Сто лет одного мифа - Евгений Натанович Рудницкий

благонадежности Фриделинды, не осмеливаясь принять решение о ее освобождении, если бы жена издателя газеты Washington Post Агнес Мейер не обратилась по просьбе Тосканини напрямую к Черчиллю. После этого вопрос был решен довольно быстро. Заключенную тщательно обыскали и 14 февраля 1941 года отправили в сопровождении сотрудника полиции в Глазго, где тот проследил, чтобы она уплыла в Аргентину на теплоходе «Андалусиа Стар». Это было не освобождение, а высылка подозрительного элемента из страны. На всякий случай ей даже не разрешили взять с собой начатую рукопись книги воспоминаний. Судя по всему, известие о том, что Фриделинду освободили и она покинула Англию, было получено в Байройте через Швейцарию – заменившая Даниэлу в качестве партнера по переписке с Эллен Беерли Ева Чемберлен писала 25 февраля в Люцерн: «То, что Вы передали мне успокоившую нас информацию о нашем чаде, чье положение нас так тревожило, было большим благодеянием для всего Ванфрида. Наконец-то больше никаких слухов, только факты! Дай бог, чтобы это беспокойное существование наконец завершилось!»

* * *

Ровно через год после вступления Черчилля в должность премьер-министра, 10 мая 1941 года, в Англии неожиданно появился еще один «беженец» из Германии. Сев на военном аэродроме под Вюрцбургом в истребитель, начальник канцелярии Гитлера, его заместитель и верный друг Рудольф Гесс вылетел, никого не предупредив, в Британию и приземлился на парашюте в Шотландии. Служивший во время Первой мировой войны в эскадрилье Германа Геринга летчик-ас сохранил свое мастерство, в чем Фриделинда могла убедиться во время авиашоу над Айбзее под Партенкирхеном в 1931 году, и теперь решил использовать его на благо родины. У него была безумная идея убедить представителей британской оппозиции свергнуть Черчилля и заключить с Германией мир в преддверии ее нападения на Советский Союз. Гитлер и сам прекрасно понимал, насколько опасно начинать наступление на Востоке, имея за спиной столь сильного противника, но если бы он узнал о плане Гесса, то вряд ли бы его одобрил. Поэтому Гесс действовал на свой страх и риск, справедливо полагая, что в случае успеха его прославят в качестве спасителя отечества. Не устававшая восхищаться человеческими качествами Гесса Винифред впоследствии уподобила его поступок действиям Брюнгильды, убеждавшей в третьем действии Валькирии своего отца, верховного бога Вотана, в том, что она была лишь выразителем его божественной воли. Свой план Гесс вынашивал на протяжении нескольких месяцев, о чем можно судить по его письму жене, написанному в 1949 году из тюрьмы, где он по приговору Нюрнбергского трибунала отбывал пожизненное заключение. В письме упоминается и Винифред: «Возможно, она еще помнит, как однажды в Берлине осенью 1940 года озабоченно спросила меня, существует ли намерение пойти на крайние меры в отношении Англии и расшатать Британскую империю – или все же есть возможность достигнуть взаимопонимания? Я ее успокоил, а про себя подумал: если бы ты знала, что я как раз готовлю маленький воровской „вклад“ в это дело!» В своих письмах Винифред отмечала, что Гесс «…служил фюреру верой и правдой» и, по ее мнению, «будучи идеалистом и фантазером, верил, что своей эксцентричной выходкой ему удастся вразумить английских друзей (а с их помощью и более широкий круг лиц) и таким образом добиться отставки английского правительства». Однако никто из английских политиков не хотел иметь дело с «идеалистом и фантазером». Его допросили и посадили в тюрьму как обычного преступника, тем более что и Гитлер отмежевался от действий своего заместителя и объявил его сумасшедшим. По этому поводу Геббельс писал: «Фюрер в полной растерянности. Как на это посмотрит остальной мир – ведь второй после фюрера человек в государстве не в своем уме. Ужасно и немыслимо».

Отсутствие поддержки такого влиятельного друга, как Гесс, усугубило положение Винифред, для которой общение с Гитлером после начала войны и без того сильно осложнилось. Теперь начальником канцелярии стал Мартин Борман, и он один решал, какие сообщения передавать фюреру и кого к нему допускать. Гитлер и сам предупреждал свою подругу, что сообщения, передаваемые ему по официальным каналам, то есть через Бормана, могут до него не доходить. Поэтому в экстренных случаях приходилось пользоваться услугами его адъютантов Шауба и Брюкке или обращаться к фюреру через его личного врача Брандта. Давая показания в пользу Винифред для комиссии по денацификации, тот рассказывал: «Мартин Борман не раз самым пренебрежительным образом отзывался в моем присутствии о госпоже Вагнер и неоднократно отмечал, что в глубине души госпожа Вагнер никакой не национал-социалист, а просто придерживается взглядов старых вагнерианцев, которые, как это часто бывает в художественных кругах, аполитичны и якшаются с интернационалистами».

Особую озабоченность обитателей Ванфрида вызвало известие о том, что летом 1941 года Борман приобрел на улице Парсифальштрассе на Зеленом холме роскошную виллу певца Хельге Розвенге с большим участком земли. Поскольку рейхсляйтер мало интересовался Байройтскими фестивалями и посещал их только в качестве официального представителя властей, эта его покупка вызвала недоумение и заставила задуматься о ее причине. Наиболее правдоподобно выглядела версия, согласно которой он купил эту недвижимость для Гитлера в качестве подставного лица. Тот и в самом деле не раз говорил, когда речь заходила о Байройте, что хотел бы на старости лет, после того как отойдет от дел, провести остаток своих дней в этом освященном духом Рихарда Вагнера маленьком городе. Впрочем, то же самое он говорил и про город своего детства Линц.

Глава 21. Виланд претендует на власть на Зеленом холме

Оказавшиеся по обе стороны общей границы и связанные пактом о ненападении, два диктатора были обречены на противостояние – вопрос был только в том, кто из них первым вступит в битву. Считается, что, успокоив на некоторое время Сталина, Гитлер одержал дипломатическую победу, давшую ему возможность напасть на Советский Союз в самый удобный для Германии момент. Поэтому он не стал ждать, пока Англия выдохнется и прекратит свои бомбардировки, и рано утром 22 июня 1941 года начал наступление по всему фронту от Прибалтики до Молдавии. В Ванфриде читали восторженные газетные сообщения об успехах вермахта на Восточном фронте. По радио рассказывали, как танковые клинья рассекают не способные оказать сопротивление и отступающие в панике советские воинские части, окружают их и принуждают сдаться. Потери противника неисчислимы, пленных – сотни тысяч! Советские города сдаются один за другим! Поначалу речь шла главным образом о мало кому известных городах Украины, Белоруссии и Молдавии, которые нужно было искать на географических картах или читать о них статьи в энциклопедии. Но фронт быстро приближался