Лондонский туман - Кристианна Брэнд

и логично. Что ты знаешь обо мне, о Рауле и о Роузи? Если ты заподозрил, что я изменила тебе с этим типом, не мог ли ты проломить ему голову? Что касается Роузи...» Тильда вспомнила, как Томас расспрашивал ее о неожиданном появлении Рауля Верне, как цеплялся к тому, что она хотела остаться наедине с Раулем, как последовал за Роузи в холл. «Разве ты не останешься повидать этого француза? Ты знала этого человека в Женеве?» «Если тебе интересно, то я знала его слишком хорошо», — с раздражением ответила Роузи. Томас вернулся в кухню, угрюмо глядя в свой стакан. Но когда после убийства она сообщила ему новости о Роузи, зная, что во время расследования это наверняка выйдет наружу, он заявил, что ни о чем не подозревал. И все же, неужели даже такой сдержанный и непроницаемый человек, как Томас, мог так сосредоточенно соединять руки и ноги целлулоидной куклы, когда в его голове и сердце было только убийство? Матильда забрала пустую кружку у Эммы, снова посадила ее к себе на колени, прислонила к плечу головку девочки и вытерла ей розовые ручонки.

— Как странно, Томас! — воскликнула она вскоре. — Ты вставил руки и ноги задом наперед!

Политическим убеждениям Деймьяна Джоунса дома мало симпатизировали.

— Чем ты занимался вчера вечером на вашем собрании с этими жуткими иностранцами, Деймьян? Потом ты весь день был белым как бумага. Я уверена, что это неспроста. Вы ничего скверного не замышляете? — Миссис Джоунс жила в постоянном страхе перед насильственными действиями в отношении членов правительства его величества со стороны группировки Деймьяна, которая в действительности была настолько хилой, что, если бы представляла собой единственную угрозу, министр внутренних дел мог бы спокойно спать по ночам. — А вчера ты вернулся из офиса, прихрамывая!

— Надеюсь, мама, ты не думаешь, что я пнул ногой премьер-министра?

— Тогда что не так с твоей ногой?

— Абсолютно ничего, мама. Перестань суетиться.

— Должно быть, все дело в твоих новых ботинках, Деймьян, за которые мы так много заплатили, — ворчливо продолжала миссис Джоунс. — Не знаю, почему они вдруг стали жать. До сих пор они были тебе вполне удобны — мистер Херви носит такие же и ни разу на них не жаловался, потому мы их и купили... — Мистер Херви был любимым жильцом миссис Джоунс — маленьким страховым агентом, выдержавшим три года бурь в доме, который миссис Джонс нравилось именовать Либерти-холлом.

Деймьян стукнул по столу дрожащей рукой.

— Говорю тебе, мама, с моей ногой и моими ботинками все в порядке. И я не прихрамываю, так что, пожалуйста, прекрати этот разговор! — «Господи! — думал он. — Если она все это выболтает, когда придут полицейские... Если они придут...»

— Хорошо, дорогой, не кричи... Да, какая-то девушка звонила тебе весь день.

—- Девушка? — неуверенно переспросил Деймьян.

— Она звонила дважды за последние полчаса.

— Наверное, это была Роузи.

— По-твоему, я не знаю голос Роузи Эванс? Нет, девушка звонила из телефонной будки. Очевидно, это одна из твоих красных — она говорила таинственным шепотом, как они всегда делают.

— Что она сказала?

— Что сказала? Вероятно, то же, что остальные: «Встречусь с ним в обычном месте, только чуть дальше и на час позже и не говорите никому...» Честное слово, Деймьян, у меня уже терпение на исходе...

Если бы мать знала, какие волны ужаса клубятся внутри ее сына, поднимаясь из желудка к глазам и заволакивая их серой пеленой отчаяния.

— Пожалуйста, мама, не болтай вздор — просто передай мне сообщение.

— Ты болен, Деймьян. — Миссис Джоунс снова с тревогой посмотрела на его бледное лицо.

— Со мной все в порядке. Прошу тебя, не говори никому, что я болен, что мне не по себе, что я прихрамывал, и вообще ничего обо мне не рассказывай!

— Кому?

— Тем, кто будет спрашивать. — Теперь она будет уверена, что вчера вечером что-то случилось. — Это... это связано с партией, и ты навлечешь на меня неприятности, если будешь болтать лишнее. — Это тоже было не слишком разумно: когда ее станут расспрашивать, она поймет, что партия туг ни при чем. — Так что девушка сказала по телефону?

— Что позвонит снова в семь, — ответила удрученная миссис Джоунс.

И она действительно позвонила.

— Деймьян? Это я. Слушай, я должна тебя повидать...

— Нет-нет, Мелисса. Думаю, нам лучше держаться порознь.

— Что-то случилось — я имею в виду, с тобой? Приходила полиция?

— Будь осторожна — разговор могут прослушивать.

— Знаю, вот почему, мне кажется, мы должны встретиться и поговорить. Я буду на углу Элджин-авеню в восемь.

— За тобой не следили? — Мимо прошел мистер Херви и начал подниматься по узкой лестнице, устало волоча ноги после утомительного рабочего дня. — Я стою в холле, где кто угодно может меня слышать... Ладно, я приду, если ты думаешь, что это безопасно. -- Это походило на игру бойскаутов или гангстерский фильм, но тем не менее было абсолютно реальным. Он, Деймьян, который еще вчера был обычным человеком, сейчас боялся выйти и встретиться с девушкой на углу, чтобы их не выследила полиция.

— Я выходила из будки три раза, и никто за мной не следил. Меня ни в чем не подозревают, так что все будет в порядке. Я скажу, что выведу Габриеля на прогулку.

После ужина Деймьян потихоньку выбрался из дома, прихрамывая в тугих ботинках. Мелисса ждала его на углу с маленьким черным пуделем, танцующим вокруг нее. Лицо девушки было бледным, глаза — расширенными, пряди волос, казавшиеся золотыми при свете фонаря, падали ей на щеки. Они немного прошли по Хэмилтон-Террас, сели на деревянную скамейку около церкви и начали говорить вполголоса. Было темно и тихо.

— Полиция еще не приходила к тебе домой, Деймьян?

— Нет. Они не должны прийти, если только ты не сказала...

- Я не упоминала твоего имени и никому не говорила, что ты был там вчера вечером.

— А о чем они спрашивали тебя, Мелисса?

— Только где я провела вечер. Я ответила, что с другом.

— Они не станут пытаться разыскать друга?

— Нет. Я сказала, что это случайный знакомый и что я не знаю ни его имени, ни фамилии, ни адреса. Они спросили, когда я вернулась. Я ответила, что точно не помню, что