Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка - Чейз Джеймс Хедли

Он остановился и застонал. Девица ударила его по глазам, ослепив его на секунду. Она уже успела отодвинуть второй засов, когда он успел схватить ее за руку, уже протянутую к ключу двери, и отбросил ее в кресло. Потом, когда оба типа уже пытались высадить дверь при помощи своих плеч, он бросился к двери и засунул оба засова.

Дверь трещала, но выстояла. Но она не может долго выдерживать, подумал Леон.

Девица, выскочив из кресла, бросилась на Леона и стала царапать его лицо. Ему удалось, наконец, прижать ее руки к груди и заставить ее стоять смирно.

— Ты, наконец, послушаешь меня, черт возьми! Это те парни, которые заставили тебя петь!

Она была слишком пьяна, чтобы понять его. Она ударила его по подбородку головой, а потом стала ногами бить его по ногам.

Ругаясь про себя, он схватил ее и отнес в другую комнату.

Это была маленькая комната с узкой кроватью, стоявшей возле окна. Он бросил девицу на кровать и пошел закрывать дверь на ключ.

Она снова бросилась на него, со сверкающими глазами и перекошенным от злости лицом.

Он поймал ее за руки, отнес в комнату и бросил ее на кровать с такой силой, что она свалилась бы на пол, если бы он не помешал ей.

Некоторое время она оставалась неподвижной, стараясь отдышаться, и слишком оглушенная, чтобы двигаться, а он воспользовался этим временем, чтобы продвинуться к двери и придвинуть к ней тяжелую вешалку.

— Я запрещаю тебе трогать мои вещи! — закричала девица, продолжая лежать. — Слышишь, поставь на место!

Леон ей ничего не ответил. Сделав последнее усилие, он вплотную придвинул вешалку к двери. В этот момент он услышал, что в соседнем помещении треснула дверь.

— Ну что ж, эту дверь они так легко не откроют, — подумал он.

Он открыл вешалку, достал оттуда меховое манто и бросил девице.

— Одевай это и побыстрее!

— Убирайся отсюда! — закричала девица, бросая манто на пол.

Он подошел к ней и заставил ее встать.

— Одень это, быстро!

Она пыталась поцарапать его лицо, но он схватил ее за запястья, заставил повернуться и бросил животом вниз на кровать. Опираясь коленом на ее спину, он пытался надеть на нее манто, но она так сильно вырывалась, что он не мог ничего сделать.

На этот раз он разозлился. Каждая секунда на счету, он знал, что эти типы не замедлят проникнуть в комнату.

Он выпустил ее и выпрямился. Вскочив с кровати с пылающими глазами, она бросилась на него.

Он размахнулся и сильно ударил, слегка согнув кулак, когда он ударился о челюсть девушки.

Ее глаза закатились, ноги согнулись, и она свалилась на пол.

Он бросил ее на кровать, завернул в меховое манто, потом бросился к окну и открыл его.

Вздох облегчения вырвался у него из груди, когда он увидал, что площадка пожарной лестницы находится рядом с балконом. В соседней комнате один из мужчин проворчал:

— Он удирает через окно. Открой эту дверь, а я спущусь вниз.

Леон не стал долго раздумывать. Человек со шрамом сядет в лифт, который идет очень медленно, потом ему надо будет обойти здание. Конечно, это опасно, но все-таки лучше, чем погибнуть в этой комнате.

Он схватил на руки бесчувственную девицу и просунул ее через окно на площадку пожарной лестницы, на которую вылез и сам в то время, когда в комнате уже трещала дверь. Он бросил взгляд вниз, чтобы узнать, где находится конец этой темной улочки, но увидел лишь темную стену соседнего дома. Тогда он посмотрел наверх, но крыша была вне предела его досягаемости. Значит, необходимо было спускаться.

Перекинув девицу через плечо, он стал спускаться. Судорожно хватаясь рукой за поручни, с дрожащими ногами, он медленно спускался вниз. Мэй Митчелл не была легкой ношей и, достигнув третьего этажа, он уже еле дышал, но тем не менее продолжал свой путь, стараясь во что бы то ни стало достичь улицы раньше, чем человек со шрамом.

Когда он достиг последней площадки, дыхание со свистом вырывалось у него из груди, а колени совсем подгибались, но все же он продолжал свой путь и почувствовал, как заканчивается последняя секция лестницы.

Достигнув земли, он на секунду прислонился к стене, чтобы обрести дыхание, потом посмотрел направо и налево. Конец улицы терялся в темноте, как тоннель.

Он направился в правую сторону, наполовину бегом, наполовину шатаясь. Он не сделал и трех метров в этом направлении, как шум позади него заставил его обернуться.

В нескольких шагах от него открылась дверь — и сноп света осветил улочку. Он увидел высокую и массивную фигуру человека со шрамом, который быстро вышел на улицу.

Леон, задерживая дыхание, стал неслышно и медленно продолжать свой путь.

Человек со шрамом стоял неподвижно, смотря направо и налево, стараясь угадать, в какую сторону пошел Леон.

Продвигаясь сантиметр за сантиметром, Леон продолжал продвигаться в темноте, готовый каждую минуту побежать, если человек со шрамом пойдет в его направлении.

Неожиданно он очутился перед препятствием. Покачиваясь, он установил равновесие и протянул руку, которая уперлась в кирпичную стену. Он оказался в тупике. Он выбрал неправильное направление, и теперь он пропал.

Леон прислонился к стене и посмотрел в другой конец улицы с открытой и освещенной дверью.

Человек со шрамом повернул голову в его сторону и стал приближаться. В тот момент, когда он проходил мимо освещенной двери, Леон увидел в его руках автомат.

Судя по шуму от движения транспорта и отблескам света, Леон понял, что находится невдалеке от главной улицы. Если бы он повернул вправо, вместо того, чтобы пойти влево, то он был бы уже в конце Естерн стрит.

Но теперь человек со шрамом со своим автоматом преграждал ему путь. Он осторожно опустил с плеча бесчувственную девицу и прислонился к стене.

Леон знал, что человек со шрамом не мог его видеть, и также не был совсем уверен в правильности выбранного им направления. Он также не мог знать, что тут находился тупик.

Сложившись пополам, Леон двинулся навстречу человеку, который двигался очень медленно, внимательно прислушиваясь.

Приблизительно через двадцать метров, на которые он отошел от девушки, Леон упал на четвереньки, прижавшись к стене.

А приблизительно в пятнадцати метрах от него другой приближался к нему, с оружием в руках и держась правой рукой за стену, противоположную той, за которой спрятался Леон. Леон затаил дыхание и пригнул голову, чтобы спрятать белый воротничок.

Теперь тот был от него на расстоянии нескольких сантиметров. Он ощущал его дыхание и слышал запах бриолина, который смазывал волосы человека со шрамом. Тень прошла на расстоянии десяти сантиметров от него тем же медленным и размеренным шагом, и Леон не удержался от того, чтобы не посмотреть на этого человека, который продвигался в темноте, не зная, что его ожидает нападение.

Леон быстро повернулся, наполовину выпрямился, напряг мускулы и бросился на широкую спину находящегося перед ним человека.

Мужчина издал удивленное ворчание, споткнулся вперед и выхватил оружие. Леон обхватил его горло руками, схватил его руку и сжал горло своего врага изо всей силы.

Согнув спину, человек со шрамом поднял Леона в воздух. Леон, сжав зубы, усилил свой нажим. Он весь перекосился, но знал, что если выдержит еще минуту, то тот будет готов.

Человек был не совсем обычным. Он понимал ситуацию и, прижав Леона к стене, согнулся, потом выпрямился и снова прижал его к стене.

У Леона остановилось дыхание. Он думал, что его легкие сейчас лопнут, но он по-прежнему сжимал горло своего противника, используя остаток своих сил.

Меченый протянул назад руку к лицу Леона, но прежде чем ему удалось вонзить свои пальцы в глаза Леона, тот прижал лицо к плечу врага. Его пальцы сжали ухо противника и с силой дернули его. Потом Леон толкнул его вперед, заставив упасть на четвереньки, и его колени со страшной силой уперлись в его почки, а имея такой упор, он мог вывернуть ему руку. В течение нескольких секунд человек со шрамом конвульсивно дергался, но Леон все сильнее давил на него. Неожиданно противник сник и распластался на земле. Леон не ослаблял своего нажима еще минуты две, потом встал на ноги.