Век Наполеона - Уильям Джеймс Дюрант

Джейн Клэрмонт была сводной сестрой Мэри, будучи дочерью второй миссис Годвин от предыдущего мужа. Первоначально она носила имя Клара Мэри Джейн, но предпочитала, чтобы ее называли Кларой, и стала Клэр или Клэр. Она родилась 27 апреля 1798 года, сейчас ей было шестнадцать лет, и она вполне осознанно нубильной. Талантливая и щедрая, чувствительная и гордая, она переживала под властью беспокойной и раздражительной матери и отчима, слишком обремененного и разорившегося, чтобы питать к ней любовь. Она обратилась к Мэри и Шелли с просьбой взять ее с собой. Они так и сделали, и 28 июля 1814 года все трое бежали из Лондона в Дувр, а оттуда во Францию.

20 августа паломники добрались до Люцерна. Там Шелли не нашел ни послания для себя, ни денег из Лондона. В его кошельке было всего двадцать восемь фунтов. С грустью он сказал своим товарищам, что должен вернуться в Англию и уладить свои финансовые дела. На лодках и каретах они поспешили на север и 13 сентября 1814 года снова оказались в Лондоне. Следующие двадцать месяцев он провел, скрываясь от кредиторов и собирая новые займы, чтобы прокормить себя, Мэри, Клэр и Годвина, который по-прежнему отказывался видеться с ним, но приветствовал денежные переводы. Тем временем Гарриет родила второго ребенка, Чарльза, Мэри — первого, Уильяма, а Клэр прыгнула в постель Байрона. Наконец умер дед поэта, оставив отцу Шелли, теперь уже сэру Тимоти Шелли, имущество стоимостью восемьдесят тысяч фунтов. Теперь Шелли был законным наследником, но не был признан отцом. Он предложил отказаться от своих прав в обмен на пожизненную ренту в тысячу фунтов; это было согласовано, и Шелли пообещал две сотни в год Гарриет. 4 мая 1816 года он, Мэри, Уильям и Клэр снова отправились в Дувр и Францию. За девять дней до них Байрон «отбросил пыль Англии от своих ног».

VIII. ШВЕЙЦАРСКИЙ ПРАЗДНИК: БАЙРОН И ШЕЛЛИ, 1816 ГОД

Оба поэта независимо друг от друга выбрали Швейцарию своим пристанищем, а Женеву — центром своих действий. Группа Шелли прибыла 15 мая и разместилась в пригородном Сешероне. Байрон и его свита сели в Остенде в роскошную карету, которую он приказал построить за пятьсот фунтов по образцу той, что использовал Наполеон и захватил при Генаппе в качестве трофея при Ватерлоо; в ней была кровать, библиотека и все удобства для обеда. Байрон специально осмотрел землю и остатки битвы; и, вероятно, в Брюсселе в тот же вечер сочинил строфы с 21 по 28, которые станут особенно памятными в Канто III «Паломничества Чайльд Гарольда».

Поздно вечером 25 мая он зарегистрировался в отеле Hotel d'Angleterre, расположенном в миле к северу от центра Женевы. В регистрационной книге ему потребовалось указать свой возраст, и он написал «100». Клер Клермон, которая с нетерпением проверяла прибывших, обнаружила это и послала ему записку, в которой сожалела о его возрасте и предлагала встретиться. 27 мая он столкнулся с Шелли, Мэри и Клэр на лодочной пристани; это была первая встреча поэтов. Байрон прочитал «Королеву Мэб», похвалил ее поэзию, но вежливо умолчал о политике; слишком многого следовало ожидать от двадцатичетырехлетнего юноши, чтобы он понял достоинства аристократии, хотя они могли бы согласиться с удобством наследования. Шелли до самого конца считал Байрона своим превосходством в поэзии.

4 июля он арендовал дом в Монталегре, в двух милях от Женевы, на южном берегу Женевского озера. 7 июля Байрон снял виллу Диодати, в десяти минутах ходьбы от Шелли. Они вместе арендовали небольшую парусную лодку, и обе семьи часто вместе плавали по озеру или проводили вечера за беседами на вилле Диодати. Там, 14 июня, Байрон предложил каждому написать историю о призраке. Они попытались; все признались в неудаче, кроме Мэри, которая в возрасте девятнадцати лет создала один из самых известных романов девятнадцатого века — «Франкенштейн, или Современный Прометей»; он был опубликован в 1818 году с предисловием Шелли. Помимо многих других примечательных особенностей, в нем были поставлены две проблемы, которые до сих пор представляют большой интерес: Может ли наука создать жизнь? И может ли она удержать свои силы от порождения зла, равно как и добра?

Байрон также предложил им с Шелли обогнуть озеро на своей скромной лодке, останавливаясь в исторических местах, особенно в тех, которые стали известны благодаря «Жюли, или Новой Элоизе» Руссо. Шелли согласился, хотя все еще не научился плавать. Они отправились в путь с двумя лодочниками 22 июня и за два дня добрались до Мейери (в Савойе). Там они остановились на том месте, где в романе Сен-Пре, изгнанный из Жюли, якобы написал на скалах ее имя. Возобновив плавание, поэты столкнулись с внезапным штормом; волны то и дело набегали на нос лодки, угрожая ее опрокинуть. Байрон позже вспоминал об этой сцене: «Я снял с себя пальто, заставил его снять свое и взяться за весло, сказав ему, что думаю… что смогу спасти его, если он не будет сопротивляться, когда я возьмусь за него….. Он с величайшим хладнокровием ответил, что у него и в мыслях нет спасаться, что у меня достаточно дел, чтобы спастись самому, и попросил не беспокоить меня».79

Шторм утих, поэты высадились и отдохнули, а на следующее утро посетили Шильон и замок, где Франсуа де Бонневар был заключен в тюрьму (1530–36) герцогом Лозаннским. В Кларенсе — Шелли держал в руках роман Руссо в качестве путеводителя — поэты прошли по земле, запомнившейся им как святилище французского романтизма. 27 июня они причалили в Уши, порту Лозанны; этой ночью Байрон написал «Шильонского узника» и набросал строфы о Руссо в «Чайльд Гарольде». 28 июня поэты посетили лозаннский дом, в котором Гиббон писал «Упадок и падение Римской империи». 1 июля странники вернулись в Монтальер и Диодати. В течение следующих двух недель Байрон писал третье канто «Паломничества Чайльд Гарольда», а Клер Клермон переписывала его для него, осознавая теперь один из немногих счастливых моментов в своей жизни.

Ее судьба была такова, что она принесла с собой несчастье. Ее открытая преданность