Помоги себе, и тело откликнется - Анна-Мария Филльоза

любителей адреналина», который, похоже, с каждым днем набирает все больше последователей? Возможно, мы узнаем об этом позже. В данный момент мы предлагаем ему «оставить свой зуб в покое», не будить спящего волка и практиковаться в технике, которую мы только что привели. Технике, которая, по его же словам, дает результат.

Для тревожности нет возрастных ограничений

Эти болезненные состояния знакомы детям, младенцам и, возможно, эмбрионам, определенные реакции которых сегодня можно наблюдать с помощью трехмерных ультразвуковых исследований. Дети особенно чувствительны к страху и тревоге и чаще, чем взрослые, переживают их в виде физического дискомфорта. Дело в том, что чем меньше у ребенка доступ к языковому общению, тем больше он использует психосоматические механизмы. Эмоциональные переживания оказывают более глубокое воздействие на его мозг, который пребывает в стадии развития, и, если не находят выхода, имеют тенденцию инкапсулироваться в его организме, пока не образуют своего рода броню, о которой мы поговорим в следующей главе. Если эти эмоции, ощущаемые как тревожные, продолжаются или повторяются с определенной частотой, организм говорит себе: «Я нахожусь во враждебном мире, мне нужно более эффективно себя защищать». И вырабатывает более мощные защитные механизмы. Генетическая предрасположенность, определяющая наш темперамент, делает одних детей менее уязвимыми, чем другие.

Чувствительность или уязвимость?

В отделении, где помогают тяжелобольным, умирает пациент. Молодая сиделка, которая заботилась о нем, не может сдержать слез. Если она быстро не возьмет себя в руки, то, скорее всего, услышит в свой адрес: «Деточка, если вы такая чувствительная, вам нечего делать в этой профессии!»

Сколько раз каждому из нас приходилось подавлять слезы, изображать спокойствие, сдерживать себя, скрывать горе, бороться с комом в горле, который мешал вымолвить хотя бы слово (не рискуя при этом разрыдаться)? Посыл общества звучит примерно так: «Главное – не сорваться!» Но что это значит? Не сорваться в чем? В заученной твердости? Или откуда – с защитных дамб? Не испортить фасад, который должен выглядеть безупречно? Однако, если я никогда не сорвусь, во мне сохранится этот эмоциональный накал. Чтобы удержать все в себе, я напрягаюсь так, что от этого хрустят мои суставы.

В каких же иллюзиях живут те, кто отказывает мне в свободе выразить свое горе? Боятся ли они, что я буду плакать и не смогу остановиться, что взорвусь от ярости, что мои эмоции заразительны? Почему и чего они боятся? Ведь на самом деле речь всего лишь о том, чтобы позволить мне как-то выразить свои эмоции, выплакаться, выразить страх, гнев или горе. После этого мне стало бы легче, и кто-то мог бы оказать мне поддержку, вместо того чтобы оставлять меня наедине с моими переживаниями.

Неужели в нашем цивилизованном обществе у хорошо воспитанных (или постоянно подавленных) людей единственная альтернатива стостоит в том, чтобы спрятаться за броню – или сломаться? В самом деле, экранирование представляет собой форму защиты, однако если оно сплошное или его приходится слишком часто применять, это не обходится без последствий. Если я не позволяю себе волноваться, я защищаю себя от чувства, которое может быть болезненным; если я подавляю всплеск эмоций, я избавляю себя от столкновения с таящимися в глубине нашего естества старыми эмоциональными травмами. Но разве это не ложная защита? В любом случае речь идет о плохо подобранной защите, если к ней приходится прибегать слишком часто, поскольку такая защита делает меня жестче, способствует ригидности мышц, «заковывает» организм в броню. Обособившись таким образом, я больше не прислушиваюсь ни к другому человеку, ни к себе, отгораживаясь отуязвимой, но на редкость чувствительной части себя. Мало того: носить эти доспехи тяжело, не очень удобно и не очень полезно для здоровья, не так ли? Чувствительность, несомненно, часто ведет к тому, что мы больше страдаем, но также и позволяет больше и полнее наслаждаться жизнью.

Что касается уязвимости, порой присущей нам, то она обусловлена чувствительными точками, которые представляют собой более-менее затянувшиеся шрамы от старых ран. Когда ситуация напоминает нам о плохо заживших старых ранах, она пробуждает в нас нечто такое, что трудно контролировать. В таком случае существует риск почувствовать себя подавленным, выдавать эмоциональные реакции, несоразмерные текущей ситуации. Такая реакция – это приглашение вернуться к прошлому, признать болевые точки и разобраться с ними. Знание своих старых шрамов позволяет нам использовать их в качестве ориентиров в нашей эмоциональной картографии.

Помимо страха и гнева – жизнь

Страхи, неуверенность, тревога, беспокойство – многие из них являются причиной наших блокировок и запретов в повседневной жизни. Познакомиться с ними лучше, чтобы легче преодолевать, – это возможно?

Жизнь в ее полноте требует преодолевать поток эмоций, моменты страха так же, как горести и проявления гнева. Наша естественность зависит от способности позволить этому чувству поселиться в нас, не блокируя его, что, конечно, не означает выражать его, когда и как угодно.

Признание обоснованности наших эмоциональных проявлений – первый шаг к большей свободе быть самим собой. Первый шаг к восстановлению заблокированных энергий и возвращению к полноценной жизни. Если эти старые или новые аффекты блокируются, они стягивают сетку нашей эмоциональной ткани и препятствуют свободному течению жизненной силы внутри нас. Это сказывается на нашем физическом и психическом здоровье. Распознавать эмоции, которые паразитируют на нас, и учиться их высвобождать – необходимый шаг на пути к полноценному здоровью.

Эмоции вызывают зверский аппетит…

Принято считать, что эмоции вызывают зверский аппетит, и, возможно, когда вы дойдете до конца этой главы, вы почувствуете, что немного проголодались. Но прежде чем прогуляться до кухни, прочтите эту главу до конца.

Исследование, проведенное американскими и канадскими учеными, показало, что мужчины и женщины по-разному относятся к еде. Мужчины лучше, чем женщины, способны дистанцироваться от своих негативных чувств (гнева, грусти и т. д.) и сосредоточиться на положительных эмоциях. Поэтому они предпочитают продукты, укрепляющие положительные эмоции: суп, макароны или мясо. Что касается женщин, то, чувствуя себя подавленными или испытывая стресс, они употребляют продукты, «поднимающие настроение»: мороженое, шоколад, пирожные, после чего чувствуют себя виноватыми (объем талии обязывает!). Это исследование также показало, что, хотя на выбор продуктов питания влияют эмоции, на них влияют и другие факторы, такие как пол, возраст, культура и образование.

Признание того, что эмоции влияют на пищевые привычки, может помочь нам питаться более рационально