше не нужны мои советы!», Мэгги может ответить, например: «Вообще-то, я считаю, что советы без запроса, даже хорошие, не помогают, потому что мне нужно найти собственное решение. Но мне кажется, полезно иногда обменяться опытом, послушать, с какими проблемами ты сталкивалась и как их решала». Блокировка непрошеных советов, если это одна из проблем в отношениях, вовсе не означает обрыв всех линий коммуникации.

С обретением независимости мы больше – а не меньше – узнаем о членах своей семьи и можем больше рассказывать о себе.

Помимо обеспечения эмоционального контакта, Мэгги теперь предстоит пройти ряд «испытаний» – ведь ее матери нужно будет определить, действительно ли Мэгги «настроена серьезно» или же она готова вернуться к прежней модели взаимодействия. Опять же, это не потому, что мать Мэгги – жестокая сумасбродка, а потому, что именно такая реакция наиболее вероятна во всех семейных системах.

Простой закон физики: Мэгги должна быть готова к тому, что мать станет нападать, отдаляться, угрожать и «возьмется за старое» во взаимодействии с ней, – и при этом уверенно, если потребуется, отстаивать свои убеждения, сохраняя эмоциональный контакт с матерью, насколько это возможно. Крайне важно помнить: успешный исход «борьбы за независимость» ни в коем случае не обеспечивается стратегией «бей и беги».

Вот почему, когда мать резко встала и удалилась в свою комнату, Мэгги предстояло сделать еще очень многое. В этот день для нее только начался процесс «получения» самостоятельности и независимости. Если она не собьется с курса, то со временем сможет достичь более высокого уровня автономности и более четкого осознания себя, которое в дальнейшем проявится во всех важных для нее отношениях. Ее мать тоже с большой долей вероятности перейдет к более обособленному существованию и достигнет большей эмоциональной зрелости.

Сумеет ли Мэгги выдержать натиск тревожности и чувства вины, связанных с этим четким заявлением своих прав на независимость? Или же станет настолько эмоционально зависимой от реакций своей матери, что вернется к привычным ссорам и спорам, которые служили им наиболее знакомым способом поддержания близости? Теперь мяч на стороне Мэгги, и только ей предстоит сделать этот непростой выбор.

Вместе, но по-другому

Так вышло, что Мэгги решила отказаться от прежней модели отношений. Не раз на этом пути она спотыкалась, падала и нет-нет да и возвращалась к привычной стратегии ссор и критики в адрес матери – или отдалялась от нее. Но важнее всего то, что всякий раз ей удавалось подняться, отряхнуться и вновь продолжить путь.

Снова и снова она заявляла о своем стремлении получить большую независимость, выстраивала новые, более зрелые отношения с матерью. Они начали обсуждать темы, которые прежде оставались в тени их многолетних нескончаемых споров. Мэгги часто просила маму рассказать о своей жизни, о родителях, о памятных событиях детства. Мало-помалу они стали касаться и таких тем, которые раньше были под запретом: «Мам, как ты поняла, что у тебя депрессия после моего рождения?»

Мэгги теперь разговаривала с ней так, как никогда ранее – с тех самых пор, как в основу их отношений легли молчание, сарказм, непрекращающиеся ссоры, споры и эмоциональная дистанция. Теперь они стали беседовать все чаще, и Мэгги мало-помалу начала смотреть на «невыносимое» поведение матери в новом свете. Она поняла, что за кажущейся навязчивостью и тягой делать замечания на самом деле скрывалось ее желание быть полезной своей дочери и страх, что в противном случае она потеряет ее.

Как и Мэгги, ее матери были неведомы другие способы достижения близости, кроме непрошеных советов и замечаний. И еще она чувствовала подсознательную потребность дочери в прежней модели общения. Оказалось, у матери Мэгги были примерно такие же отношения со своей матерью: поддержание близости и контакта через постоянные ссоры. А что же отец Мэгги? Как и многие отцы, он чаще всего попросту не бывал дома, а после развода родителей Мэгги и вовсе отдалилась от него. Отчасти виной тому было негласное семейное правило, по которому Мэгги должна была принять сторону матери в бракоразводном процессе. Когда же ей больше не нужно было поддерживать особую связь с матерью прежним способом, она начала работать над тем, чтобы выстроить зрелые и близкие отношения с отцом.

Это было нелегко: и Мэгги, и ее отец испытывали нешуточную тревогу и дискомфорт в связи с необходимостью обеспечения и поддержания эмоционально близких отношений. Когда она начала писать отцу письма, тот в ответ дистанцировался еще сильнее – так обратившись к одной из тактик контрнаступления, отреагировав на ее инициативу перемен. Его реакция «верни все как было!» была не менее резкой, чем у матери, – пусть и в другой форме. Надо отдать должное Мэгги: она сумела сохранить спокойную, невозмутимую позицию и продолжала упрямо писать ему письма, в которых рассказывала о важных событиях своей жизни.

И хотя мать и отец не прекратили ссориться, достигнув нового уровня независимости, Мэгги научилась не вмешиваться в конфликты между ними, что требовало от нее немалой решимости. Со временем ее отношения с отцом стали глубже и многограннее.

В результате перемен в отношениях с матерью и отцом Мэгги избавилась