Горизонт забвения - Дарья Тарасова

– Они убили всех в общине в ту ночь, когда ты сбежала. – снова прохрипел Иван, сделав глубокий вдох. – Ты нарушила все планы, он ожидал подвоха от кого угодно, только не от тебя. Когда к ночи тебя нигде не смогли найти – пришлось уничтожать труд двадцати пяти лет. Роберт был в ярости. – Хрип достиг предела и Иван откашлялся. По его губам сочилась кровь. – Я просто пытался спасти свою дочь.

Спустя двадцать минут мы уже ехали в дом тёти Маи. Черные зевы автомобильных туннелей зияли подобно чудовищным пастям. Чтобы покинуть город, надо пройти испытание мраком. Вдоль бетонной стены, где проходила пешеходная зона, все было покрыто красочными граффити. Мой безучастный взгляд, словно призрак, скользивший вдоль стен, сломленный пережитыми страданиями, был погружен глубоко внутрь моего сознания. Вынырнув из этого мрачного чрева мы оказались в эпицентре белой мглы. Вся окрестность была плотно окутано влажным и непроницаемо белой дымкой тумана. Где-то совсем рядом смутно просматривались очертания какого-то сооружения. С трудом я вспомнила, что слева от дороги брала свое начало плотина с гидроэлектростанцией. По небу вдоль дороги тянулись темные нити, будто провода зловещей динамомашины. По мере того как бежали километры, пейзаж менялся. То тут, то там появлялись домики из красного кирпича, укрытые причудливыми снежными шапками, напоминали кровавые раны, запекшиеся по краям полей. У меня было такое ощущение, что я окунулась в саму колыбель беспросветной тоски и уже больше оттуда не выберусь. Здесь, среди болотистых полей и железнодорожных путей, произрастала лишь безысходность. В полдень мы подъехали к дому. Все вокруг было словно нарисовано унылым художником, какой-то недоделанный пейзаж.

– Хочешь, я сам соберу твои вещи, а ты посидишь здесь? – Марк взял мою руку.

– Нет, я зайду. Мне нужно.

Мы вышли из машины и оба направились к входной двери. Точнее к тому, что от нее осталось. В конце коридора пол был усыпан осколками разбитого на кухне стекла. Не торопясь, я вошла в кухню. Окно было закутано в целлофановую пленку, на полу тысячи следов ботинок, и багровая лужа запекшейся крови. Слезы беспощадно хлынули. На ощупь я нашла ведро под раковиной и набрала воды.

– Дай мне. – прошептал Марк, забирая тряпку и резиновые перчатки. – Иди собираться.

Я поднялась наверх и стала собирать немногочисленные пожитки в черную сумку, которую Марк предусмотрительно взял с собой. В нее полетели пара кофт, джинсы и кроссовки, блокнот положила в карман куртки. Косметики у меня не было, Мая не одобряла этого, но разрешила купить блеск для губ и туш. Я зашла в ванную комнату и перед большим зеркалом накрасилась.

– Тебе это не нужно. – голос Марка раздался у меня за спиной внезапно. – Ты очень красивая и без этого всего.

Он сделал несколько шагов вперед и заключил меня в свои объятия.

– Я видел, что блокнот ты начала использовать. Очень красивый рисунок.

– Спасибо. До прошлого вечера вдохновения не было.

Я отстранилась от Марка и посмотрела на него.

– А Кристина уже знает? – Только сейчас я опомнилась, что не сообщила ей.

– Да. Ей уже позвонили. Она сказала, что приедет завтра. Хочешь с ней встретиться?

– Вряд ли она захочет! – ответила я, пройдя обратно в спальню и застегивая сумку. – Она не была рада моему приезду.

– Мы думаем, что она тоже работала на Роберта.

Я резко обернулась к Марку, стоящему в дверях ванной и облокотившимся плечом на стену.

– Похоже она через знакомых на телевидении переправляла наркотики в ближайшие страны, прикрываясь съемкой выпусков новостей или телепередач. По крайней мере, на её имя уже куплен билет за границу на сегодняшний вечер, хоронить мать она не собирается.

– Вы задержите её? – с ужасом уточнила я.

– Вообще-то её перехватят в аэропорту, когда она пройдет регистрацию на рейс.

– Я все еще не понимаю, во что я ввязалась?

– Не по своей воле ты ввязалась в войну с наркотрафиком. Роберт – один создал настолько крупную сеть, что остальным поставщикам пришлось пододвинуться. Двадцать пять лет он создавал свою империю, а из-за твоего побега пришлось уничтожить крупнейшую плантацию. Иван указал на карте где находится ваше поселение и завтра туда выезжает группа. Мне придется поехать, хочешь со мной?

– Что? – от мысли о возвращении в это адское чрево у меня сперло дыхание. – Я не хочу туда возвращаться.

– Нам бы не помешало, если бы ты показала что там к чему. Я буду рядом. – заверил меня Марк.

Мы проверили весь дом, заперли окна, отключили электричество и погрузили сумку в машину. Остаток дня можно было отдохнуть.

В вечернем небе возвышались каменные башни приближавшегося города. Я вдруг сообразила, что все моё существование было сплошным враньем. Моё прошлое – сентиментальная выдумка моей матери, мечтавшей о счастливой беззаботной юности. Теперь уже не удивлюсь, если окажется, что она вовсе не умерла, а сбежала, бросив меня на произвол.

Телефон Марка разразился громкой вибрацией.

– Слушаю.

Я услышала грубый мужской голос в трубке, но слов разобрать было невозможно. Взгляд Марка похмурел, ухмылка спала с его манящих губ. Выслушав все, он просто положил молча трубку.

– Мне придется поехать в участок, я заброшу тебя домой, побудешь одна?

– Конечно, не беспокойся.

В очередной раз средством успокоения мне послужила ванная с ароматной пеной. Горячая вода снимала напряжение. Для моего удобства Марк убрал все лишнее из комнаты, постирал и высушил все полотенца, купил еще один вафельный халат, тапочки и кое-что необходимое из одежды. На полке у раковины появились крема для всех частей тела и гель для умывания. Вода стала остывать и пришлось покинуть эту утробу.

На кухне тоже появились некоторые новинки: букет альстромерий на обеденном столике, кружка со смешным рисунком очень грустного кота – наверно, он напоминает меня.

Осмотрев холодильник на наличие продуктов, я решила приготовить пасту с макаронами – это блюдо мы любили готовить с Маей. В дверце холодильника я обнаружила не открытую бутылку вина, которая сейчас была бы кстати.

Ближе к ночи я улеглась под одеяло с блокнотом и снова принялась рисовать. Сейчас мне хотелось навсегда сохранить для себя образ тети Маи. Именно такой, какой она была для меня. Добрая и ласковая. Боюсь что через пару дней, когда мне удастся поговорить с Кристиной я узнаю еще много нелицеприятных подробностей об этой женщине. Тут же вспомнила, что завтра мне предстоит дорога в мое маленькое местное отделение ада.

Из легкой дремоты меня выдернул звук открывающейся входной двери.

– Ты почему еще не спишь? – спросил Марк, раздеваясь на ходу. – Залезай под одеяло, я сейчас присоединюсь.

– А поужинать не хочешь? Я приготовила пасту.

Марк удивленно округлил глаза и заулыбался.

– Я перекусил уже, да и устал – с ног валюсь. Давай спать.

Мы вернулись в спальню и снова вжались друг в друга