Пир мудрецов - Афиней
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
9. Клеарх Солейский в четвертой книге "Об образе жизни" (Βίοι) [d] [FHG.II.304] рассказывает о роскошестве мидийцев, и как они в угоду этому набирают евнухов из соседних племен, а потом говорит, что и мелофоры заведены персами по примеру мидийцев - не только в отплату за понесенный от них гнет, но и в память об изнеженности, до которой пали в своей роскоши телохранители: {5} как пустая и лишняя забота о житейских благах даже копьеборцев может обратить в праздноборцев. И продолжает: "Если кто придумает для царя новое лакомство, того он награждает, [e] но себе этими наградами пищу не услащает, а ест ее один, себе на уме. {6} Не точная ли поговорка: "Кусочек за Зевса, кусочек за царя!". Харет Митиленский в пятой книге "Истории Александра" пишет [Scr. Η. Al. Magn. p. 117]: "Персидский царь до того дошел в своей роскоши, что в головах его опочивальни пристроена комната размером в пять постелей и в ней доверху пять тысяч талантов золота, под названием "царская подушка"; а в ногах другая комната, в три постели, и в ней три тысячи [f] талантов серебра, под названием "царская подножка". В опочивальне же над ложем висела золотая виноградная лоза, вся в дорогих каменьях (с гроздями из самых дорогих каменьев, подтверждает Аминта в своих "Переходах по Азии" [р.316]), а невдалеке стоял золотой кратер работы Феодора Самосского. Агафокл в третьей книге "О Кизике" [FHG.IV.289] (515) говорит, будто у персов есть даже "золотая вода": это семьдесят источников, из которых никому нельзя пить, кроме самого царя и его старшего сына, а кто выпьет из остальных, тому смерть".
{5 ...пали в своей роскоши телохранители... — Смысл этого аффектированного фрагмента, кажется, в том, что персидский царь на примере своих телохранителей напоминал покоренным мидийцам об их прежней роскоши и таким образом наказывал их за угнетение персов.}
{6 ...ест ее один, себе на уме. — Специальная награда заключалась в приглашении разделить трапезу с царем (ср. Ксенофонт. «Анабасис». 1.9.25).}
10. Ксенофонт в восьмой книге "Воспитания [Кира]" говорит [VIII, 15]: "Тогда они еще придерживались персидского воспитания и умеренности, хотя и восприняли одежду и роскошь мидян. Нынче же они с равнодушием смотрят на исчезновение персидской выносливости, зато воспринятую у мидян изнеженность сохраняют всеми силами. Впрочем, я намерен яснее показать нынешнюю изнеженность персов. [b] Во-первых, им уже недостаточно стелить себе мягкие постели: они ставят свои ложа ножками на ковры, чтобы те не упирались в пол, а утопали в этих коврах. Затем, они не только сохранили все блюда, какие прежде были изобретены для стола, но постоянно придумывают все новые и новые. Точно так же обстоит дело и с приправами; ведь они держат [с] даже специальных изобретателей для кушаний и приправ к ним. Кроме того, зимой им недостаточно прикрыть голову, тело и ноги - даже кисти рук они прячут в толстые рукавицы и перчатки. Наоборот, летом им мало тени от деревьев или от скал - специальные люди, стоя рядом с ними, создают им вдобавок искусственную тень". И далее он говорит о них следующее [19]: "Теперь у них на конях больше покрывал, чем на ложах, ибо они не столько думают о верховой езде, сколько о мягком [d] сидении для себя. [20] [Нынче же знатные люди держат на жаловании] всяких привратников, пекарей, поваров, виночерпиев, банщиц, слуг, которые подают кушанья и убирают со стола, помогают им при отходе ко сну и при вставании, наконец, косметов, которые подводят глаза, накладывают румяна и вообще совершают туалет своих господ".
11. ЛИДИЙЦЫ в своем роскошестве дошли до того, что первыми стали холостить женщин, - так пишет Ксанф Лидийский (или кто бы ни был сочинителем приписываемой ему "Истории", - Артемон из Кассандрии в сочинении "О собирании книг" [FHG.IV.342] называет ее [e] автором Дионисия Скитобрахиона и не считается с тем, что историк Эфор, полагал, что Ксанф жил раньше Геродота и служил ему источником). Во всяком случае, этот Ксанф пишет во второй книге "О Лидии" [FHG.I. 262], что лидийский царь Адрамит начал холостить женщин, чтоб они были ему вместо евнухов. {7} И Клеарх пишет в четвертой книге "Об образе жизни" [FHG.II.305]: "Лидийцы в своем роскошестве стали устраивать тенистые сады и парки, полагая изысканным, чтобы на них [f] не падал ни единый луч солнца. И до того дошли в своем неистовстве, что собрали жен и дочерей прочих жителей в некотором месте, названном потом за это "Непорочным", и там их всех изнасиловали. Под конец они так изнежились душою и обабились, что за это им пришлось терпеть над собою женщину-тирана из числа потерпевших, по имени Омфала. С нее-то и началось заслуженное наказание лидийцам, (516) ибо что такое насильство женщины, как не память о собственном насильстве! Буйная и неудержимая, чтобы отомстить за свои обиды, она предала городским рабам их господских дочерей и сделала это на том самом месте изнасилования; а потом согнала туда господских жен и тоже заставила спать с рабами. Оттого-то лидийцы, чтоб смягчить словом горечь дела, называют это урочище "Нежным объятием". Впрочем, не только в Лидии женщины свободно отдаются всякому прохожему, но и у западных локров, и на Кипре, и у всех народов, где дочерей отдают на священный блуд: видимо, это на самом деле память о былом насилии и отмщении. [b] Для лидийцев это отмщение пришло, когда восстал один знатный муж, пострадавший у них в царствование Мидаса. Этот Мидас, обабившись в своем роскошестве, лишь валялся в пурпуре или прял со служанками шерсть, а Омфала делила ложе с чужестранцами и всех потом убивала. Знатный муж расправился с обоими: Мидасу, оглохшему в своем отупении, он вытянул уши [наподобие ослиных], так что тот за бездумье получил имя [с] самого глупого животного, Омфалу же...". {8}
{7 ...вместо евнухов. — Свида под словом Ксанф дает другое толкование: «Гигес первым стал холостить женщин, чтобы всегда ими пользоваться юными».}
{8 ...Омфалу же... — Лидийский миф ничего не говорит о судьбе Омфалы. В эллинистическое время было известно об обмене одеждами между Омфалой и Гераклом (не Мидасом).}
12. Лидийцы первыми придумали кушанье, называемое "карика". {9} Как его готовить, написано в "Поваренных книгах", составителями которых были Главк Локрийский, Мифек, Дионисий, сиракузяне Гераклид и Агид, Эпенетом, другой Дионисий, да еще Гегесипп, Эрасистрат, Эв-тидем, Критон и, наконец, Стефан, Архит, Акестий, Акесий, Диокл и Филемон. Таковы известные мне составители поваренных книг. Писали лидийцы и о кушанье, называемом "кандавл", и даже не об одном, a [d] трех кандавлах, - так они закоснели в своем сластолюбии. Гегесипп Тарентский рассказывает, что кандавл готовился из вареного мяса, тертого хлеба, фригийского сыра, укропа и жирной похлебки. О нем упоминает Алексид в "Ночном бдении, или Поденщиках" [Kock.II.360]; говорит повар: {10}
{9 карика — рагу с кровью, καρύκη.}
{10 ...говорит повар... — текст очень темен.}
- Ужо мы кроме этого состряпаем
Кандавл.
- Кандавл? Не пробовал, не слыхивал.
- То дивное мое изобретение!
И сколько я тебе его ни выставлю,
От удовольствия оближешь пальчики. е
Вот потроха...
- Их отвари по-белому!
- Из рыбы - осетрину просоленную,
Из мяса ...... со сковородочки...
Хлеб, дважды нам поджаренный, молозиво, {11}
{11 молозиво — у древних считалось деликатесом.}
Яйцо в нарезку, мед в подсластку к блинчикам,
Зеленый сыр кинфийский, мелко резанный,
Свиной рубец, и виноград, и сладкое
Вино: хоть напоследок выставляется,
Но в трапезе оно - наиглавнейшее.
[f] - Кончай болтать: кандавлы, потрох, противни -
Все это отобьет мне удовольствие.
Упоминает о кандавле и Филемон в "Прошибале" [Kock.II.493], говоря так:
Весь город знает, лучше всех готовлю я
Кандавлы и сосиски и яичницу, -
Так что же, что же сделал я неправильно?
И Никострат в "Поваре" [Kock.II.224]:
(517) Спартанскую похлебку он не сделал бы,
А уж кандавл, яичницу...
И Менандр в "Трофонии" [frag. 146]:
А ионийцу-богатею сделаю
Кандил и суп и снедь афродисийскую.
На войну лидийцы выступали под звуки свирелей и флейт, как о том пишет Геродот [1,17], лакедемоняне под звуки флейт, а критяне под звуки лир.
[b] 13. Гераклид Кимейский в "Подготовительных записях" к книге "О Персии" пишет [FHG.II.97], что царь СТРАНЫ БЛАГОВОНИЙ никому не подвластен и правит независимо, а потом продолжает: "Роскошью и беспечностью он превосходит всех. Живет он, не выходя из дворца, в расточительной роскоши, сам ничего не делая и мало с кем разговаривая, а для всех дел назначая судей. Если кто решит, что судьи рассудили [с] несправедливо, то в верхнем этаже дворца есть дверца на цепочке, и кто считает суд несправедливым, тот тянет эту цепочку и открывает дверцу, и тогда царь, заметив это, впускает его и сам правит суд. И если окажется, что судьи судили несправедливо, то их казнят, если же справедливо, то казнят открывшего дверцу. А расходы на содержание царя, его жен и друзей считаются по пятнадцать вавилонских талантов в день".
