Лондонский туман - Кристианна Брэнд

«сфальсифицированному» вызову, и нет никаких доказательств, что он потихоньку не возвращался домой. И у него, и у Матильды мог быть мотив в виде мести. У Мелиссы вовсе нет алиби, и она выглядит так, будто что-то утаивает. Но помимо того, что у нее вроде бы не было никакого мотива, могла ли молодая девушка совершить это преступление? Кокрилл слишком долго прослужил в полиции и знал, что преступления совершают самые невероятные люди, включая молодых девушек, но могла ли такая девушка продумать и осуществить план с огнестрельным оружием?

«Должно быть, я старею, — подумал Кокки, — если поддаюсь интуиции». Но с того момента, как мысль об оружии пришла ему в голову, он не мог отделаться от ощущения, что его идея верна. Будь хоть один намек на противоположное, он бы наплевал на идею заодно с интуицией, но пока что все ее подтверждало.

Убийца держит огнестрельное оружие в правой руке, а «тупое орудие» — в левой. Оружие давно вышло из строя, но жертва об этом не знает, а убийца знает, так как живет в доме. Поэтому он вынужден пользоваться молотком. Но жертва не собирается стоять, глядя ему в лицо и ожидая, пока он переложит молоток в правую руку и огреет по голове. Убийца должен отвлечь внимание жертвы, заставить ее чувствовать себя настолько в безопасности, чтобы отвернуться от врага или, по крайней мере, позволить ему оказаться позади — нужно убедить жертву занять такое положение, чтобы ее голова оказалась под наиболее уязвимым углом...

Но как? И откуда убийца знает, какой угол наиболее уязвим?

На первый вопрос было легко найти ответ, и он объяснял многое. Нужно заставить жертву воспользоваться телефоном.

Убийца достает оружие и молоток из ящика бюро — он знает, что они там, поскольку либо является обитателем дома, либо хорошо знаком с обстановкой. Выманив жертву в холл, убийца становится перед ней с оружием в правой руке и с мастоидным молотком, скрытым от взгляда жертвы, в левой. «Поднимите телефонную трубку и наберите номер, который я вам назову», — приказывает он. Жертва удивлена, но испытывает облегчение. Очевидно, о г нее требуется только позвонить по телефону. Она снимает трубку и становится в характерную позу человека, набирающего номер по телефону: слегка наклоняется вперед над аппаратом, стоящим на не слишком высоком бюро, н смотрит вниз, подняв указательный палец правой руки. Жертва видела много фильмов, где один человек вынуждает другого позвонить, тыча ему револьвер в ребра, по- ному ее не удивляет, когда убийца скользит ей за спину. Убийца перекладывает молоток в правую руку и наносит удар. Жертва падает, все еще сжимая в руке трубку. Убийца бросает молоток, кладет оружие в полуоткрытый ящик, машинально задвигает его коленом и спокойно выходит из дома. Жертва ненадолго приходит в себя, обнаруживает в руке телефонную трубку и собирает достаточно сил, чтобы набрать номер, который написан на стене над телефоном вместе со словом «ДОКТОР» большими буквами. Но это уже не имеет значения — убийца хотел умертвить жертву, и она, безусловно, умрет. Он знает это по той же причине, по которой знал наиболее уязвимое место.

Потому что убийца — врач.

Глава 9

Последняя пациентка, держа в руке рецепт, выплыла из приемной с таким видом, будто она принадлежала ей (что более или менее так и было, думал Томас, учитывая государственную систему здравоохранения и все прочее). Теперь он мог идти домой на ленч. Томас нацарапал свою подпись на еще нескольких рецептах, положил их в папку, оставил записку Тедварду, который должен был вести вечерний прием, и снял шляпу с крючка, когда в дверь постучали. Повесив шляпу на прежнее место, он снова сел за стол и сказал:

— Входите!

Но это оказался не пациент, а инспектор Чарлзуэрт, державшийся вежливо, но скованно. Не возражает ли доктор проехаться с ним в участок — машина стоит снаружи? Возникло несколько вопросов...

Томас побледнел.

— Понятно. Могу я сначала позвонить жене?

Но Матильде он сообщил, что очень занят и перекусит в кафе напротив перед обходом. Томас знал, что Чарлзуэрт внимательно следит, чтобы он не сунул руку в ящик стола и не достал оттуда смертоносную таблетку или внезапно не пустился бежать. Разорвав записку для Тедварда, Томас оставил другую, для секретарши, которая ушла на ленч, прося узнать у Тедварда, сможет ли он взять на себя обход.

— О’кей, инспектор. Пошли. — Было довольно жутко ощущать за своим плечом Чарлзуэрта, охраняющего его, Томаса Эванса, как заурядного усталого участкового врача, которого следовало доставить в участок и обвинить в убийстве.

В полиции ему дали сандвичи и большую чашку чаю с избытком сахара. Помимо мистера Чарлзуэрта, в его аккуратном сером костюме, в комнате присутствовали сержант Бедд и еще один сержант в униформе. Все расселись на жестких деревянных стульях вокруг маленького стола.

— Всего несколько вопросов. Сначала насчет записанного на бумаге телефонного сообщения...

Томасу их вопросы казались бессистемными — сперва об этом злополучном сообщении, затем внезапно о его возвращении домой, а потом о скитаниях в тумане.

— Вы говорите, что звонили домой, но не получили ответа?

— Связи не было — если помните, он, падая, вырвал шнур.

— Когда вы первый раз пытались позвонить?

— Не помню. — Томас пожал плечами. — Какое это имеет значение?

— Мелочи часто оказываются важными, — нравоучительно произнес Чарлзуэрт. — Откуда вы звонили?

— Я же говорил — из телефонной будки.

— Где она находилась?

— Понятия не имею. Я увидел свет, мерцающий сквозь туман, и решил попробовать уточнить адрес — Мелисса Уикс могла уже вернуться, а я не сомневался, что сообщение приняла она. Но ответа не было, и я поехал домой.

— Вы не пробовали связаться с оператором?

— Нет.

— И вы так легко отказались от своего намерения?

— Прежде вам казалось странным, что я не бросил попытки найти адрес, а теперь вам внушает подозрение, что я внезапно это сделал. Я проездил в тумане два часа, замерз, устал и проголодался после долгого утомительного дня. Можете считать, что я обрадовался предлогу оставить поиски и вернуться домой.

— В котором часу вы пытались позвонить?

— Не знаю. Я сразу поехал домой, так что можете рассчитать время.

— Сколько времени заняла обратная поездка?

— Я уже говорил, что не знаю. В тумане она казалась очень долгой. Где-то от пятнадцати минут до получаса.

— Значит, нам бесполезно