Жизнь волшебника - Александр Гордеев

Подумаешь… Все мы когда-нибудь сдохнем. В жизни всяко быват. Давай-ка за стол.

Мамка, там у нас вино-то хоть есть?

– Нету вина, – отвечает Надежда Максимовна.

Поискав конверт по карманам халата, она безнадёжно махнув рукой, мол, всё равно не найду,

снова пристраивается на сундук.

– А ты не прихватил? – осведомляется дядя Володя у Романа.

– Нет, не прихватил.

– Нехорошо, – родительским тоном делает замечание дядя Володя, – ты всё-таки в гости шёл…

– Я хотел только адрес узнать.

Адреса не помнит и дядя Володя, но на словах кое-как объясняет, как найти Серёгу в Лозовом.

Он живёт у своей бабушки, матери дяди Володи. А ещё его можно найти через музыкальную школу,

где он преподаёт что-то там или по пению или по игре на баяне.

– Слышь-ка, – вдруг снова вспоминает хозяин, – у тебя же дом-то сгорел. Покупай наш. Мать-то,

наверно, много ворожбой накопила… Хотя чо она там накопила? Чо накопила, то и сгорело. Вот

она, ворожба-то!

– А зачем вам его продавать? – спрашивает Роман, заново осматриваясь в комнате: пожалуй,

всё здесь до такой же степени знакомое, как было и в родительском доме.

Дядя Володя проходит в комнату и тяжело шмякается за стол.

– Мы тоже уезжам в Лозовое. Там квартира благоустроенная есь. Сестра моя, дура, на старости

лет замуж вышла, а квартира осталась… А этот дом сбулькнем. Зачем счяс частный дом, если все

в государственных живут? Это же живые деньги, – разведя рукой, продолжает дядя Володя, – а

нам как раз денег не хватат. .

Что ж, пожалуй, вот так-то люди и остаются без крыши над головой. Оказывается, всё это

происходит спокойно и безболезненно. Роман с грустью обводит глазами знакомые стены, смотрит

в окно сквозь безлистные ветки черемухи в палисадничке.

– Когда мы с Серёгой учились в школе, здесь было так здорово, – зачем-то говорит он.

Дядя Володя, видимо, тоже что-то вспомнив, швыркает носом и, склонив голову, промокает

глаза о рубашку.

– Надька! Сука старая, где вино?! – рявкает он, и тут же застывает, словно в полусне зависнув

набрякшим лицом.

Гордость Надежды Максимовны при таком обращении мужа в присутствии чужого человека не

страдает. Полежав ещё с полминуты, она поднимается, наливает чай из заварника, подсаживается

к столу. Дядя Володя, очнувшись от краткого забвения, двигается за столом, освобождая место, и

сбивает бутылку внизу. Удивлённо приподняв спутанные брови, он задирает клеёнку, смотрит под

278

стол и подбирает литровую бутыль с наклейкой вьетнамской рисовой водки. Хуже этой водки

Роман не пробовал ничего. Там на донышке ещё немного есть. Дядя Володя выливает всё в

стакан. Надежда Максимовна отпивает из него маленький глоточек и запивает чаем. Дядя Володя,

кажется даже любуясь, смотрит, как она делает это, зная, что жена не обделит. И в этой горькой

сценке есть даже какая-то теплота, идиллия, нежность, забота…

На крыльце Роман снова осматривается. Все эти сараи, заборы, гараж и сам дом для дяди

Володи – «живые деньги», а, точнее, просто бутылки. Как всё это может принадлежать не

Макаровым, а кому-то другим? Каждый человек в деревне воспринимается вместе со своим

домом. Назови фамилию любого человека и, вспомнив его, ты сразу вспомнишь его дом. В отрыве

от этого дома Макаровы не представляются вообще. Без дома их как бы нет. Кроме того, пока всё

это принадлежит им, до тех пор в какой-то степени духовно принадлежит и Роману. Надо срочно

разыскать Серёгу. Тут уж не до высших планов. Для начала надо остановить эту продажу. Если

Серёга не понимает, что такое потерять своё, то надо ему это объяснить. Теперь у Романа доводов

хоть отбавляй.

Тихо в хозяйстве, пребывающем в унынии. Дух дома, наверное, сидит сейчас где-нибудь в углу

пустого амбара и горестно плачет. . Не его ли всхлипы отражаются собачьим поскуливанием

воротцев, ведущих в пустые дворы, когда их раскачивает ветер? Наверное, дух дома ждёт своего

настоящего хозяина. Хорошо, если бы Серёгу…

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Флюгер

К подстанции Роман поднимается почти каждый день – теперь он там сторож. К тому же, их

немногочисленные вещи, пришедшие в контейнере, теперь в одной из комнат дома. Жаль, что при

разгрузке вещей сломана гитара. Поставил её, вроде бы, аккуратно в уголок, а потом уронил на

гриф со струнами коробку с книгами. У гитары отлетел струнодержатель. И каким клеем его теперь

пришпандорить – не понятно.

Весна в этом году ранняя. Уже к середине марта подгадывает такое тихое, ровное тепло, что в

полдень слышно, как тает крутой сумёт, наметённый в ограде за зиму, как опадают с него

стекольные корочки. В дни, когда плавится снег, сверхпрозрачен и воздух. Кажется, воздух тоже

тает – зимняя холодная муть уходит из него вместе со снегом на земле. Роман с удовольствием

наблюдает за этим старым откристаллизовавшимся снегом или смотрит из ограды на панораму

села. Жизнь на отшибе, в удалении от всех, и в самом деле не особенно страшна. Кто знает, может

быть, и впрямь, ему предписано самой судьбой жить по окраинам? Каждому своё. Кому-то суждено

жить в центре жизни, в её тепле и уюте, кому-то – с краю, принимая все удары, невзгоды, ветра и

грозы. Жить в центре «человеку края», наверное, скучно, потому что его функция – защита… Ой,

да мало ли чего ещё можно придумать, оправдывая положение, в котором ты оказался…

С поездкой к Серёге приходится повременить. У Нины приближаются сроки родов, и к этому

моменту надо довести квартиру до ума, так, чтобы из больницы жену и ребёнка привезти в свой

дом. Наверное, это будет правильно. А работы в доме невпроворот. Планировка их жилища

проста: весь прямоугольник квартиры разделяется стеной повдоль, а одну из этих половин ещё на

две половины делит поперечная стена. Выходит три части: большая комната, спальня и кухня,

вход в которую с веранды. Чтобы хоть как-то усложнить эту планировку, сразу от дверей надо

сделать небольшую перегородку, с одной стороны которой будет умывальник, а с другой –

вешалка. Если же эту переборку соединить со стенкой по верху, то получится полка для разных

вещей. А ещё предстоит оклейка стен обоями (а сначала газетами), побелка потолка, покраска

пола, рам, колод и косяков, расстановка вещей, сваленных пока в один угол. Кроме того, нужно

сделать деревянную кровать для себя и Нины, а для ребёнка отыскать в селе кроватку. Но без

тепла в доме работу не начнёшь. Ждать естественного тепла, как советует директор, можно, но

роды подождать не уговоришь.

Уже в третий раз Роман приходит к Трухину, напоминая тому про