Владыки Аспирона. В гостях у Тьмы - Артём Николаевич Мухин

его не смог -

Захламлённым был подвал.

– Мне так понравилась игра,

Что мы придумали для вас.

Вы в ней с самого утра.

Жаль, закончится сейчас.

Ослабить Лолу в ритуале,

Заставить посетить трактир

И закрыть вас здесь в подвале.

Да я, наверно, ювелир.

– На самом деле, план с огрехом, -

Влез владыка с хрипотцой.

Он был покрыт щетиной-мехом.

Ухватив бутыль рукой,

Осушил её до дна,

Пролив на бороду изрядно.

Взял себе ещё вина.

Он был воистину громадным.

После небольшой отрыжки,

Он продолжил говорить:

– Голова такой глупышки

Не уловит мыслей нить.

Мы потеряли двух владык!

Довольно сильных, между прочим, -

С вином пустился в пляс кадык, –

За их смерти горло смочим.

Его напарник был другим:

Он был чистым и опрятным,

Не толстым, но и не худым,

И, даже странно, но – приятным.

Трость держал он под рукой,

Красивую резную трость.

Он воплощал собой покой,

Остальных съедала злость.

Он был с выпившим согласен:

– Да, и пострадал мой раб!

Перелом его ужасен,

Он совсем-совсем ослаб.

– Он поднял руку на меня! -

Она пыталась защититься,

Оправдания бубня. -

Я жизни там могла лишиться,

Не лез ко мне бы, был бы цел.

– Он просто выполнял приказ

И делал это, как умел.

Ты не уведомила нас!

– Когда, скажите, я б смогла?

Меня пасли два пастуха.

Лола б быстро засекла,

Она и в этом неплоха.

– Этого не воротить,

Мне даже больше любопытно,

Как он Арка смог убить.

Его заклятье первобытно…

Изучая трость свою,

Он продолжил говорить:

– Такого не встречал в бою,

Так легко защиту вскрыть…

И не один слой, целых три!

Их смело в мгновенье ока,

Светом утренней зари.

Он нас покинул раньше срока,

Теперь его забрал Чидар.

Что-то здесь не так с тобою,

У Эфесса нет тех чар,

Способных сотворить такое.

Их глаза меня сжирали,

Сжималась нервно моя грудь,

Будто бы за глотку взяли,

Мешая воздуха глотнуть.

– Не из Эфесса ты же, верно?

Вы хотите что-то скрыть,

А это, я замечу, скверно.

Я просто вынужден спросить…

Твоё имя словно тень

В сознании мелькая где-то,

Сводит мысли набекрень.

Ты ведь служишь Миру Света?

Я будто получил под дых.

Мысли путались, терялись.

Меня оставили в живых,

Пока во всём не разобрались.

– Олух, ты чего молчишь? -

Алая задала вопрос. -

Упрямый, на своём стоишь?

И ткнула факелом мне в нос.

Я не мог огонь смахнуть,

Владыки же загоготали.

Незаметно улизнуть

Мне позволят здесь едва ли.

Коснулся меня факел вновь,

Но в тот раз он не обжёг.

Едва был теплым, как любовь,

На нежный поцелуй намек…

И ровно в этот самый миг

Огонь Алаю обхватил,

Ошарашив всех владык,

Казалось, я увидел Джил.

Это был сигнал к атаке.

Живчик выпрыгнул вперёд,

Он соскучился по драке,

Как по маслу тощий кот.

Он сразу пригвоздил к стене

Своим РОГОМ выпивоху.

Алая бегала в огне,

Я был свободен, что ж, неплохо!

Меч верёвку отрубил,

Я быстро на ноги всочил,

И тут же шлёпнулся без сил,

Весь подвал вокруг кружил.

Наверно, резко подскочил.

Помотал чуть головой,

Враг живчиком так занят был,

Что провал не видел мой.

Пьяный здоровяк не сдался,

Он с диким рёвом вынул рог,

При этом кровью сам плевался,

Вздулись жилы возле щёк.

Он ящера швырнул как пух.

Благо, тот не растерялся

И с еле-еле слышным 'бух'

Между толстых бочек вжался.

И рванул он вдруг с подскоком,

Сделав крыльями размах,

Не встретив ни щита, ни блока,

Ведь нет магии в стенах.

Здоровяк влетел в стеллаж,

Чудом не задев собрата.

Входил Живчик в буйство, в раж,

Он сдёрнул беглеца с каната

И принялся его топтать.

Трость впустую била рог,

От смерти нелегко сбежать.

И тёмный убежать не смог.

Алая всё ещё кричала,

В попытке потушить огонь,

Она бутылки разбивала,

Но порождала только вонь.

Лей вино на кожу, лей,

Нравится, поди, тебе?

Лей, Алая, не жалей,

Ты всё равно уйдёшь в огне.

И всё же боль взяла своё:

Она упала, замолчав,

Как ненужное хламьё,

Колени под себя поджав.

Образ Джил мне подмигнул,

И вслед за этим вмиг исчез.

Сразу вспомнился Сорзул,

Тревожа на душе порез.

Живчик красовался с рогом,

Кровь была, конечно, лишней,

Он жутко выглядел немного,

И рот как будто полон вишни.

Опасность вроде миновала.

Если б кто-то был снаружи,

Народу б уйма набежала.

Я поднялся неуклюже.

Лола, затаив дыханье,

Смотрела на моё лицо,

Сосредоточив всё вниманье,

Она шепнула мне словцо:

– Молодец… – чуть улыбнулась,

Насколько позволяла боль:

Губа разбита, веко вздулось,

Как гигантская мозоль.

Её одежда умоляла

Закончить свои дни в земле,

Завернувшись в покрывало,

Или в гибельной золе.

– Я не сделал ничего,

Спасибо Живчику и Джил,

Они творили волшебство, -

Словами Лолу удивил.

Она качнула головой,

Говоря, мол, невозможно.

Хоть ей и нужен был покой,

Лежать заставить её сложно.

Я уверен, я был прав:

Мне знакомы её нравы.

Зубы через силу сжав,

Она шепнула: – Мои травы.

Оставлять её одну

Мне б, конечно, не хотелось,

Но держит боль её в плену,

Да и никуда б она не делась.

Живчик мне помог залезть,

Практически наверх втащив.

Я стал смотреть вокруг, что есть,

Осторожность сохранив.

Наши вещи все лежали

На Алаиной кровати

Аккуратно, как медали.

Это было очень кстати.

Долго не пришлось искать

И собранные в кучу травы.

Поспешил я всё собрать

В небольшой мешок шершавый.

Живчик его в зубы взял

И довольный прыгнул вниз,

В этот проклятый подвал,

Что испугал бы даже крыс.

Сам спустился еле-еле,

Превозмогая боль в руках,

Да и не только, во всём теле,

На свой риск и свой же страх.

– Ищи красный пузырёк, –

Мне промямлила больная.

– Есть один, но он потёк.

В ответ мне было лишь: “Я знаю!”

– Здесь написано "Не пить"!

– Просто лей мне прямо в рот.

Она что, не хочет жить?

Ей виднее, что ж, вперёд.

Была жидкость так густа,

Что вытекала словно грязь.

Она попала на уста,

И побежала быстро вязь

По телу символов неярких.

Лола стала как ковёр,

Ей было душно, было жарко,

Что-то делал с ней узор.

Её трясло и колотило.

Она схватила локоть мой,

Да так крепко ухватила,

Будто сшил кто нас иглой.

Её лоб был так горяч.

Я очень сильно растерялся,

Ведь из меня не очень врач.