Что натворил Бог. Трансформация Америки, 1815-1848 гг. - Daniel Walker Howe

значительный прирост капитала и продемонстрировало широкую уверенность в надежности этой формы инвестиций. Рабство стало настолько выгодным, что вытеснило другие формы инвестиций на Юге. К 1850 году, согласно данным, южные плантаторы были непропорционально многочисленны среди самых богатых американцев84.

Рабы, будучи людьми, а не машинами, и их хозяева, более чем "хозяйственные люди", иногда относились друг к другу как товарищи.

83. Роберт Фогель, "Без согласия и договора" (Нью-Йорк, 1989), графики на 124, 141; Майкл Тадман, "Демографическая цена сахара", AHR 105 (2000): 1534-75; William Dusinberre, Slavery in the American Rice Swamps (New York, 1996).

84. Стивен Дейл, Carry Me Back: The Domestic Slave Trade (Oxford, 2005), 4-7; Stanley Engerman, "Slavery and Its Consequences for the South," in Engerman and Gall-man, Cambridge Economic History of the United States, 219-66, esp. 343. Дополнительные данные см. в книге Фогеля "Без согласия и договора" и трех сопровождающих ее томах обосновывающего анализа.

люди. Чаще всего такие отношения складывались между хозяевами и домашними слугами, иногда - между хозяевами и элитой доверенных, квалифицированных надсмотрщиков и ремесленников. Аристотель, который, конечно, жил в условиях рабства, отмечал, что, хотя хозяева использовали своих рабов в качестве живого инструмента, между ними и рабами могла существовать ограниченная степень дружбы.85 Среди рабовладельческих американцев маленькие дети обеих рас играли вместе. Хозяева интересовались личной жизнью своих рабов и, вероятно, не осознавали, как часто их вмешательство вызывало недовольство. Рабы интересовались личной жизнью своих хозяев и, вероятно, знали больше, чем позволяли себе. Иногда рабы притворялись более привязанными к обитателям "большого дома", чем чувствовали; иногда привязанность была искренней и взаимной. Соджорнер Истина с любовью вспоминала своего бывшего хозяина Джона Дюмона за его "доброту сердца". Но близкие отношения могли быть не только приятными, но и неприятными; Истина также вспоминала об оскорблениях, которые она тайно терпела от своей любовницы Салли Дюмон, со сдержанным стыдом и отвращением.86 И всегда таилось подозрение, что хозяин (или его сын-подросток) использует в сексуальных целях женщин и девушек, чьими телами он владел. Сестра президента Мэдисона с отвращением заметила, что "жена плантатора - это всего лишь хозяйка сераля "87.

Афроамериканцы были христианами еще со времен религиозного возрождения середины XVIII века, известного как "Великое пробуждение". Большинство штатов отменили ввоз африканских рабов задолго до того, как в 1808 году вступил в силу запрет федерального правительства, поэтому к 1815 году культура афроамериканцев развивалась самостоятельно на протяжении нескольких поколений. Религия рабов могла служить основой как для приспособления, так и для сопротивления белой власти, но в любом случае она вдохновляла на духовные подвиги. В христианской традиции, как ее понимали и хозяева, и рабы, они были равны перед Богом. Многие южные церкви считали прихожанами людей обеих рас и называли их в своих записях одинаково - "сестра" или "брат". Иногда общая религия помогала людям преодолеть разделяющую их пропасть. Уильям Уэллс Браун, сбежавший из рабства в 1834 году, признавался в "величайшем уважении" к набожному плантатору Джону Гейнсу. Многие хозяева повторяли искреннее пожелание Рода Хортона

85. Политика 1255a-1255b, 1259b-1260b.

86. Narrative of Sojourner Truth, intro. Уильям Кауфман (1850; Mineola, N.Y., 1997), 17, 12.

87. Цитируется в Джордже Дэнджерфилде, Эпоха добрых чувств (Нью-Йорк, 1952), 213. Прекрасное обсуждение отношений между хозяином и рабом есть в Peter Kolchin, American Slavery (New York, 1993), 111-27.

когда в 1836 году умерла престарелая рабыня, он сказал, что "она ушла в лучший мир, я надеюсь". Проповедники часто призывали хозяев поступать справедливо и милосердно со своими рабами (которые, возможно, тоже слушали проповедь). Однако в противовес всем тенденциям, существовавшим в сфере человеческих отношений между рабами и хозяевами, существовал значительный массив советов по управлению плантациями, в которых не поощрялись близость и братство как вредные для дисциплины и эффективности88.

Апологетическое отношение к рабству, распространенное в 1815 году, вскоре стало оспариваться новым оправданием рабства: патернализмом плантаторов. В колониальные времена хозяева откровенно и без обиняков признавали, что владеют рабами ради прибыли и что этот институт опирается на силу. Понятие патернализма дало основу для обсуждения рабства, отличного как от голой корысти, так и от нарушения естественных прав. Рабовладельцы в ответ на моральную критику пытались объяснить свое отношение к "своему народу" как заботу о тех, кто не мог позаботиться о себе сам. Негры как раса, настаивали они, отличаются детскостью. Каким бы унизительным и оскорбительным ни было это "домашнее" отношение к рабству, оно, по крайней мере, признавало, что рабы - это человеческие существа, а не тягловая скотина. Если смотреть объективно, то патернализм представляется не столько общей характеристикой американского рабства, сколько рационализацией со стороны хозяев. Если в легенде о патернализме и есть доля правды, то она заключается в следующем: В то время как среднему рабовладельцу было сорок три года, средний возраст рабов был меньше восемнадцати лет89.

Патернализм никогда не распространялся на надсмотрщиков, нанятых хозяином. Они всегда пользовались репутацией жестоких, отчасти потому, что хозяева винили их во всем, что шло не так, а в основном из-за противоречивых ожиданий, возлагаемых на них: собрать как можно больший урожай, но при этом нанести как можно меньше вреда ценной собственности раба. Достаточно крепкое по меркам того времени здоровье рабов, о котором свидетельствуют их рост и естественный прирост, можно объяснить рационом, почти таким же питательным, как и у свободных крестьян. Сильные и здоровые рабы отражали сочетание собственных интересов с патерналистской ответственностью хозяина. Никто не объяснил это лучше, чем выдающийся плантатор из Вирджинии, который предостерег своего надсмотрщика от чрезмерной работы над "размножающимися

88. Альберт Работо, Религия рабов (Нью-Йорк, 1978), 317; Джон Боулз, Хозяева и рабы в доме Господнем (Лексингтон, Кай., 1988), 2; Джеймс Оукс, Правящая раса (Нью-Йорк, 1982), 114, 153-64.

89. Jeffrey Young, Domesticating Slavery (Chapel Hill, 1999), 133-40, 165-66; John Boles, The South Through Time (New York, 1995), 202. О возрасте хозяев и рабов см. Oakes, Ruling Race, 195-96.

женщина" (его термин), но помнить, что ее здоровый ребенок стоит больше денег, чем ее дополнительный труд, и добавлять, что "в этом, как и во всех других случаях, провидение сделало так, что наши интересы и наши обязанности полностью совпали "90.

Почти половина всех рабов жили на плантациях, где в их положении находилось не менее тридцати человек. В некотором смысле этим рабам повезло. У них было больше личного пространства, чем у изолированного порабощенного человека или семьи, которые могли рассчитывать на собственность белого мелкого фермера. У них было больше возможностей для социальной жизни и развития собственной самобытной культуры, музыки и сказок. У них было больше шансов найти партнера для брака на собственной плантации