Графиня де Монсоро - Александр Дюма

Именно в это мгновение принц, увидев, что проникнуть взглядом за занавески невозможно, вернулся к своему первому плану и собрался уже было спрятаться за камнями, пока Орильи пойдет стучать в дверь, как вдруг Орильи, позабыв о разнице в положении, схватил его за руку.

— В чем дело? — спросил удивленный принц.

— Идемте, ваше высочество, идемте, — сказал Орильи.

— Но почему?

— Разве вы не видите? Там, слева, что-то светится. Идемте, ваше высочество, идемте.

— И верно, я вижу какую-то искорку среди тех камней.

— Это фитиль мушкета или аркебузы, ваше высочество!

— А! — произнес герцог. — Кто же, черт побери, может там прятаться?

— Кто-нибудь из друзей или слуг Бюсси. Удалимся, сделаем крюк и вернемся с другой стороны. Слуга поднимет тревогу, и мы увидим, как Бюсси вылезет из окна.

— И верно, твоя правда, — сказал герцог. — Пойдем.

Они перешли через улицу, направляясь туда, где были привязаны их лошади.

— Уходят, — сказал слуга.

— Да, — сказал Монсоро. — Ты узнал их?

— Я почти уверен, что это принц и Орильи.

— Так оно и есть. Но сейчас я удостоверюсь в этом окончательно.

— Что вы собираетесь делать, ваше сиятельство?

— Пошли!

Тем временем герцог и Орильи свернули в улицу Сент-Катрин с намерением проехать вдоль садов и возвратиться обратно по бульвару Бастилии.

Монсоро вошел в дом и приказал заложить карету.

Случилось то, что и предвидел герцог.

Услышав шум, который произвел Монсоро, Бюсси встревожился: свет снова погас, окно открылось, лестницу опустили, и Бюсси, к своему великому сожалению, был вынужден бежать, как Ромео, но, в отличие от Ромео, он не увидел первого луча занимающегося дня и не услышал пения жаворонка.

В ту минуту, когда он ступил на землю и Диана сбросила ему лестницу, из-за угла Бастилии появились герцог и Орильи.

Они еще успели заметить прямо перед окном Дианы какую-то тень, словно висящую между небом и землей, но почти в то же мгновение тень эта исчезла за углом улицы Сен-Поль.

— Сударь, — уговаривал графа де Монсоро слуга, — мы поднимем на ноги весь дом.

— Что из того? — отвечал взбешенный Монсоро. — Кажется, я тут хозяин и имею полное право делать у себя в доме то, что собирался сделать господин герцог Анжуйский.

Карета была подана. Монсоро послал за двумя слугами, которые жили на улице Турнель, и, когда эти люди, со времени его решения всюду его сопровождавшие, пришли и заняли свои места на подножках, экипаж тронулся в путь. Две крепкие лошади бежали рысью и меньше чем через четверть часа доставили графа к дверям Анжуйского дворца.

Герцог и Орильи возвратились так недавно, что даже кони их не были еще расседланы.

Монсоро, имевший право являться к принцу без приглашения, показался на пороге как раз в тот момент, когда принц, швырнув свою фетровую шляпу на кресло, протягивал ноги в сапогах камердинеру.

Лакей, шедший на несколько шагов впереди Монсоро, объявил о прибытии господина главного ловчего.

Даже если бы молния ударила в окна комнаты, принц не был бы потрясен больше, чем при этом известии.

— Господин де Монсоро! — вскричал он, охваченный беспокойством, о котором свидетельствовали и его бледность, и его взволнованный вид.

— Да, ваше высочество, я самый, — сказал граф, успокаивая, вернее, пытаясь успокоить бушевавшую в его жилах кровь.

Усилие, которое он над собой делал, было столь жестоким, что граф почувствовал, как ноги под ним подогнулись, и упал в кресло возле дверей.

— Но вы убьете себя, дорогой друг, — сказал герцог. — Вы уже сейчас так бледны, что, сдается, вот-вот лишитесь чувств.

— О нет, ваше высочество! Сейчас я должен сообщить вам слишком важные известия. Быть может, потом я и впрямь упаду в обморок, это вероятно.

— Так говорите же, дорогой граф, — сказал Франсуа в полном смятении.

— Но не в присутствии слуг, я полагаю? — сказал Монсоро.

Герцог отослал всех, кроме Орильи.

Они остались наедине.

— Ваше высочество, вы откуда-то возвратились? — спросил Монсоро.

— Как видите, граф.

— Это весьма неосторожно со стороны вашего высочества — ходить среди ночи по улицам.

— Кто вам сказал, что я ходил по улицам?

— Проклятье! А пыль на ваших сапогах…

— Господин де Монсоро, — ответил принц тоном, в котором нельзя было ошибиться, — разве у вас есть и другая должность, кроме должности главного ловчего?

— Должность соглядатая? Увы, ваше высочество. В наши дни все этим занимаются, одни больше, другие меньше, ну и я — как все.

— И что же вам приносит эта должность?

— Я знаю обо всем, что происходит.

— Любопытно, — произнес принц, подвигаясь поближе к звонку, чтобы иметь возможность вызвать слуг.

— Весьма любопытно, — сказал Монсоро.

— Ну что ж, сообщите мне то, что хотели.

— Я затем и пришел.

— Вы позволите мне тоже сесть?

— Не надо смеяться над смиренным и верным другом, который, невзирая на поздний час и болезненное состояние, явился сюда, чтобы оказать вам важную услугу. Если я и сел, ваше высочество, то, клянусь честью, лишь потому, что ноги меня не держат.

— Услугу? — переспросил герцог. — Услугу?

— Да.

— Так говорите же!

— Ваше высочество, я явился к вам по поручению одного могущественного лица.

— Короля?

— Нет, его светлости герцога де Гиза.

— А, — сказал принц, — по поручению герцога де Гиза — это другое дело. Подойдите ко мне и говорите тише.

XLII

О ТОМ, КАК ГЕРЦОГ АНЖУЙСКИЙ ПОСТАВИЛ СВОЮ ПОДПИСЬ, И О ТОМ, ЧТО ОН СКАЗАЛ ПОСЛЕ ЭТОГО

Некоторое время герцог Анжуйский и Монсоро молчали. Затем герцог прервал молчание.

— Ну, господин граф, — спросил он, — что же господа де Гизы поручили вам сообщить мне?

— Очень многое, ваше высочество.

— Значит, вы получили от них письмо?

— О нет. После странного исчезновения мэтра Никола Давида господа де Гизы больше не посылают писем.

— В таком случае, вы сами побывали в армии?

— Нет, ваше высочество, это они приехали в Париж.

— Господа де Гизы в Париже? — воскликнул герцог.

— Да.

— И я их не видел!

— Они слишком осторожны, чтобы подвергать опасности себя, а также и ваше высочество.

— И меня даже не известили!

— Почему же нет, ваше высочество? Как раз этим я сейчас и занимаюсь.

— А что они собираются здесь делать?

— Но ведь они явились на встречу, которую вы им сами назначили.

— Я! Я назначил им встречу?