Театр французского классицизма - Пьер Корнель

И далее:

Semper ad eventum festinat.[33]

Именно это побудило меня пренебречь в третьем акте пятьюстами друзей дона Дьего и искать помощи у единственного сына. Конечно, заманчиво было бы вывести нескольких друзей, которые сопровождают его или разыскивают, но показывать людей, которым нечего сказать, бессмысленно, ибо только тот, кого они сопровождают, представляет интерес для действия. Выходы людей ненужных всегда раздражают на театре, особенно если учесть, что актеры зачастую используют для немых ролей осветителей и своих лакеев, которые не знают, как себя держать на сцене.

Показать похороны графа было бы тоже весьма затруднительно и в том случае, если бы погребение состоялось до окончания пиесы, и в том, если его тело было бы выставлено в зале его дома в ожидании похорон. Любое слово, которое я обронил бы по этому поводу, развеяло бы напряжение ожидания и вселило бы в зрителя огорчительные мысли. Я счел более разумным скрыть похороны от зрителя, а заодно и точное место действия тех четырех явлений первого акта, о которых я только что говорил. Лично я глубоко убежден, что эта моя небольшая уловка оказалась удачной. Ведь вряд ли кто из зрителей обратил бы внимание на эти частности. Большинство зрителей, увлекшись тем, что они видели и слышали патетического в пиесе, наверняка даже на секунду не задумались бы над двумя вышеизложенными соображениями.

Я кончаю замечанием в дополнение к тому, что сказал Гораций:[34] все, что предстает перед взором, впечатляет куда сильнее, чем просто рассказанное.

Из этого я исходил, когда показал на сцене пощечину и сокрыл от глаз публики смерть графа, дабы заполучить и сохранить для своего героя дружеское расположение зрителя, столь необходимое для успеха на театре. Грубость оскорбления, нанесенного старцу, украшенному победами и сединами, легко отдает чувства зрителей оскорбленному. Смерть же графа, о которой сообщают королю просто, без всяких трогательных прибавлений, не возбуждает в них ни сострадания, которое могла бы вызвать пролитая на глазах кровь, ни отвращения к молодому влюбленному, вынужденному из-за чести пойти на крайность, вопреки всей силе и нежности его любви.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Дон Фернандо, первый король кастильский.[35]

Донья Уррака, инфанта кастильская.

Дон Дьего, отец дона Родриго.

Дон Гомес, граф Гормас, отец Химены.

Дон Родриго, возлюбленный Химены.

Дон Санчо, влюбленный в Химену.

Дон Ариас, Дон Алонсо — кастильские дворяне.

Химена, дочь дона Гомеса.

Леонор, воспитательница инфанты.

Эльвира, воспитательница Химены.

Паж инфанты.

Действие происходит в Севилье.[36]

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Химена

Эльвира, твой рассказ звучит нелицемерно?Все, что сказал отец, ты изложила верно?

Эльвира

Мой слух восторженно внимал его словам:Родриго мил ему не менее, чем вам,И, если чтенье дум доступно нашей власти,Клянусь, он вам велит ответить этой страсти.

Химена

Так повтори еще, как бы себе самой,В чем видно, что отцу приятен выбор мой?Поведай вновь о том, что мне судьба готовит:Столь сладостную речь душа так жадно ловит,И так заманчива пыланью двух сердецСвобода милая открыться наконец!Что он тебе сказал про ласковое иго,Которого хотят и Санчо и Родриго?Ты не дала понять, к которому из двухС таким неравенством склоняется мой дух?

Эльвира

Я речь вела о том, что и теперь, как прежде,Вы первенства ничьей не дарите надеждеИ ждете, не судя пристрастно их заслуг,Чтоб волею отца вам избран был супруг.Он принял эту весть с восторгом, о которомСвидетельствовал въявь и голосом и взором,И так как я должна вновь повести рассказ,То вот, что он про них отметил и про вас:«Она блюдет свой долг, ее достойны оба,В обоих кровь чиста, смелы, верны до гроба,И юношеский взгляд легко дает прочестьОтважных пращуров блистательную честь.Особенно в чертах Родриго молодогоДух высшей доблести запечатлен сурово,И древний дом его так много знал побед,Что в нем под лаврами рождаются на свет.Отец его являл, в расцвете сил телесных,Примеры подвигов поистине чудесных.Изрыты славою бразды его чела,Вещая нашим дням минувшие дела.Сын подает отцу залог достойной смены,И я одобрил бы любовь к нему Химены».Он поспешал в совет и должен был пресечь,Теснимый временем, чуть начатую речь.Но после этих слов едва ли есть сомненье,Которому из двух он дарит предпочтенье.Сегодня должен быть наставник принцу дан;Лишь вашему отцу пристал подобный сан;Он столь бесспорными заслугами украшен,Что из соперников ему никто не страшен.Не зная равного на поле славных дел,По праву он возьмет ожиданный удел,И, так как с ним самим дон Дьего хочет ныне,Чуть кончится совет, поговорить о сыне,Вы можете судить об отклике отцаИ долго ли вам ждать счастливого конца.

Химена

Я смущена душой, Эльвира, я не смеюОтдаться радости и угнетаюсь ею:Обличия судьбы изменчивы всегда,И в самом счастии меня страшит беда.

Эльвира

Поверьте, этот страх обманчивого рода.

Химена

Что б ни было, идем и будем ждать исхода.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Инфанта

Паж, вы должны снести Химене мой укорВ том, что ленивицы не видно до сих пор;Для дружбы горестно такое невниманье.

Леонор

Вседневно, госпожа, у вас одно желанье,И вы, в беседе с ней, вседневно, вновь и вновьОсведомляетесь, как зреет их любовь.

Инфанта

Тому причина есть. Мои трудились руки,Чтоб душу ей пронзить стрелами нежной муки.Родриго дорог ей: он ей подарен мной;Он торжеством своим обязан мне одной.Я этих любящих сама сковала страстьюИ потому должна сочувствовать их счастью.

Леонор

Однако, госпожа, вы каждый их успехВстречаете с тоской, заметною для всех.Ужели зрелище любви, для них счастливой,Терзает душу вам печалью молчаливой,И вы, сочувственно склоняясь к их судьбе,Вручили радость им и взяли скорбь себе?Но я зашла за грань и становлюсь нескромной.

Инфанта

Скорбь тяжела вдвойне под кровом тайны темной.Узнай, узнай о том, как долго билась я,Узнай, как борется доныне честь моя.Любовь — жестокий царь, ее всесильно иго:Я мной даримого, я этого РодригоЛюблю.

Леонор

Вы любите его!

Инфанта

Тронь сердце мне,При этом имени — в каком оно огне,В каком смятении!

Леонор

Пусть я мой долг нарушу,—Я порицаю пыл, объявший вашу душу.Принцесса может ли, забыв свой сан и кровь,К простому рыцарю восчувствовать любовь?А мненье короля? А всей Кастильи мненье?Вы помните иль нет свое происхожденье?

Инфанта

Я помню — и скорей всю кровь пролью из ран,Чем соглашусь забыть и запятнать мой сан.Конечно, есть ответ, что дух, ревнивый к славе,Одним достоинством воспламеняться вправе,И я бы страсть мою оправдывать моглаПримерами в былом, которым нет числа;Но я не внемлю им, когда задета гордость;В волненье чувств моих я сохраняю твердость,И если мне сужден супруг и господин,То это может быть лишь королевский сын.Поняв, что мой покой сберечь я не сумела,Я уступила то, чем овладеть не смела:Ему, взамен себя, Химену я даю,И я зажгла их страсть, чтоб угасить мою,Не удивляйся же, что, сердцем леденея,Я с нетерпением хочу их гименея;С ним связан для меня покой грядущих дней;Живет надеждой страсть и гибнет вместе с ней:То пламень, гаснущий, когда нет пищи новой;И если для меня настанет день суровыйИ я супругами увижу этих двух,Мои мечты умрут, но исцелится дух.И все же я терплю неслыханную муку:Родриго дорог мне, пока не отдал руку.Я силюсь с ним порвать — и неохотно рву,И в тайной горести поэтому живу.Я чувствую, что я, в моей печальной доле,По мной отвергнутом вздыхаю поневоле;Я вижу, что душа раздвоена во мне:Высоко мужество, но сердце все в огне.Мне страшен этот брак: немилый и желанный,Он сердцу не сулит отрады долгожданной;Так властны надо мной и страсть моя, и честь,Что, будет он иль нет, мне этого не снесть.

Леонор