Демонический Любовник - Дион Форчун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лукасу нужно было преодолеть двести сорок миль менее чем за десять часов, а он еще хотел отдохнуть и перекусить перед обратной дорогой, ибо если бы он пришел на встречу совета смертельно уставшим, это вызвало бы множество вопросов, поэтому он должен был преодолевать в среднем тридцать миль в час и ехать по любому бездорожью, выжимая больше сорока там, где этого позволяли обстоятельства. Вероника цеплялась за него, словно глупая мартышка, и подпрыгивала на каждой кочке, а Лукас, стиснув челюсти, молился, чтобы удача не подвела его, ибо он не успел бы остановиться, если бы в свете фар вдруг возникло какое-нибудь препятствие.
Они все ехали и ехали, и открытая выхлопная труба ревела рядом с лодыжкой Вероники, а кочки, казалось, вытрясли из нее всю душу. Наконец, темнота начала проясняться и вдалеке показались очертания зданий, и Лукас, выключив фары, ехал дальше в призрачных сумерках, в которых было что-то очень и очень тревожное.
Рассветное солнце застало их на вершине холма, под которым лежала окутанная туманом долина. Впервые с тех самых пор, как они начали эту безумную гонку, Лукас нарушил молчание.
– Это Бекерин, – сказал он, и они направились вниз сквозь редкий лес.
Они проехали по сонной, беспорядочно раскиданной деревушке и пересекли широкую мелководную речушку по горбатому мосту; потом, свернув на ухабистую поселочную дорогу, они еще с милю ехали по извилистому речному берегу. Толстые, неухоженные деревья смыкались вокруг них, и дикий берег прерывался бухтами и мысами, мешавшими движению. Мало кто мог проехать здесь, ибо вскоре дорога превращалась в еле видимый след от телеги и шины едва удерживались на скользкой траве.
Однако внезапно дорога снова расширилась и пара кирпичных столбов, удерживающих ржавые железные ворота, показалась с левой стороны; ворота, как и опорные столбы, и все остальное на этом зловещем речном берегу, были покрыты слоем зеленой слизи. Они были заперты на огромный висячий замок, но Лукас быстро решил эту проблему, проехав через то место, где колючая проволока, защищавшая ворота, упала на землю вместе со сгнившим столбом. Всё здесь выглядело так, словно бы кто -то решил построить особняк, но у него или не хватило на это средств, или же он просто передумал.
Они проехали по широкой подъездной дороге, покрытой зеленым бархатом густо растущего мха, и Вероника, наконец, смогла размять затекшие ноги, пока Лукас стучался в облупленную дверь, дефекты покраски которой скрывала всё та же вездесущая зеленая плесень.
Ржавый колокольчик уже не звенел и Лукас, после попыток достучаться, отдававшихся эхом в тихом доме, оставил Веронику в компании мотоцикла и пошел продираться сквозь заросли кустарника в поисках заднего входа, намереваясь, как он выразился, выкопать сиделку. Выкопать было единственным словом, подходившим в этой ситуации, ибо обычного человеческого пробуждения было бы явно недостаточно.
Где-то через полчаса Вероника, измученная и до смерти напуганная этим сырым и насквозь прогнившим местечком, услышала, как кто-то идет к ней по тихому дому; громко задребезжали болты и на пороге открывшейся двери возникло резкое и несколько недовольное лицо Лукаса, а из-за его плеча выглядывала некая ведьма.
В своем кожаном гоночном шлеме Лукас, прислонившийся к мраморным пилястрам крыльца, выглядел в точности как египетский жрец, а сгорбленная фигура рядом с ним казалась каким-то странным фамильяром, которого он призвал ради выполнения своей магической работы.
Выцветший малиновый халат был накинут поверх ее невероятно грязной розовой фланелевой ночной сорочки, ибо добропорядочную даму разбудили тем, что просто закинули полкирпича в окно ее спальни. Какие объяснения были предложены этой глухой даме, так и осталось тайной, но, по всей видимости, та небольшая пачка наличности, которую она держала в своей жилистой руке, была достаточным основанием просить ее о любой помощи.
Она посмотрела на Веронику сквозь свисавшие эльфийские пряди своих седых волос и назвав ее «дорогушей», пустилась в какие-то долгие объяснения, вероятно, пытаясь извиниться за состояние дома и сада, но так как у нее совершенно не было зубов, она не смогла разобрать ни единого слова.
Лукас закончил эту приветственную речь, просто отодвинув даму в сторону, и взяв за руку девушку, находившуюся в полуобморочном состоянии, повел ее в дом.
– Пойдемте, – сказал он, – В этом склепе есть одна вполне пристойная комната. Мы зажжем там огонь и это место начнет выглядеть более дружелюбно.
Он провел дрожавшую девушку по длинному коридору в комнату, которая, очевидно, служила бильярдной, хотя теперь никакого бильярдного стола там не было. Отполированный пол в ней был покрыт ковром, вдоль стен стояли низкие книжные шкафы, а с них на незваных гостей таращились огромные лакированные рыбы. В одном углу в стойке были ружья и повсюду валялись потрепанные рыболовные снасти.
Лукас усадил Веронику в одно из огромных кожаных кресел и открыл ставни, впустив в комнату яркий утренний свет, и когда ведьма, которая двигалась с удивительной для своих лет мышиной быстротой, вернулась с пучком хвороста и разожгла огонь в огромном открытом камине, помещение сразу же перестало казаться нежилым. У окна стоял овальный стол из красного дерева, инкрустированный в духе Викторианской эпохи, и Лукас с ведьмой вдвоем подтащили его к огню. В удивительно короткий срок на нем возникли бекон, яйца и чай, и два путешественника, которые с тех пор, как вошли в этот зловещий дом, не обращали друг на друга совершенно никакого внимания, уселись завтракать.
Они не обмолвились ни словом, хоть и сидели за одним столом, пока Лукас не закурил свою привычную трубку.
– Послушайте меня, Вероника, – начал он, – Постарайтесь внимательно выслушать и понять то, что я скажу вам, потому что это жизненно важно. Мы находимся в очень непростом положении, и вы, и я. Неприятностей еще можно попытаться избежать. Но если этого сделать не удастся, тогда на нас обрушится настоящий шквал. Скоро я обо всем узнаю. Все, что от вас требуется, это остаться здесь и сидеть как можно тише. Вы не должны пытаться поговорить с этой старой дамой, как бы ее ни звали, и она в любом случае не услышит вас, и вам нельзя пытаться поговорить с кем-либо еще. Нельзя связываться со знакомыми, особенно с Эшлоттами, и это очень важно, потому как если кто-либо узнает о вашем местонахождении, вы потеряете последний шанс на спасение. Поймите, Вероника, мы находимся в смертельной опасности, мы оба.
Веронике стоило лишь посмотреть на его напряженное лицо, чтобы понять,
