Лезвие на воде (СИ) - Оксана Самсонова

Часть 7. Эйрин

Эйрин

Просыпаюсь в кромешной темноте. Стараюсь приподняться на кровати, но чья-то рука меня останавливает.

— Эйрин! Ты как? — раздается обеспокоенный женский голос.

— Мира? Почему здесь так темно? Сейчас ночь?

— Девочка… — в голосе кухарки звучит неподдельный страх, заставляющий меня обеспокоенно заерзать на кровати. — Подожди, сиди здесь.

Я уже была готова к тому, что вчерашний день был последним. А может, не вчерашний.

Слышу, как дверь снова открывается. Чувствую, как кто-то садится рядом, но абсолютно ничего не вижу.

— Госпожа Эйрин, я лекарь. Зовут меня Морис Нолан. — рядом раздается приятный успокаивающий голос.

— Очень приятно, господин Нолан. Вы можете объяснить мне, в чем дело? Я ничего не вижу. Сейчас ведь день, верно?

— Вы правы, госпожа. Если позволите, я Вас осмотрю.

Лекарь осматривает меня с ног до головы, слушает легкие и начинает осматривать мои глаза. Но тишина длится слишком долго.

— Господин Нолан, что с ней? — по комнате разносится взволнованный голос Данте.

— Властитель, простите, что не поприветствовала…

— Не думай сейчас об этом.

— Властитель, даже не знаю, что сказать. Общее состояние в норме, пульс стабилен, никаких посторонних звуков в легких нет. Не могу даже предположить, что стало причиной потери сознания и кашля с кровью. Выпьете лекарство на всякий случай, госпожа. — лекарь замолкает. — Оба глаза на все реагируют.

— То есть говорите, что сделать Вы ничего не можете? Лучший лекарь Четырех Долин не может ничем помочь?

Меня до самых костей пробирает голос Данте полный ярости и … боли.

— Властитель, это так, мне очень жаль…

— Все в порядке, господин Нолан. — вставляю свое слово, стараясь защитить лекаря. Ведь он не виноват в том, то не в силах мне помочь. — Властитель, прошу, не срывайтесь на лекаре. Он сделал все, что мог. Раз глаза при внешнем осмотре в норме, значит, зрение обязательно вернется. Надо лишь подождать.

— Господин Нолан, можете идти. — сдержанней произносит Данте, голос так и источает ледяную ярость.

Как только лекарь покидает комнату Данте опускается на мою кровать.

— Почему ты так спокойна? Такое было раньше?

Я лишь в отрицании качаю головой.

— Будем надеяться, что ты права, и зрение вернется.

***

— Сколько я спала? Я в своей комнате? — интересуюсь у Миры, после того, как Данте покидает комнату.

— Три дня. В своей. — голос кухарки, уставший, обессиленный. — Как же ты нас напугала, Эйрин. Ты двое суток билась в лихорадке. Часто кричала. Просила прощение у хозяина…

— Властитель…

— Он сидел с тобой все это время. Мы выгнали его только на третий день, когда ты начала нормально спать. В каком состоянии он тебя принес… Это было ужасно. Вся в крови. И ты и хозяин. Да еще и мокрые насквозь и грязные. Лошадей загнали. Как же далеко ты от поместья уехала. Еще и эта девчонка…

— О ком Вы?

— О госпоже Рине, конечно же, не строй из себя дурочку! Она видела, что хозяин привез тебя, да еще и не отходит от тебя ни на шаг. Удалось избавиться от ее нытья, только когда хозяин лично ее выпроводил.

— И где она?

— Уехала в первый же день. Да, чтоб не вернулась больше. Я сейчас скажу, чтобы принесли поесть.

— Она должна была давно уехать.

— Прибыл один из слуг и доложил, что на нее напали. Хозяину пришлось ее спасать. Глупая девчонка. А когда хозяин узнал, что ты покинула поместье, погнался за тобой. Совсем вы нашего хозяина не жалеете. Одна прицепилась к его деньгам, другая поселилась в сердце и треплет нервы. Сейчас принесу тебе поесть.

Внутри зарождается маленький огонек тепла от слов Миры о сердце Данте. Но его беспощадно гасит горечь и чувство полной обреченности. У меня был приступ, пропало зрение, не факт на самом деле, что вернется. Возможно, я буду угасать по частям.

— Какой ужас. — я прячу лицо в ладонях. — С каждым разом все хуже.

Такого исхода я совершенно не ожидала.

Слышу, как кухарка возвращается, и комнату наполняет аромат горячего бульона.

— Чтобы съела весь бульон! Иначе девочки обидятся на тебя. — приказывает кухарка, начиная кормить меня с ложечки.

— А почему Вы здесь, рядом со мной?

— Хозяин попросил. Он знает, что кроме нас ты ни с кем здесь не общаешься, и смог доверить тебя только нам. А теперь ешь. И еще кое-что, — спустя минуту молчания добавляет Мира, — ты не держи обиду на остальных слуг. Они просто не знают, как себя с тобой вести. Стараются не обращать на тебя внимания, чтобы не сказать чего лишнего, что тебя обидит и не получить от хозяина.

Я лишь киваю и полностью переключаюсь на ароматный бульон. После того, как я все съедаю, Мира начинает набирать ванну.

Данте снова меня спас. Как мне теперь себя вести? Я столько всего наговорила… Да еще большинства не помню.

Мира помогает мне привести себя в порядок, одеться в уже привычную мне одежду, заплетает колосок. Как только мы заканчиваем, раздается стук в дверь.

— Войдите.

— Наставница! — слышу знакомые синхронные голоса новобранцев.

— Вы все пришли?

— Конечно, наставница. Все пришли, принесли Вам много цветов и фруктов, но этим жалким цветам не сравниться с Вашей красотой. — слышу все те же сладкие речи Сидмона.

— Спасибо. Можно вопрос?

— Конечно, наставница.

— Как вы хором постоянно говорите?

Парни лишь смеются в ответ.

— Труды долгих тренировок и прекрасная дисциплина. — уставший, но жесткий командирский голос Данте заставляет всех парней резко затихнуть. — Вы хотите, чтобы у вашей наставницы началась аллергия из-за такого количества цветов и фруктов?

Ребята молчат, а я нутром чувствую, как они мнутся под тяжёлым взглядом Данте.

— Да мы как лучше хотели, Властитель. — раздаётся тихий голос Артура.

— Тогда оставьте все в коридоре и возвращайтесь к тренировке.

— Спасибо большое, что навестили. Как только поправлюсь, вернусь к тренировкам. Никому не расслабляться. — решаю немного разбавить строгость Хозяина Востока к ребятам своей благодарностью за то, что навестили.

— Да хоть сейчас. Тебе же вообще наплевать на свое состояние. — ворчит себе под нос Данте.

— Наставница, поправляйтесь. Уверен, зрение вскоре вернется. О тренировках не волнуйтесь, не запустим. До свидания, наставница. Властитель! — четко чеканит Сидмон за всех, и я слышу, как ребята спешно удаляются, а за ними и Мира.

Данте устало опускается на край кровати.

— Спасибо. Ты снова мне жизнь спас.

— Если бы ты не лезла на рожон, то и не пострадала бы. Что тебя понесло в такую погоду так далеко от поместья? Что с тобой происходит?

Я молчу.

— Молчишь. Снова. Толк от твоих просьб о прощении… Я доверяю тебе,